Принц с небольшим отрядом рыцарей двигался навстречу, на половине пути перехватив странное шествие. Он отобрал у слуги принадлежащий ему груз, и его руки не были столь нежны.
Матис прижал девушку к груди и быстрым шагом понёс вглубь замка, не обращая внимания на недовольное бурчание.
— Поучился бы у лакея, как обращаться с женщиной, — поучала будущая жена. — Вот кто действительно осторожен и нежен…
— Не доводи до греха, заткнись! — оборвал брюзжания хозяин дворца. — Желаешь, чтобы я казнил его?
Она в который раз заметила, как чёрные глаза ревнивца полыхнули огнём, но не удивилась. Когда-то, по словам матери, её собственные глаза горели в темноте, как у волка.
— Нет, не хочу! — возражала Аня, не преминув при этом вставить шпильку — Какой может быть грех, если для вас не существует Всевышнего?
— Бога нет, а грехи есть, — рыкнул в ухо Матис и, подумав, добавил: — Это как, например, нарушение обязательств перед предками.
— Ты обещал никогда никого не убивать? — снова съязвила блондинка, при этом хлопая глазками, изображая святую невинность. — Молодец-то какой!
— Не убивать понапрасну, из-за таких вот капризов! — прорычал принц, давая понять, что не желает дальше развивать эту тему.
— Терпи, — он подкинул Анну вверх, чтобы взять поудобнее, — не до нежностей тут. Ильта всего два дня назад поставила защиту, но её прорвали. — Мужчина покачал головой. — Не представляю, какой силой должен обладать маг, что смог сделать это!
Он отстранил от себя лёгкое тело, заглянув в глаза невесты.
— Кто так сильно хочет убить тебя, кошка моя?.. — протянул Матис, не отводя взгляд. — У моря они были зелёными, в спальне — карими, а сейчас цвета смешаны.
— Хамелеоны, если ты про глаза, — подсказала Аня.
Принц кивнул.
— А зрачки увеличиваются или уменьшаются в зависимости от освещения. — Она знала, о чём говорит. — Сколько раз по малолетству полиция в клубах арестовывала меня ни за что, а потом отпускала.
— Точно, как я раньше не замечал этого! — воскликнул он, решая для себя какую-то задачу, и, резко остановившись, опустил Анну на мраморный пол.
— Так, хроническая нарушительница правопорядка, — обратился к ней жених. — Про прошлое лучше молчи. По клубам она моталась в юности…
Он, потребовав:
— Будь у всех на виду, не вздумай покинуть дворец! — приказал слуге нести блондинку дальше под охраной трёх рыцарей и в сопровождении остальных почти бегом направился в сад.
Ужин в честь выздоровления будущей принцессы проходил в гробовом молчании.
Королю невесту представил не сын, а церемониймейстер. Он же рекомендовал Анне вельмож, помогающих Локсету III в делах государственных. Те, разодетые и важные, что павлины, с нескрываемым изумлением наблюдали за невестой наследника престола. Она свободно общалась не только с будущими родственниками, назначенной ей дуэньей, но и с челядью. Сама брала еду с общего блюда, выполняя работу подавальщиков, наливала вино, прежде чем черпальщики успевали дотянуться до её кубка. Дворяне шушукались, осуждая будущую королеву, беседующую с прислугой, словно с ровней.
Анну так и подмывало воскликнуть в лицо расфуфыренным ханжам: «Свобода, равенство, братство!» — и организовать небольшой бунт, надеясь при этом, что любители устраивать революции не отрубят ей голову, как Марии-Антуанетте.
Один лишь правитель не удивлялся неподобающему поведению гостьи, зная, где та провела большую часть жизни. Он с интересом разглядывал девушку, призванную подарить ему внуков.
«Надеюсь, они не станут с этим тянуть, — мечтал о самом дорогом подарке пожилой, даже по меркам Ийтории, властитель. — Бёдра крупные — должна родить без последствий. Грудь маловата, но для молока есть кормилицы. Набрать бы ей, конечно, килограмм так пятнадцать-двадцать, а то уж слишком субтильная». Он оценивал будущую невестку, словно лошадь на торгах, даже не помыслив, счастлив ли будет рядом с высокой, но худосочной девицей его наследник. О её счастье говорить вовсе не приходилось.
Иванова — старшая, отвечающая параметрам красоты пожилого короля намного больше дочери, была в это время душой с Ильтой. Она хотела бы помочь той в силу своих возросших в мире магов способностей, а заодно и самой чему-нибудь поучиться. Но Марину никто не позвал, а мешаться под ногами было не в её правилах.
Андрей задумчиво отстукивал серебряной ложкой по бортику неглубокой миски незамысловатую мелодию. Он хотел быть сейчас рядом с двойником — Эйбетом и участвовать в поимке врага, желающего смерти сестре, а не жевать оленину под клюквенным соусом.
Анна с отсутствующим видом неохотно ковыряла вилкой в тарелке к неудовольствию венценосного свёкра, мысленно прокручивая события вечера. Матис в очередной раз воспользовался её телом и ушёл, потом появился, наговорил глупостей и снова исчез без объяснения причины. Он даже не соизволил явиться на организованный в её честь ужин.
Красота родины слабо компенсировала растущую внутреннюю неудовлетворённость. Она оставила в другом мире всё, что приобрела за двадцать девять лет, чем гордилась — идущую вверх карьеру, друзей, отложенные на собственную квартиру деньги, возможность кататься по ночной Москве на машине, концерты любимых рок-групп, уверенность в завтрашнем дне — и с чем осталась? «Кем являюсь я для него? Обладательницей здоровых яйцеклеток или чем-то большим? Хотелось бы выяснить это до свадьбы…»
Всё изменилось с появлением в зале тяжело шагающего принца и следовавшей за ним колдуньи.
Матис на ходу сбросил на пол покрытый пятнами крови плащ, снял пояс с мечом и потребовал принести тёплую воду. Аня удивилась, ведь уходил он в совершенно другой одежде. Сейчас на принце кроме плотно обтягивающих мускулистые ноги кожаных брюк и рубахи были железные латы, а руки — почти по локоть измазаны кровью. Она попыталась унять проснувшуюся в душе тревогу.
Ильта без объяснений заняла свободное место в середине стола и, поприветствовав всех, принялась за еду.
Приход сына заставил улыбаться скучавшего прежде правителя. Он с гордостью смотрел на давно повзрослевшего мальчика.
— Вот и ты, наконец, объявился! — по-стариковски проворчал король, отбросив в сторону, почти начисто обглоданную кость. Он вытер жирные пальцы о скатерть, не обнаружив рядом чистой салфетки, и громко отхлебнул вина из украшенного рубинами кубка.
— Всем приятного аппетита! — Пожелал так и не присевший за стол принц и тут же цинично добавил. — А теперь я хочу остаться в кругу семьи! — Свысока оглядывая напыщенную знать, без оговорок прервавших трапезу и с каменными лицами один за другим потянувшуюся к выходу.
Все знали, что принц давно выполняет возложенные на уставшего от жизни короля обязанности и не хотели ему перечить.
Матис кивал в ответ на глубокие реверансы, отсчитывая минуты, когда за столом останется тесная компания близких родственников. Он молчал, пока оруженосцы снимали с него облегченные латы. Принц вымыл руки в фарфоровой чаше, что подала служанка, уселся в конце стола, напротив отца и жадно принялся за еду, не объяснив причину опоздания.
— Я думал, мне самому придётся вести под венец твою Анну, — пошутил Локсет III, не знающий сути происходящего. — Хотя, по мне, так мама её в сто раз аппетитнее будет.
Он коротко рассмеялся, обнажив белоснежные зубы.
— Будь я моложе лет на тридцать, играть бы нам сразу две свадьбы! — Властитель с выражением удовольствия на лице обвёл взглядом выпуклую грудь сватьи, представляя, что следует дальше вниз, и, плотоядно облизнувшись, добавил: — Неизвестно, у кого бы вперёд родился наследник.
За столом повисла неловкая пауза, нарушаемая королевским хохотом, больше похожим на всхрюкивание.
Марина поперхнулась шампанским и зарделась до кончиков волос от вульгарного, но всё же комплимента, сохранившего остатки былой красоты мужчины. Андрей подавился куском тушёного мяса, лишь с помощью красного вина, с трудом протолкнув его в глотку. Он с недоумением смотрел то на мать, то на сестру, не зная, как реагировать на выходку верховного главнокомандующего.
Анна с улыбкой, во все глаза смотрела на свёкра, думая про себя: «А старпёр-то жжёт, молодец! Веселее Матиса будет престарелый проказник. И, похоже, на то есть причина. Новость хорошая, если верить в гены — Васи, то как минимум сто лет качественного секса мне обеспеченно». Но представив, сколько из этих лет сама будет способна к деторождению, скисла и сникла.
Ильта, не по слухам знакомая с похождениями короля, склонив голову, усмехнулась, а Матис, желая сгладить обстановку, громко рассмеялся, вторя отцу.
«Ржёт, шлюха», — неизвестно отчего рассердилась Аня. То ли из-за того, что жених дважды за вечер бросил её без объяснений, то ли, сравнив отца и сына, убедилась, что внешне они очень похожи. Не хотелось совпадений в характерах и привычках.
Первая фрейлина ловила любопытные взгляды гостей из другого мира, но не начинала разговор, считая, что рассказать, что случилось, должен сын господина; а тому действительно надо плотно поесть, чтобы восстановить потраченные за день силы.
Анна заметила, как переглянулись колдунья с Мариной. Обе были чем-то встревожены. Она дождалась, пока Матис отодвинул тарелку, явно насытившись, и принялся неспешно потягивать вино, и задала вопрос:
— Никто ничего не хочет сказать?