— Он старовер. Из семьи староверов, по крайней мере. Переселенцы из Аргентины, — чеканила Аня, словно читая с листа, стараясь не зациклиться на интересующей и её личности. — Информация от совета директоров.
— Хорошая легенда, — задумчиво произнес он. — Таких тяжело проверить. Закрытые сверх меры люди, скрывающие любую информацию о себе.
— Легенда? — пришла очередь удивляться блондинке.
— Слишком уж гладко для правды, — ответил Паша, шестым чувством ощутивший исходящую от неизвестного ему мужчины опасность. Он судорожно перебирал в голове поводы, способные задержать Нюту в квартире, но на ум ничего не шло.
«Не прыгать же из окна, чтобы сломать ногу». Сопереживание и сочувствие были слабым звеном в жёстком характере карьеристки.
— Ну, пока! Созвонимся, — Анна чмокнула любовника в щёку, увернувшись от его губ, и, вырвавшись из объятий, выскочила за дверь, делая вид, что не расслышала похожую на мольбу просьбу:
— Останься…
Она оглянулась, спустившись с застеленных прорезиненными ковриками лесенок перед подъездом. В окнах консьержной и гостиной шестнадцатого этажа виднелись силуэты мужчин. Её провожали две пары глаз: зелёные и серые. Одни взирали с любопытством, другие — с надеждой, но обе уже становились недавним прошлым.
Жёлтое такси с шашечками на дверях отъезжало от элитного дома в престижном районе, увозя Аня со скоростью шестидесяти километров в час в неизвестное будущее. Она для себя всё решила и даже знала, что ответит на увещевания матери, строившей на счёт Павла определённые планы.
— Я любила его, честное слово, любила. Целых две недели. Кто же виновен, что испытывать столь светлое чувство долгое время я не способна? На уважении можно рядом сосуществовать, но выходить замуж, не будучи беременной, исключительно из удобства — безнравственно!
Но Иванова— старшая уже спала, к её счастью.
Анна с трудом поднялась с постели и, отказавшись от завтрака, наспех помылась, накрасилась на скорую руку и рванула на работу. Она опаздывала и поэтому попросила мать перенести важный разговор на вечер.
Блондинка оставила машину в парковочной зоне возле одной из сверкающих зеленью зеркального стекла башен комплекса Москва — Сити. Она предъявила на входе временный пропуск, поднялась на одном из лифтов на шестьдесят первый этаж и быстрым шагом вошла в переговорную, где уже ожидали обе команды.
Аня едва успела присесть за стол, как в комнату вошёл он.
Она взглянула на часы. Ровно десять.
— Точность — вежливость королей, — заметил брюнет из сна.
Он поправил штанину идеально сидящего дорогого серого костюма и усевшись напротив, предложил:
— Давайте знакомиться. Матиас Бобров.
— Иванова Анна, — ответила она, глядя в чёрные глаза, ведь обратился он именно к ней, и представила свою команду.
Нюта усмехалась, чувствуя, как её сверлят взглядом, когда поворачивалась спиной. Смущаться как в поезде она больше не станет, за сутки настроив себя на общение с наглым, в какой-то степени агрессивным, самоуверенным человеком.
«Я собью с тебя спесь, красавчик. Не на серую мышку нарвался!»
Матиас оценил изменение в поведение блондинки, которой очень шла розовая блузка с завязками в виде шарфика. Она чувствовала себя на переговорах как рыба в воде, задавая правильные вопросы, выдавая дельные предложения.
— С вами приятно работать, — сделал он заслуженный комплимент, как оценку деловым качествам Ани, после подписания договора. — Надеюсь на долгосрочное плодотворное сотрудничество с вашей компанией.
— Мы тоже надеемся на успешное развитие наших предприятий! — она поднялась из-за стола первой, нарушая регламент. — А теперь прошу извинить: мне необходимо сделать срочный звонок.
Анна мечтала оказаться в прохладе туалетной комнаты, чувствуя, как от напряжения мокнет не только лоб, но и подмышки. Она физически ощущала жар тела Боброва. И всё это вкупе с проклятыми бабочками не просто порхающими, а отплясывающими в её животе. «Крылышки бы вам оторвать!» — обратилась она к предательским органам, взглянула на брюнета и словила его насмешливый взгляд, горящий огнём.
— Конечно, идите, — дал разрешение глава компании, разглядывая обтянутый тёмно-серой юбкой аппетитный зад коммерческого директора.
Он непроизвольно сглотнул и вслед ей проговорил:
— Но не покидайте здание: впереди нас ждёт обед. Хочу выслушать все ваши предложения, пожелание и планы по улучшению работы доставки. — Матиас обвёл глазами обе команды. — Это касается всех. Прошу пройти в банкетный зал, я присоединюсь чуть позже.
В отличие от Ани, у мужчины «порхал» совсем другой орган; он не мог встать из-за стола, не явив подчинённым неуместную выпуклость.
Матиас попросил последнего из выходящих закрыть за собой дверь.
— А вот с этим надо что-то делать, — говорил сам с собой глава компании, усмехаясь нелепости ситуации. Ему с его самообладанием и железной волей не престало возбуждаться по малейшему поводу.
Он посмотрел между ног, расстегнул ширинку, давая свободу любимой части тела всякого мужчины, и констатировал:
— Ты молодец, дружок, очень вежливый. Здороваться, конечно, надо, но выбирай для этого правильное место и время.
Брюнет закрыл глаза и представил, что лежит на спине в лазоревой синеве безбрежных вод, наслаждаясь прохладой и мирным покачиванием волн океана с его размеренным шумом, запахом соли и водорослей. А затем взлетает в прозрачный воздух, сбивающий с тела сверкающие на солнце капли… Почувствовав, что устыжённый орган успокоился, он пообещал:
— Потерпи немного. Скоро того и другого будет у нас предостаточно.