— Почему? — округлила глаза будущая принцесса. — Что такого он мог натворить? В чём ты его обвиняешь? — Она смотрела в лицо матери не мигая, потрясённая даже возможностью озвучить подобное. — Мам ты в своём уме? Всегда говорила, что нас на Земле всего двое с одинаковой кровью…
Марина качала головой, слушая упрёки дочери. Она выставила ладонь вперёд, желая остановить поток обвинений, громко выдохнула и вновь попросила:
— Просто сделай так! Объясню потом. Пока даже говорить боюсь, чтоб не обидеть его напраслиной. — Она с мольбой смотрела на дочь, и той не оставалось ничего, кроме как пообещать:
— Хорошо, не впушу, но надеюсь, что причины веские.
— Более чем. — Мать тяжело вздохнула, обвела взглядом просторную комнату и попыталась перевести разговор, чувствуя, что ещё минута и расплачется, не выдержав боли сверлящей мозг.
Она поднялась из кресла и, сделав несколько шагов по толстому ворсу ковра, предложила:
— Давай осмотримся хорошенько, может, найдём вино. Раз тебе больше не нужно принимать лекарство— расслабимся. Мне сейчас это просто необходимо!
— Не откажусь. А я-то думаю, что ты искала в ящиках? — Рассмеялась Аня, так же желая прекратить неприятный разговор и поддержать самого родного на этом свете человека.
Она вскинула левую руку, поставив ладонь вертикально стене и повторила нашёптываемые ей кем-то слова, в отличии от матери, легко справившись с их переводом. Деревянная дверь, вмонтированная прямо в стену, на которую Марина даже не обращала внимание, открылась, обнажив содержимое глубокого короба. Анна подошла к винному ящику и достала одну из покрытых пылью бутылок, лежащих на решётчатых стеллажах.
— Первый бонус от того, что становимся ведьмами! — Она протёрла пожелтевшую в коричневых пятнах этикетку рукой, а прочитав название «Romanee— Conti Grand Cru»
перевела взгляд на дату изготовления и удивлённо присвистнула. — День победы над фашизмом отметим с тобой сейчас! Вино как раз его года изготовления.
Два прозрачных стеклянных бокала, а не кубки, находились рядом, на самой нижней полке из тёмного дерева. Будущая королева улыбалась, покручивая в руке тонкую скрипящую чистотой ножку.
— А жених-то мой настоящий эстет — любитель дорогих французских вин, наверное, ещё и гурман. Жаль, что мало общались с ним на Земле. Думаю, там он мог бы намного раньше меня удивить и сразить наповал при желании.
Она тяжело вздохнула и с сожалением протянула:
— И были бы мы при этом на равных! Обожаю мужчин в дорогих костюмах и белых рубашках. Ну, да хватит о грустном. — Она порылась в глубоком ящичке, наполовину заполненном пустыми пробками, и обнаружила нож — Сомелье. — Вот, есть чем открыть. — Аня подбросила тяжёлый складной резак с деревянной ручкой. — Видела, как орудуют им бармены, должен быть очень удобным, иначе, зачем он принцу?
Она представила, как Матис открывает вино: вставляя и вкручивая со скрипом длинными пальцами в узкое горлышко штопор. Напряжённые крепкие мышцы натягивают рукава рубашки, делая её слегка тесной, растягивая петли с пуговками на волосатой мощной груди. С булькающим звуком наливает тёмно-бордовую жидкость в высокий бокал. Даёт ему немного постоять, чтоб «подышало» и нюхает, втягивая густой аромат широко раздутыми ноздрями. Улыбается, довольный услышанным. И не спеша пробует на вкус, полоща во рту первый глоток, перекатывая волну, обволакивающую терпкой мягкостью дёсны и нёбо от щеки к щеке. Желваки гуляют по скулам, но не от гнева, а удовольствия. Глоток плавным комом проходит по широкому горлу. Он опять улыбается, довольный полученными ощущениями вкуса и холодом, а затем теплом, исходящим из пищевода, разносящимся по животу и венам. Красная капля застыла на чётко очерченных губах, он слизывает её треугольным кончиком языка…
Внутри живота появилось томление, а следом одна за другой прокатились горячие спазмы.
— Контрабандист избалованный! — Мотнула она головой, прогоняя видение и возникшее следом за ним желание, но справилась с этим плохо.
— Ты раскраснелась, ничего ещё не попробовав. — Рассмеялась Марина. — Похоже, не только мне сейчас нужно выпить.
— Это точно! — Пробормотала Анна, с остервенением вкручивая штопор.
Пробка со скрипом выскочила. Будущая принцесса отбросила нож, и на треть наполнив бокал пурпурно-вишнёвой жидкостью, с жадностью её выпила.
— Вот это да! — Удивилась мать. — Вкус хоть успела распробовать? — Поинтересовалась она, пеняя любимой девочке. — Даже подышать не дала! Кто же заслуживает подобного отношения? — Имея в виду вино.
— Просто очень хотела пить! — Огрызнулась Анна, с тоской в голосе проговорив. — Как думаешь, что он сейчас делает?
Она ещё раз наполнила свой бокал и налила ароматный напиток матери.
— Кто, Андрей? — Сделала та вид, что не поняла вопрос и пригубила благоухающее ягодами и фруктами бархатистой текстуры вино.
Восхищённо пробормотав:
— Вот это я понимаю — напиток Богов. Чтоб мне так плохо жить, как некоторым властителям мира сего…
— Какой Андрей? — с раздражением оборвала игру в уход от вопросов дочь. — О Матисе я говорю!
Марина приложила палец к губам, шикнув и покачала головой, вразумляя:
— Договорились же молчать о них с Ильтой на случай, если Орлок читает сейчас наши мысли.
Аня поморщилась, ругая себя за забывчивость:
— Прости, как-то тревожно на сердце. Столько проблем из-за меня создалось. Чувствую себя проклятой.
— Никакая ты не клятая, — стукнула кулаком по крутому бедру глава семьи, — чтоб больше не слышала! — Она погладила худенькое плечо любимицы. — Успокойся, скоро там не управиться. С ним первая фрейлина, а уж та сумеет отбиться, да и сам он не промах. — А вспомнив, о чём говорила ей ведьма, добавила. — К тому же дворцовые маги не могут причинить вред королевской семье. Скорее твой жених вернётся вымазанным красной юшкой.
— Пусть!
Не раздумывая ни секунды, воскликнула Нюта, вызвав немалое удивление матери:
— Ты успела смириться, что тут всё решается кровью?
Спросила она, без капли осуждения, бывшую «пацифистку».
— Нет, — покачала головой Аня, толком не понимая изменений собственного мировоззрения. — Но не хочу привыкать к мысли, что он может погибнуть в любую минуту!
Порыв сильного ветра ударил в оконный проём, громким хлопком отозвавшись не только в раме, но и в сердце матери.
— Лучше мы, чем нас? Так? — Подталкивала она к принятию новых правил жизни.
— Да так! — Решительно отозвалась Анна.
Марина сомкнула на секунду веки, довольная тем, что услышала. Она давно поняла и приняла, что по-другому не выжить. На себя плевать, но терять детей было страшно. Одну из девочек чужая подлая воля уже давно забрала, но другую она не отдаст. Для этого надо сделать дочь сильной не только физически, но и подготовить морально к долгой борьбе за счастье.
— Именно это Матис пытался втолковать за ужином. — Она указала рукой на стекло. — Ты вернулась к себе домой, что бы не думала. И Ийтория безоговорочно приняла тебя всю, даже часть, что досталась от матери-мага. — Марина поднялась, подошла к одному из окон и распахнула витражные створки. — Посмотри, дождь закончился. Стало намного теплее, но что творилось, когда ты грустила? Природа рыдала и мёрзла!
Растущее в нескольких метрах старое дерево, словно соглашаясь со словами матери, заскрипело со стоном, отмахиваясь от неизвестности ветвями, густо покрытыми широкими листьями.
— Теперь ты растеряна, подавляешь в душе тревогу, а за окном вслед за твоими мыслями мечется ветер, гоняя по небу огромные тучи, ломая вековые деревья.
Аня только сейчас обратила внимание, что твориться за стенами замка. Она прислушалась к вою ветра и растерянно возразила:
— Мне кажется, ты утрируешь.
— Разве? — Усмехнулась Марина, приподняв брови и покачав головой. — Тогда ответь на ранее заданный мною вопрос. — Она пристально смотрела в глаза дочери. — Ты слышишь в голове голос? Он мужской?
— Да! Но общаться со мной пытается женщина. Я понимаю, что неизвестнаяговорит.
— Женский? — Удивилась Марина и, поняв, почему дочь скрывала правду, дополнила вопрос. — Похожий на мой?
Аня согласно кивнула.
Глава семейства молчала несколько минут, обдумывая, что происходит. Значит, не только Ильта случайноподелилась с Нютой способностями. Намного сильнее было то, что давала девочке покойная мать. Готовые заклинания — только произнеси и на помощь придёт магия. Вот почему здесь так чтут своих предков. Они не уходят со смертью, а всегда рядом и помогают при случае. Впрочем, радоваться было бы преждевременно. Она не стала муссировать тему с погибшей матерью, понимая, как дочери сейчас сложно.
— Я не могу понять ни одиной фразы! — перевела она разговор на себя. — Книгу умудрилась поднять вовсе не его заслугами. Сказала, что пришло в голову, а закрепить успех не получается. — Она тяжело вздохнула, пожимая плечами. — Я стала сильной, но сумею ли применить новый дар — большой вопрос. А ты сможешь! Я это чувствую. Мы нужны Земле и Ийтории, так как обе знаем о беде, что пришла в наши миры.
— Причём тут Земля?
Иногда рассуждения матери вводили толерантную Анну в ступор, особенно её гомофобия и убеждение, что Европой правят люди ненавидящие Бога.
— Ильта рассказала, что один из параллельных миров уже порабощен дьяволом, — пояснила Марина, — а теперь и наши в опасности.
— Ещё раз повторю — причём тут Земля?
Мать усмехнулась, заранее зная, какой будет реакция дочери:
— Чем как не происками сатаны можно объяснить, что там сейчас происходит? Давай дадим отпор злу хотя бы здесь! Согласна?
Будущая принцесса фыркнула и закатила глаза, покачивая головой:
— Только не начинай опять, что скоро человечество вымрет из-за моих друзей геев.
— Их я не трогаю, но посмотри, как много в жизни насилия, жестокости по отношению к беззащитным и слабым! Об этом сейчас говорю.
— Что мы можем? — Пожала плечами Аня.
Марина положила руку на светловолосую голову, попросив:
— Прими новую реальность и осознай своё место в ней! Сначала вот тут изменись. — Она слегка сдавила пальцы, но тут же убрала, заглядывая в большие глаза ребёнка. — Пойми, жалостью и призывами к согласию ты не спасёшь никого. Нужны решительные меры и действия!
Нюта хмыкнула, не разделяя уверенности матери в собственной правоте:
— Сама себе противоречишь. Предлагаешь бороться с жестокостью ею же.
Иванова-старшая в бессилии мерила шагами комнату, подыскивая слова, способные убедить упрямого ребёнка, получалось плохо:
— Потому, что бесполезно взывать к совести зла, её нет. — Она размахивала руками, жестами дублируя громкие фразы. — Жалеть тех, кто готов сотнями уничтожать людей, если не тысячами? Ты должна стать более сильной,
— Имеешь в виду кровожадней? — Нюта усмехнулась. — Не беспокойся об этом. Матис пообещал научить меня обращаться с клинком и хорошо управлять лошадью. — Она коротко хохотнула. — Стану амазонкой. — И добавила ободряюще, глядя прямо в глаза матери. — Думаю, в критической ситуации я смогу сделать правильный выбор.
Марина тяжело вздохнула, переходя к болезненной для себя темы:
— Жду встречи с твоим родным отцом — Тоилоком. Если он не только внешне похож на покойного мужа, то во многих вопросах поддержит меня. — Она с видимым наслаждением осушила бокал, добавив принижающей собственный статус дочери. — Не забывай, ты и сейчас ровня избалованному наследнику! Как мне сказали, Фливерия чуть меньше Альбента по землям, но не по количеству населения. — Она подняла вверх пустой фужер, с пафосом произнеся тост, греющий душу мало чего добившейся в жизни женщины. — Запомни, старые пердуны — короли не вечны, а ты, моя милая, в любом случае станешь «Вашим Величеством»!
Анна встряхнула головой, не желая спорить с излишне возгордившейся родительницей, и вновь наполнила бокалы, думая о чём-то своём. Она улыбнулась, видимо приняв решение, а вслух озвучила:
— Я тоже очень хочу его видеть живым и здоровым, — в больших глазах появились слёзы. — Спасибо судьбе за такой подарок. Этого не принять в один миг, но обещаю, что ради вас с отцом стану сильней во всех смыслах! — Она подняла фужер, чокаясь с матерью, и задала вопрос. — Что будет сейчас? Что ждёт Матиса по возращению?
— Не знаю, что думаешь делать ты, а я собираюсь напиться, не разоряя при этом зятя. — Марина оглядела комнату. — Или найди здесь бар с вином подешевле, или прикажи слугам принести бочонок с алкоголем, коим угощали за ужином. Пусть оставят его под дверью.
Она, довольно улыбаясь, упала в мягкое кресло, устроилась поудобнее и, укутав ноги пледом, добавила:
— По возращению принца ждёт в умат пьяная тёща! И пусть только кто-нибудь что-нибудь вякнет! — Марина прислушалась к проникновенно глубокому голосу, что-то упорно нашёптывающему на непонятном языке и ответила всем разом на всякий случай: — Имею полное право!