Чарльз сложил письмо и убрал его в карман. У меня сложилось впечатление, что он складывает фразы как-то наобум.
- Насколько я помню, это всегда была маленькая жестокая тварь, делавшая исключение только для членов нашей семи. Впрочем, тебя бы никто из них не тронул: ты разве не слышала про некий общий тембр голоса, запах или что-то там еще, присущее только нашему семейству, по которому они всегда узнают любого из нас, даже если прежде никогда в глаза не видывали?
- Правда? - Я обхватила колени ладонями и откинулась назад, подставив лицо солнцу. - Знаешь, Чарльз, а ведь это письмо может сработать в обоих направлениях... Если она при встрече со мной уже забыла о том, что сама же написала, то вполне возможно, не помнит и про свой запрет на твой приезд. Улавливаешь, что я имею в виду? В любом случае, я уже упоминала тебе об этом, Лесман обещал поговорить с ней, и если он действительно честный человек, то так оно и будет. Если же нет, то есть если она помнит про свое приглашение, то он попросту не осмелится показать тебе от ворот поворот. Да мне и не показалось, что он собирался так поступить, более того, он говорил, что постарается связаться с тобой. В таком случае ты просто покажешь ему письмо Хэрриет и заставишь его пропустить тебя.
- Пожалуй так, - согласился Чарльз, хотя голос у него был какой-то отсутствующий и все свое внимание он, похоже, сосредоточил на раскуривании очередной сигареты.
- Слушай, а почему бы нам обоим прямо сейчас не заявиться туда - ведь я же и вправду застряла здесь и просто должна вернуться. Мы можем показать Лесману это письмо и сделать так, чтобы ты сегодня же вечером протаранил себе дорогу к бабке. Едва ли ему удастся остановить тебя, раз уж ты добрался до самого порога... Чарльз, да ты вообще-то слушаешь, что я тебе говорю?
Мне показалось, что он не слушает. Взгляд его был устремлен совсем в другую сторону - туда, где в прозрачном отдалении за долиной виднелся дворец.
- А ну-ка, посмотри...
Поначалу я не увидела ничего, кроме рассыпающихся развалин, погруженных в жаркий полуденный зной. Застывший на месте слепящий каменный силуэт, испещренный диким узором темнеющих трещин, зелень деревьев, чуть посеребренных отдаленной дымкой. Облака неподвижно замерли, и не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка, способного сдвинуть их с места. Ни звука.
Потом я поняла, куда он смотрит. На некотором удалении от дворца, между камнями и переплетающимися кустарниками, окаймлявшими ущелье Адониса, я заметила какое-то движение и тут же разглядела человека в арабской одежде, медленно направлявшегося пешим ходом в сторону дворца. В запылившемся наряде и укрывавшей голову коричневой тряпке он был почти неразличим на фоне окружавшей его местности, и не будь мы с Чарльзом с детства поразительно дальнозоркими, я сомневаюсь, что мы бы вообще что-нибудь разглядели. Передвигался он очень медленно и временами совсем исчезал из виду, скрываемый то каменистыми выступами, то густыми зарослями, но в настоящий момент выбрался на открытый участок плато позади дворца. В одной руке он сжимал палку и, похоже, нес через плечо какой-то узел или сумку.
- Прямо как пилигрим, - заметила я. - Что ж, если он направляется к дворцу, то скорее всего его ждет разочарование, а я не представляю, куда еще здесь можно идти. Фавн оказался прав - там действительно есть тропинка.
- Она просто должна там быть. Тебе разве не приходилось задумываться над тем, как там вообще очутился Лесман?
- Может это и глупо, но я действительно об этом не подумала. Да, сейчас я припоминаю, что слышала кое-что про старинный караванный путь, спускавшийся с Верхнего Ливана мимо дворца прямо к морю. Но в таком случае это должна быть вполне сносная дорога. Впрочем, - я усмехнулась, - все равно, мой милый Чарльз, она не для меня.
- Совсем наоборот, - проговорил кузен. - Я начинаю думать... Подожди-ка, присмотрись к этому человеку.
"Пилигрим" достиг тыльной стены дворца, но вместо того, чтобы повернуть на север и пойти вдоль стены гарема, направился в другую сторону, явно нацелившись в тот угол, где стены буквально вырастали из скалы над ущельем Адониса. У самого края обрыва росла изолированная рощица деревьев, и именно в ней он исчез из поля нашего зрения.
- Но он же не сможет пройти с той стороны! - воскликнула я. - Именно туда выходили окна моей спальни. Там отвесная стена, обрывающаяся прямо в реку.
- У него там назначена встреча, - сказал Чарльз.
Я прищурилась от яркого солнечного света и наконец разглядела их - того самого араба и другого человека, уже в европейской одежде. Они медленно вышли из-под деревьев, очевидно увлеченные разговором, и остановились крохотные фигурки у края стены, испещренной пятнами тени.
- Лесман? - спросил Чарльз.
- Должно быть. Посмотри-ка, там еще кто-то есть. Уверена, что я заметила между деревьями еще кого-то. Уже в белом.
- Да, еще один араб. Видимо, тот самый ключник, Джасем.
- Или Насирулла, хотя нет, я забыла, сегодня он не смог бы до них добраться. Значит, Джасем. - Я поморщилась. - Не понимаю, они что, так все время стояли и ждали его? Я, правда, особо не присматривалась, но если бы они шли туда от главного входа, мы бы наверняка их заметили.
- Там есть кружной путь от ворот?
- Да, вокруг северной стороны, под гаремной галереей. Тропинка проходит между деревьями над Нахр-эс-Сальком и огибает дворец.
- Если бы они шли этим путем, то мы бы обязательно их заметили. Нет, там определенно должна быть задняя дверь. Логика подсказывает, что она существует. И спрятана она где-то под теми деревьями.
- Вход для торговцев? - предположила я. - Пожалуй, ты прав. Смотри-ка, он передал им свою котомку или что там. И собирается уходить. А они нас увидят, если посмотрят в эту сторону?
- Едва ли. Нас скрывает тень от колонны, а кроме того солнце будет бить им прямо в глаза. Вот бы сейчас бинокль, с удовольствием взглянул бы на твоего мистера Лесмана. Да, он уходит. Смотри на остальных. Готов поспорить, мы и не заметим, как они исчезнут.
Несмотря на значительное расстояние, было в этой миниатюрной сценке что-то молчаливо-загадочное, почти фантастическое. Какую-то секунду назад среди деревьев под стеной стояло трое мужчин, и вот уже один из них - араб повернулся и так же медленно зашагал между камней в обратном направлении, тогда как двое других бесследно скрылись в тени под деревьями.
Мы молча ждали. Араб ушел, а те двое так и не появились из рощицы. Нам стало ясно, что существует еще один вход во дворец. Воздух вокруг нас был прозрачен, пестрели яркие краски, однако создавалось впечатление, что все это происходит совсем-совсем далеко. Я подумала - сначала устало, а потом с нарастающим раздражением - о долгом пути назад, вдоль ущелья Нахр-эс-Салька.
- Знаешь, - неожиданно сказала я, - мне и в самом деле не хочется туда возвращаться.
- Решила испытать судьбу и пройти тропой "пилигрима" прямо в Верхний Ливан?
- Нет, просто подумала, может, ты ухитришься и как-нибудь переправишь меня на тот берег? Со стороны это было так просто.
- Правда? - он ухмыльнулся и больше ничего не сказал.
- Значит, не сможешь?
- Нет, любовь моя, не смогу. Более того, даже если и смог бы, то и тогда не стал бы этого делать. Тебе просто волей Аллаха предписано вернуться в Дар-Ибрагим и, кстати, Аллах прекрасно все рассчитал по времени. Я имею в виду, согласовал это с моими планами. Ты вернешься назад, а заодно и я с тобой.
- Ты тоже? Ты хочешь сказать, что покажешь Лесману это письмо и добьешься, чтобы он тебя впустил?
- Нет. Лесман не имеет ко всему этому никакого отношения. Ты сама меня туда впустишь.
Я резко выпрямилась:
- Если ты думаешь о том же, что и я...
- Возможно. Там есть задняя дверь, нечто вроде потерны.
- И что? - резко спросила я.
- Я думал... - медленно проговорил кузен, не отрывая взгляда от маячившей вдали громады дворца. - То место, где мы встречались сегодня утром, брод... его из дворца видно?
- Нет, но, Чарльз...
- И ты сказала, что когда впервые увидела, как я спускаюсь по склону со стороны деревни, то подумала, что это твой шофер?
- Да, но, Чарльз...
- Итак, они видели твоего шофера, но никогда не видели меня, и мой приход станет для них такой же неожиданностью, какой он явился для тебя. И если они сегодня все утро наблюдали из окна, то могли заметить лишь то, как ты идешь вдоль реки навстречу своему шоферу, а тот спускается со стороны деревни. Так?
- Да, но, Чарльз, это же невозможно! Ты что, в самом деле намерен?..
- Разумеется. А теперь умолкни и слушай. Я хочу сам пробраться во дворец и посмотреть, что там происходит, причем хочу сделать это именно сейчас, не полагаясь на добрую волю Лесмана. Что ж, выходит, этот разлив реки был ниспослан небом, которое предоставило нам такой исключительный шанс; это - воля Аллаха, выраженная им в прямой и недвусмысленной форме. И твоя роль во всем этом столь же проста и прямолинейна. Ты немедленно отправляешься во дворец, снова звонишь этому старому Джасему и рассказываешь им всю правду, только с небольшими добавками. Скажешь, что не смогла перебраться на тот берег, что твой шофер тоже не смог и что вы оба отправились вверх по течению Нахр-эс-Салька на поиски переправы. Ты дошла до самого истока, но поняла, что и там не сможешь перейти реку даже с помощью шофера. - Он улыбнулся. - Пока что все - чистая правда. Тогда ты сказала ему, чтобы он возвращался в Бейрут и приехал за тобой на следующий день, когда вода, возможно, спадет. Заодно передала с ним записку для своего кузена Чарльза, в которой сообщила, что задержалась еще на одну ночь и что увидишься с ним завтра в "Финикии".
- Но, Чарльз...
- Едва ли они откажутся принять тебя. Мне даже показалось, что этот твой мистер Лесман получил удовольствие от общения с тобой. Разве можно его за это винить? Поживешь в таком месте - обрадуешься встрече даже со снежным человеком.