- Почему бы нет? Я в состоянии сама о себе позаботиться. И, кстати...
- В этом я не сомневаюсь. Да где эта глупая девчонка? - резко бросила она Лесману, который прямо-таки подскочил на месте.
- Халида? Она где-то здесь, рядом. Если вам нужны таблетки, то я могу...
- Не таблетки. Я же сказала тебе, что пока еще рано. Мне нужна трубка.
- Но, леди Хэрриет...
- А, вот и ты! Где тебя черти носят?
Халида быстро пересекла нижнюю часть комнаты. Скорее всего, она действительно находилась где-то поблизости, когда прозвенел звонок, но сейчас дыхание у нее было учащенным и неглубоким, словно она бежала. Лицо у девушки было бледное, испуганное; она даже не удостоила меня взглядом, идя по комнате и поднимаясь по ступенькам в направлении кровати.
- Вы звонили?
- Разумеется, звонила, - раздраженно проговорила Хэрриет. - Мне нужна трубка.
Халида в нерешительности перевела взгляд с нее на Лесмана, потом обратно, но старуха снова сделала свой характерный жест, выражавший нетерпение, и отрывисто гаркнула:
- Ну так как?
- Пожалуйста, принеси, - сказал Лесман.
Девушка метнула еще один испуганный взгляд в сторону постели и чуть не бегом бросилась вниз к комоду. Я удивленно посмотрела ей вслед.
До этой минуты ничто не давало мне основания заподозрить ее в повышенной пугливости. Кроме того, было довольно неприятно наблюдать действия самой бабки, которая напомнила мне своими манерами леди Хестер Стэнхоуп - та постоянно держала рядом с кроватью кнут и палку, которыми нередко охаживала своих рабов. За плохое обслуживание она имела обыкновение подвергать всех их, включая доктора, особому наказанию, которое именовалось "черная оттяжка".
Я посмотрела на "леди Хэрриет". Старуха сидела в позе, напоминавшей скрючившегося джинна, со всех сторон окруженная шелками и одеялами, но вид ее, как мне показалось, был способен не столько испугать человека, сколько подействовать ему на нервы. И в этот момент мой взгляд упал на предметы, развешанные на стене над кроватью. На специальных колышках, почти полностью укрытые складками постельных занавесей, размещались палка и ружье. Я невольно моргнула; не веря глазам своим. Ведь должна же быть сейчас, в середине двадцатого века, хоть какая-то граница допустимого поведения, даже в таком месте, как это?..
"Нет, - подумала я, - надо и в самом деле поскорее отсюда убираться". Я внезапно ощутила страшную усталость. Или все дело в той странной пище, которой меня потчевали на ужин?..
Когда я наконец собралась с духом, чтобы продолжить свой рассказ, то услышала, как Хэрриет проговорила, причем исключительно просящим тоном:
- Всего лишь маленькую трубочку, моя дорогая. И хорошо бы с янтарным мундштуком.
Девушка неуклюже засуетилась, руки шарили в ящике комода, пока не достали из него деревянную коробку, в которой, как оказалось, лежали табак и мундштук. Все это она поднесла к кровати и подсоединила мундштук к трубке специального устройства, которое арабы называют наргиле или кальян. Выйдя из поля зрения Хэрриет, она встала позади постельных занавесей, и я перехватила ее вопросительный взгляд, брошенный на Лесмана, молодой человек ответил на него раздраженным кивком. Так вот почему она нервничала. Она оказалась в весьма типичной и к тому же в неловкой роли служанки, выполняющей распоряжение одного из хозяев, но знающей, что второй его не одобряет.
- Боюсь, мне не удастся угостить вас сигаретой, - сказал мне на ухо Лесман. - Она никому не разрешает здесь курить. Сама же предпочитает исключительно табак из трав, но пахнет он преотвратно.
- Ничего страшного, я и не хотела курить.
- О чем это вы там шепчетесь? - пронзительным голосом спросила Хэрриет, внимательно присматриваясь к нам. - Все в порядке, Халида, горит нормально. - И потом, обращаясь ко мне Ну, продолжай развлекать меня. Чем ты занималась в Дамаске? Наверное, болталась вокруг Великой мечети и разглядывала ее как диво дивное?
- Совершенно верно, бабушка, именно как диво дивное.
- Ты что, подсмеиваешься надо мной?
- Да нет, просто слово такое пышное - диво. И много их еще осталось, этих "див"?
- А... Почти что и нет. Мир стал совсем другим. - Она подсосала мундштук. - Ну, как тебе понравился Дамаск?
- Так себе. Да у меня и времени-то толком не было. Но кое-что приятное все же случилось - я встретила там Чарльза.
- Чарльза? - резко переспросила она, и мне показалось, что я снова заметила, как Халида и Лесман обменялись быстрыми взглядами. - Здесь? У вас что, семейный сход? Что этот мой чертов племянник делает в Дамаске?
- Да нет, не дядя Чарльз, - поспешно проговорила я. - Я имею в виду моего кузена Чарльза, моего "близнеца". Он проводит здесь отпуск. Ему тоже хотелось поехать со мной к вам, но в Ливан он, похоже, приедет не раньше, чем завтра. Получается, что я его опередила. В сущности, именно он подсказал мне идею навестить вас. Чарльз хочет побывать здесь, и я бы, наверное, никогда не осмелилась вот так запросто заявиться к вам, если бы он не выступил с таким предложением.
Воцарилась тишина. Булькал кальян, издавая, надо сказать, довольно противный звук, а Хэрриет между тем молча взирала на меня сквозь пелену дыма. Воздух наполнился едким запахом, духота стала невыносимой, и я почувствовала, как по моей коже перекатываются волны жара, и выпрямилась на стуле.
- Вы... вы ведь помните Чарльза, бабушка? Его-то вы не могли забыть, как забыли меня, он всегда был вашим любимчиком.
- Разумеется, я его не забыла. Как я могла? Симпатичный мальчик. Мне всегда нравились симпатичные мальчики.
Я улыбнулась:
- А я, позвольте вам заметить, всегда была ревнива. Вы помните, как тогда, во время нашей последней встречи, вы приехали, чтобы погостить у нас, и привезли с собой попугая и всех этих собак. Мне вы тогда подарили веер из слоновой кости, а Чарльзу преподнесли кадило и пахучие дымные палочки, с помощью которых он потом и поджег дачу. Папа тогда так рассердился, хотел даже отправить его домой, но вы сказали, что если он уедет, то и вы тоже, поскольку вся семья, по вашим словам, воняет как вода в болоте, тогда как все, что делает Чарльз, напоминает вам острую приправу к пресной пище. Помните? А запомнила я ваши слова только потому, что с тех пор их стали часто цитировать в нашем доме.
- Да, помню. Как течет время. Иногда быстро, иногда медленно... что-то человек помнит... что-то забывает. Симпатичный мальчик... да, да. Несколько минут она молча курила, кивая каким-то своим мыслям, затем, не глядя, вернула мундштук Халиде. Черные глаза снова поднялись и остановились на мне. - Ты похожа на него.
- Пожалуй. Конечно, внешне мы с годами стали совсем разными... впрочем, вы, наверное, довольно хорошо его помните. Что-то у нас с ним и осталось, например один цвет волос.
- Очень похожа, - повторила она, казалось, даже не слыша моих слов и продолжая кивать. Ее черные глаза затуманились, словно ничего не видя перед собой, пальцы неуверенно теребили шаль.
- Леди Хэрриет, - внезапно проговорил Лесман, - я все же вынужден настоять на том, чтобы вы сейчас же приняли лекарство и немного отдохнули. Мисс Мэнсел...
- Конечно, - сказала я, вставая, - если только бабушка скажет мне, что передать Чарльзу.
- Можешь передать ему от меня привет, - послышался ее резкий шепот, похожий на шорох сухих листьев.
- Но... - я чуть туповато посмотрела на нее. - Разве вам не хотелось бы его увидеть? В Бейруте он остановится в "Финикии", как и я, и будет там, скорее всего, уже завтра. Можно ему приехать и повидать вас? Чтобы причинить меньше беспокойства, он бы завтра вечером и приехал, а потом подождал, пока вы сможете его принять. У него своя машина, так что ему не придется, как мне, оставаться на ночь. Я тоже повидала бы вас вместе с ним, но если двое это слишком много для вас...
- Нет.
- Вы хотите сказать, что мы можем приехать оба? О, это просто великолепно! Тогда...
- Я хочу сказать, что не приму его. Нет. Я приняла тебя, и мне это было приятно, ну и хватит. Можешь рассказать все, что узнала обо мне, моим племянникам Чарльзу и Кристоферу, и будет с них.
Я открыла было рот, но она подняла ладонь и добавила, уже мягче:
- Все это, конечно, покажется тебе странным, но я старая женщина и сама избрала этот образ жизни. Я думаю, что единственное достоинство старости заключается в возможности вытворять все, что душе угодно, и жить так, как заблагорассудится, покуда сил хватит. И какой бы нелепой и неудобной ни казалась тебе здешняя обстановка, меня она вполне устраивает, а потому можешь рассказать у себя дома, что со мной абсолютно все в порядке и я вполне удовлетворена тем образом жизни и тем уединением, которые приобрела, купив эти стены и того немого чудака, что стоит у ворот, и тем обслуживанием, которое может предложить мне Халида. Так что никаких торжественных заявлений больше не будет.
- Но он же страшно расстроится! Более того, он на меня всех собак спустит, обвинит, что я перебежала ему дорогу. Вы всегда были его любимой бабкой, и вам это прекрасно известно. Кроме того, у меня сложилось впечатление, что он придавал большое значение встрече с вами. Не знаю, известно ли вам об этом, но сейчас разрабатывается проект по созданию в Бейруте филиала банка, и Чарльз, возможно, будет в нем работать - по крайней мере некоторое время, - а поэтому, пока он находится здесь, ему хотелось бы установить необходимые контакты...
- Нет.
- Но как же...