- Кладбище какое-то, - проговорил Чарльз, поводя фонариком по сторонам. Еще одна плита и еще одна легенда: "ОМАР".
- А ну-ка, посвети. Боже правый! - воскликнула я. - Неужели и вправду кладбище? Здесь? Но почему же?.. И потом, здесь только мужские имена. Не может быть, чтобы это...
Я запнулась. Луч высветил еще одно имя: "ЭРНИ".
- Чарльз!
- Вот оно что. Я прекрасно помню Эрни.
- Ну хватит! - рассердилась я. - Ради Бога, будь серьезнее. Ты прекрасно знаешь, что двоюродный дедушка Эрнест...
- Нет, нет, - собака. Это была одна из спаниелей короля Чарльза, которого она привезла с собой, когда впервые поселилась здесь. Что же это ты, не помнишь Эрни? Она всегда говорила, что назвала его в честь дедушки Эрнеста, поскольку он тоже был равнодушен ко всему, кроме еды. - Голос у него был скорее отсутствующий, словно он напряженно думал о чем-то своем, и это "что-то" не имело никакого отношения к тому, о чем он сейчас говорил.
Луч фонаря продолжал перемещаться.
- Разве ты не поняла, что это собачье кладбище? НЕЛ, МЕНУЭТ, ДЖЭМИ, опять спаниели... ХАЙДЕР, ЛАЛУК, имена звучат по-восточному... А вот и она ДАЛИЛА... Увы, бедная Далила. Такова жизнь.
- Им не удалось его вылечить.
- Кого?
- Самсона. Лесман сказал, что он подох в прошлом месяце. Слушай, мы так всю ночь и проведем на собачьем кладбище? Что ты ищешь?
Луч фонарика скользил по стене, но высвечивал лишь стебли вьющихся растений, да какие-то мертвенно-бледные цветы.
- Ничего, - отозвался Чарльз.
- Ну так пошли отсюда.
- Иду, моя радость - моя сладость. - Он щелкнул фонариком и отодвинул в сторону охапку ветвей, пропуская меня вперед. - А там, похоже, соловей заливается перед своей соловушкой? Черт бы побрал эти розы - свитер у меня сейчас, наверное, похож на спину яка.
- Хотелось бы знать, что подпитывает твой романтизм?
- Скажу когда-нибудь. Ну как, одолеешь это?
"Это" означало мостик. Слабый лунный свет, отражавшийся от поверхности воды, делал зияющую брешь особенно заметной; на самом же деле она оказалась не более полутора метров в длину. Чарльз прыгнул первым - совсем легко - и поддержал меня, когда я последовала за ним. Вскоре, держась за его руку, я осторожно сошла с мостика на каменистую поверхность острова.
Он был совсем крохотный, в сущности, представлял собой художественно оформленное нагромождение камней, среди которых росли чахлые деревца и кусты, давно одичавшие, однако призванные привлекать взгляд к рощице тенистых деревьев (название которых я не могла определить), нависавших над беседкой. Как я уже говорила, это был небольшой летний павильон, округлое сооружение со стройными колоннами, которые поддерживали позолоченный купол. За дверями начинался сводчатый проход, а по бокам между колоннами располагались узорчатые каменные решетки, сквозь которые внутрь падал лунный свет, образовывавший на полу фантастические узоры.
От берега к беседке вела широкая лестница с потертыми ступенями, а половину дверного проема загораживали перепутанные стебли вьющихся растений, затенявшие интерьер. Кузен отпустил мою руку, раздвинул заросли и посветил фонариком. Откуда-то взметнулись два голубя, которые с громким хлопаньем крыльев метнулись к выходу, заставив Чарльза присесть и пригнуть голову. Он вошел в беседку.
Помещение оказалось пустым. В центре его располагался небольшой шестигранный бассейн, в котором, очевидно, некогда журчал фонтан. Какая-то крупная зеленая рыбина жадно хватала ртом воздух, рассекая телом поверхность мертвой воды, почти не отражавшей света фонаря. С обеих сторон, вдоль боковых стен, полукругом стояли широкие кушетки, на которых сейчас вместо подушек лежали засохшие ветки и белели пятна птичьего помета. Стена напротив входа не имела ни окон, ни иных проемов и была во всю свою ширину покрыта нарисованной на ней картиной.
Сюжет был выдержан не столько в арабских, сколько в персидских мотивах, поскольку изображал фруктовые деревья, цветы, людей, разодетых в богатые синие и зеленые наряды, и нечто похожее на леопарда, преследующего по золотому полю убегающую газель. Я предположила, что при дневном свете картина, как и все остальное в беседке, окажется блеклой и грязной, однако сейчас, в подрагивающем желтом свете фонарика, она казалась весьма привлекательной и даже чарующей.
Все изображение состояло из трех панелей и представляло собой своеобразный триптих, разделенный на части нарисованными стволами деревьев, подчеркнуто прямых и симметричных, которые словно являлись продолжением колонн, обрамлявших картину с обеих сторон. Сбоку на центральной панели по стволу дерева тянулась вертикальная темная полоса.
- Сюда мы и пойдем, - проговорил Чарльз, приближаясь к стене.
- Ты хочешь сказать, что это дверь?
Он не ответил и лишь медленно поводил лучом фонарика по картине, ощупывая свободной рукой освещаемые участки стены, изредка поглаживая и постукивая по камню. Вскоре он удовлетворенно захмыкал. Примерно на середине нарисованного апельсинового, дерева часть листвы словно отделилась, прижавшись к ладони кузена - это было какое-то дверное устройство. Он повернул его и потянул на себя. Разрисованная панель тихо повернулась на хорошо смазанных петлях, открывая зияющую черную пустоту.
Я почувствовала, как учащенно забилось мое сердце. Потайная дверь не может не вызывать возбуждения, а уж в такой обстановке...
- Интересно, куда она ведет?.. - спросила я и тут же умолкла, заметив характерный жест Чарльза и резкий тычок пальцем вниз.
Шепотом, который от внезапно нахлынувшего волнения готов был перейти в сдавленный хрип, я проговорила:
- Ты хочешь сказать, в подземный коридор?
- А куда же еще? Видишь, стена плоская и ровная, однако если мы обойдем все строение снаружи по периметру, то окажется, что внешняя часть этой стены изогнута так же, как и окружающие ее участки, отчего получается замкнутая окружность. Образующийся за картиной сегмент является началом уходящей вниз шахты.
Видимо, заметив выражение моего лица, он рассмеялся:
- Ничего удивительного; во всех здешних дворцах было столько же дверей, коридоров и потайных ходов, сколько и червоточин. В старое доброе время, когда приходилось спать в окружении стоящих вокруг твоей постели телохранителей и принимать пищу, предварительно опробованную рабами, чтобы узнать, нет ли в ней яда, подобное было в порядке вещей. - И добавил:
- Это же гарем, не забывай, и эмир, надо думать, имел свой собственный потайной ход.
- Бог мой, только этого не хватало! Теперь нам еще ковер-самолет и джинна в бутылке.
Он усмехнулся:
- Как знать, может и они встретятся на нашем пути. - Луч света бегал по поверхности двери. - Скорее всего таким образом Лесман, а заодно и собаки проникли сюда. Дверь, видимо, столь же легко отпирается и изнутри, однако мне не хотелось бы рисковать и быть заживо погребенным, наподобие ветки омелы. Давай подопрем ее чем-нибудь, чтобы не захлопнулась.
- Туда? - встревоженно спросила я. - Ты что, хочешь спуститься туда?
- Почему бы нет? А ты разве устоишь перед соблазном?
- Ну, конечно... Хотя... знаешь, Чарльз, дорогой, все это, конечно, очень интересно и волнующе, но не надо этого делать. Чует мое сердце, что-то здесь не так.
- На тебя действует окружающая обстановка. Если бы это был черный ход в твоем собственном доме, то ты бы ни секунды не колебалась. Чувствуется влияние сказок "Тысячи и одной ночи".
- Пожалуй. Ну, видно что-нибудь? - спросила я, когда он посветил фонариком в дверной проем и шагнул за порог.
- Отлично видно. Крутая лестница, причем в довольно хорошем состоянии и относительно чистая.
- Поверить невозможно, - сказала я и, вытянув руку, осторожно ступила через порог следом за ним.
Он сказал правду. Прямо за картиной начиналась крутая винтовая лестница, спиралью огибавшая центральную колонну, покрытую богатой резьбой. Дугообразную наружную стену украшали изображения, аналогичные тем, которые мы видели на двери. Я смутно различала стволы деревьев, переплетенные ветви и светлую, усеянную цветами землю, по которой шагал верблюд. На его спине, причудливо удлиненной от дугообразного профиля стены, восседали размахивающий саблей усатый воин и женщина, беззаботно играющая на цитре. Вдоль стены проходили поручни, сделанные из похожего на бронзу металла, через ровные промежутки их крепили к камню изысканной формы скобы в виде миниатюрных драконов.
Определенно, это была важная лестница, королевская лестница, принадлежавшая лично эмиру, для доступа на женскую половину. Это был его привычный и, вне всякого сомнения, потайной ход; его персональный туннель, украшенный столь же роскошно, как и все остальные апартаменты. Сама по себе беседка являлась верхним этажом цилиндрической башни или каменной шахты, уходившей в монолитную толщу камня, над которой располагался окружавший озеро сад.
- Ну как, идем? - спросил Чарльз.
- Нет... нет, подожди... - Я повисла на его руке. - Ты разве не понял если это лестница в гарем, то она ведет в покои принца, то есть прямо к Хэрриет. Представляешь, как она бодрствует сейчас, возможно, в обществе Лесмана, читающего ей вслух двадцать седьмую суру Корана?