Глава 15
В деревню они отправились верхом. Стивен, привычный к верховой езде, ехал свободно. Эмили же вцепилась в поводья так, что суставы побелели.
Деревня выглядела пасторально: уютные домики, крытые соломой, струйки дыма из труб. Углубившись в узкие улочки, Стивен знаком показал Эмили ехать за ним. Они миновали таверну, кузницу и сапожную лавку. Тут Эмили окликнула Стивена и велела остановиться.
Он спешился и помог ей спуститься, задержав руки на ее талии. Прошлой ночью он сумел-таки уснуть рядом с ней, не попытавшись заняться любовью, хоть это и потребовало от него невероятных усилий. Он хотел, чтобы она сама повернулась к нему. Ждал, чтобы она захотела его.
Здесь, в деревне, Эмили расцвела и чувствовала себя гораздо свободнее, чем в Лондоне. Возможно, она права, и ему просто надо разрешить ей жить в Фолкирке.
Стивен привязал лошадей возле сапожной лавки. Следующим зданием оказалась лавка аптекаря. Стоило войти внутрь, и ноздри наполнились пряным ароматом корицы и кардамона. Владелец, плотный мужчина с толстыми, отвисшими щеками, при виде Эмили отложил пестик, которым до этого что-то растирал в ступке.
– О, леди Уитмор! – приветствовал он ее. – Какой сюрприз!
– Добрый день, мистер Бармут, – отозвалась она, одарив аптекаря улыбкой. – Могу я представить вам своего мужа, графа Уитмора?
Аптекарь слегка поклонился:
– Милорд!
Стивен тоже приветствовал его и добавил:
– Надеюсь, вы сможете мне помочь в одном небольшом деле. Я ищу человека по имени Анант Палту. Когда-то он служил в доме моей жены.
– Боюсь, что в данный момент Ананта здесь нет, – извинился мистер Бармут. Он бросил быстрый взгляд в направлении задней половины лавки и пожал плечами. – Но я передам ему, что вы его спрашивали. Где он сможет найти вас?
– Через час я буду в имении барона, – сообщил Стивен. – Или, если он не сможет встретиться со мной там, мы будем в Фолкирке.
Эмили напряглась, когда он упомянул дом Дэниела, но ничего не сказала. Он не говорил ей заранее, что собирается обыскать дом.
Мистер Бармут пообещал передать сообщение, и они ушли.
– Зачем ты собираешься ехать в дом Дэниела? Там почти ничего не осталось.
– Если у твоего брата были какие-то записи, имеющие отношение к «Леди Вэлиент», они должны быть там.
– Если, конечно, кто-то другой не нашел их уже.
– Именно это я и собираюсь выяснить. – Он помог Эмили взобраться на лошадь, вручил ей поводья.
Эмили взяла их и вздохнула.
– Ты прав. Поедем посмотрим, можно ли там что-нибудь найти. – Она пришпорила лошадь и перевела ее в галоп.
Стивен последовал за ней. Они миновали деревню и выехали на открытое место. Скромный дом на вершине небольшого холма был окружен цветущими лугами и смотрелся очень живописно.
Лошади поднялись по склону холма и подошли к воротам. Эмили спешилась, не дожидаясь помощи Стивена, взяла свою лошадь под уздцы и повела в конюшню.
Стивену место не понравилось. Когда-то в имении Холлингфорда разводили прекрасных лошадей. Теперь же от былого великолепия остался только полуразвалившийся дом и пустая конюшня. Царивший здесь запах неожиданно пробудил дремавшие в Стивене воспоминания. Он вспомнил, как они с Эмили ехали в Шотландию, вспомнил, какое счастливое у нее было лицо. Через три дня после венча: ния он привез ее в Фолкирк. Она была в простом голубом платье, и в то утро шел снег.
Яркие, живые воспоминания теснились у него в голове, мешая друг другу. Сердце его наполнилось горечью, когда он вспомнил ее улыбку.
– Ты ведь была влюблена в меня, правда?
Эмили привязала свою лошадь в одном из пустых стойл и остановилась, с изумлением глядя на него.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты вышла за меня замуж по любви. Ты призналась мне в этом в день нашего венчания.
– Не помню, что я тогда говорила.
– Ты сказала, что всегда мечтала выйти за меня замуж. Мечтала и надеялась. – Он перегородил ей выход из конюшни. – Я женился на тебе, чтобы покончить с постоянным вмешательством отца. И чтобы увезти тебя отсюда. – Он положил руки ей на плечи. – Ты ведь не знала, что меня прислал твой брат?
Она помотала головой.
– Он попросил меня заехать и убедиться, что у тебя все в порядке. Но когда я увидел это место... – Он сделал паузу и вздохнул. – Здесь нельзя жить. Ты заслуживала лучшего.
– Это уже не имеет значения.
Но это была неправда. Стивен видел, как тщательно Эмили скрывала от него свои эмоции.
– Ты думала, что я влюблен в тебя. Вышла бы ты за меня, если бы знала правду?
Она пожала плечами:
– Ты говорил то, что я мечтала услышать. Мне некого винить, кроме себя самой.
– Уехав, я причинил тебе боль. Прости.
В глазах Эмили мелькнуло какое-то трепетное выражение, но она всеми силами постаралась скрыть свои чувства.
Не ответив на его извинения, Эмили сказала:
– Пойдем в дом.
Господский дом в имении мог похвастаться аж четырнадцатью комнатами. Кирпичный фасад зарос плющом. Оконные рамы сгнили, местами дерево можно было проткнуть пальцем. Этот дом порождал отчаяние.
– Ты уверена, что хочешь войти внутрь? – осторожно спросил Стивен.
– Он ведь не всегда был таким.
Эмили поднялась по битым ступенькам крыльца и отыскала возле двери подвижный кирпич. С трудом раскачав и вытащив его, она запустила руку в образовавшуюся дыру и достала большой железный ключ. Отперла замок и толкнула дверь. Из глубины сразу потянуло запахом гнили.
В доме давно не осталось ничего ценного. Стены пестрели яркими квадратами мест, где когда-то висели картины. На тяжелых бархатных зеленых шторах во многих местах поблескивали паутинки. Направляясь к гостиной, Стивен заметил в углу ветхую кушетку, насквозь проеденную молью.
– А этажерку Дэниел продал, – заметила Эмили. – Незадолго до нашей свадьбы.
– Ты была здесь счастлива? – спросил Стивен.
Она отрицательно покачала головой:
– Они постоянно спорили о деньгах, о том, что продать. После смерти папы...
О трагедии ее семьи долго говорили в бесчисленных гостиных по всей стране. Ее отец, вместо того чтобы попросить о помощи кого-то из более успешных родственников, предпочел повеситься.
– Когда это случилось, ты была здесь?
– Это я обрезала веревку, на которой он висел.
Стивен пораженно спросил:
– А как же твой брат? Где был он?
– Дэниел ушел играть в фаро. В тот вечер он вернулся с деньгами. Это был один из тех редких дней, когда он выиграл.
Стивен обнял ее. Он хотел поддержать ее, дать понять, что ему не безразлично случившееся.
– Трагедии нельзя переживать в одиночестве.
– Я была не одна. Со мной была жена Дэниела. Но она была беременна и ничем не могла помочь. – На лице Эмили появилось странное выражение.– Я должна была найти способ сделать так, чтобы этого не случилось.
– Это не твоя вина. Никто тебя не обвиняет.
– Нет, но это удобный предлог. Он позволяет женщинам света держать меня подальше от своих гостиных. Они все знают, что я пришла отсюда, Стивен. – Она сделала неопределенный жест в сторону разоренной комнаты. – Они знают, что все это я.
– Нет! Это была трагедия, и она ничего не говорит о тебе самой.
В глазах Эмили читалось недоверие. Да, очевидно, что одними шелками и нарядами ее ранимость победить не удастся.
– Пойдем в кабинет брата, – предложила она. – Может быть, там какие-то бумаги помогут тебе вспомнить ночь, когда на тебя напали.
В кабинете царил полный разгром, бухгалтерские книги валялись где попало. Кто-то тщательно обыскал комнату в поисках... чего? Очевидно, доказательств, решил Стивен. Но доказательств чего?
– Он побывал здесь, – предположила Эмили. – Тот человек, что напал на меня.
– Согласен. Но может быть, он что-нибудь пропустил.
Следующий час они провели за разборкой бумаг. Стивен знал, конечно, что семья Эмили разорилась, но увиденное оказалось куда хуже, чем он мог себе вообразить. Всего несколько месяцев назад Эмили жила в этом доме с братом и его детьми.
Он в ответе за благополучие и безопасность своей семьи. Хотя Ройс и Виктория ему не родные, он уже начал привыкать к ним.
Перебирая бухгалтерские книги, Стивен заметил оловянную лошадку, по размеру как раз соответствующую солдатикам Ройса. Когда-то она была выкрашена коричневой краской, которая теперь почти полностью облупилась. Стивен сунул игрушку в карман жилета, рассчитывая позже отдать мальчику.
– Посмотри-ка, – позвала его Эмили, сидевшая над каким-то переплетенным журналом.
Стивен полистал страницы и остановился, наткнувшись на название судна: «Леди Вэлиент». Тот самый корабль, доход от рейса которого был украден. В этом месте в журнале не хватало нескольких листов.
– Это был мой журнал, не Дэниела. Я все это писал. – Он нахмурился, гадая, как все это могло оказаться у брата Эмили.
В комнату вошел темнокожий индус в свободном светло-коричневом одеянии. Он был невысок, двигался с изяществом тигра, стремительно и уверенно. Перед глазами Стивена промелькнуло очередное видение. Этот человек с поднятым ножом наносит кому-то страшный удар... сильная боль заполняет тело Стивена... а позже аромат лекарственных трав.
– Мэм-сахиб, – приветствовал индус Эмили. Странное выражение пробежало по его лицу, когда Стивен собрался было представиться.
– Приятно вновь видеть вас, Анант. – Эмили взяла руки индуса в свои. – Вы хорошо выглядите.
Индус ответил ей улыбкой. Вообще он выглядел рядом с ней как старший брат, всегда готовый встать на защиту любимой сестренки. Он поклонился Стивену и окинул его оценивающим взглядом.
– Сахиб, я вижу, вы оправились от ран.
По тому, как индус говорил о ранах, Стивен рискнул предположить:
– Вы присутствовали при нападении на меня.
– Да, я был там. – На его лице отразилось сожаление. – К несчастью, я появился слишком поздно и не успел спасти жизнь лорда Холлингфорда. Но ваша... – Он оборвал себя и, бросив взгляд на Эмили, принял невозмутимый вид.
– Что произошло со мной после нападения?
Индус вновь взглянул на Эмили:
– Пока я дрался с напавшими на вас, вы скрылись... в другом месте, сахиб.
– Где?
После длинной паузы и заметных колебаний индус признал:
– Это был дом одной женщины. Эмили смертельно побледнела:
– Твоей любовницы!
Стивену хотелось возразить и опровергнуть это заявление, но сделать этого он не мог. Перед глазами вновь замелькали сценки. Вот он, спотыкаясь, бредет по улицам, рубашка его в крови. Да, он тогда нашел убежище в доме Патриции.
– Да, – признал он.
Эмили отвела глаза, как будто смотреть на него ей было невыносимо. Неужели она до сих пор считает, что он был ей неверен? Он истекал кровью, за ним охотились убийцы. О неверности не могло быть и речи. Внутри вспыхнул гнев. Они ведь уже обсуждали это!
Но он видел недоверие жены. Хотя они начали строить свой брак заново, слова слуги могли положить конец этим попыткам. В Стивене вновь поднялось раздражение, но он сумел овладеть собой. Позже. Он поговорит с ней позже.
Он вернулся к расспросам Ананта:
– Почему они хотели убить меня? Это что, были кредиторы Дэниела?
Анант медленно помотал головой:
– Им нужны были деньги, вырученные за груз вашего корабля «Леди Вэлиент». – Голос слуги звучал так, как будто он ощущал эту потерю как свою. – Я слушал, как они об этом говорили. Они пытались отыскать пропавшие деньги и считали, что лорд Холлингфорд должен знать, где они находятся.
Эмили потерла руки, будто пытаясь согреться.
– Дэниел никогда ничего бы не украл. Почему они его заподозрили?
Анант склонил голову:
– Миледи, у него было много долгов.
– Что произошло в Индии, когда вы с ним ездили туда в прошлом году? – задал вопрос Стивен. – Ройс рассказал мне, что у Дэниела появилась татуировка. Это что, надпись на санскрите?
Анант смутился:
– Это китайский, милорд, но боюсь, это все, что мне известно.
Стивен не поверил. Он не сомневался, что отметка на его теле имеет зловещий смысл, и видел, что бывший слуга не хочет его раскрывать. По крайней мере, он теперь знал, на каком языке сделана надпись.
Анант обернулся к Эмили, и его лицо заметно смягчилось.
– А дети, мэм-сахиб? С ними все хорошо?
Эмили выдавила из себя улыбку и кивнула:
– Если захотите, можете их повидать.
Они тихонько заговорили о чем-то, но солнце близилось к закату, и Стивен отозвал Эмили в сторонку:
– Пойди побудь с лошадьми. Прежде чем мы уедем, я хочу поговорить с Анантом наедине.
– Нет ничего такого, что нельзя было бы сказать в моем присутствии, – возразила она.
– Этот вопрос тебя не касается, В глазах Эмили сверкнула злость.
– Меня все касается! Если ты собираешься говорить о моем брате, то я имею право знать, что с ним произошло. – Ее глаза сузились. – Или это о твоей любовнице?
– Мы поговорим об этом позже.
– Поговорим о чем? О том, что ты пошел к ней, вместо того чтобы вернуться к собственной семье? Что я должна думать?
– Я истекал кровью, черт побери! И не собирался набрасываться на нее с любовными ласками. Она спасла мне жизнь!
Плечи Эмили опустились. Он добавил:
– Подожди меня в конюшне.
Она подчинилась, но по выражению ее лица Стивен понял, что разговор этот далеко не закончен.
Убедившись, что она ушла, обратился к Ананту:
– Говоришь, это китайская татуировка. Есть еще один человек с точно таким же знаком на теле. – Стивен тщательно выбирал слова, стараясь не открыть слишком много. – Его имя Карстерс.
– На вашем месте я не стал бы слишком доверять ему, милорд. Этот человек предал лорда Холлингфорда его врагам.
Стивен вспомнил, как виконт сидел у него и признавался в финансовых затруднениях. Может ли быть, что Карстерс сам украл полученные за рейс деньги и пытался свалить вину на Дэниела? Или еще на кого-нибудь?
– Если у меня появятся еще вопросы, вы будете в деревне?
Анант кивнул:
– Я расскажу все, что смогу, сахиб. – Темное лицо индуса смягчилось. – И если позволите, я хотел бы еще раз повидать Ройса и малышку Викторию. Я помогал заботиться о них, когда Лорд Хол-лингфорд был не в состоянии это делать.
Стивен разрешил и еще раз поблагодарил Анан-та за информацию. Индус низко поклонился и скрылся из вида.
В ту ночь в спальне Эмили слабо горел камин. Эмили сидела в кресле, обхватив руками колени. Хлопковая ночная рубашка закрывала ее тело от шеи до лодыжек. Открылась дверь, она повернула голову и увидела входящего Стивена. Он был в ярости.
Эмили невольно сжалась. За всю обратную дорогу в Фолкирк они не обменялись ни словом, и теперь Стивен показался ей похожим на волка, загнавшего добычу.
– Мы не закончили разговор.
Стивен снял сапоги для верховой езды, затем сюртук. Поймал на себе ее взгляд и развернулся, чтобы расстегнуть рубашку. При виде его обнаженной спины щеки Эмили вспыхнули. У основания шеи темнела китайская татуировка.
Непонятная отметка на чужом языке придавала ему опасный вид и делала похожим то ли на хищника, то ли на бывалого наемника. Эмили уже в который раз подумала о том, что может означать этот таинственный знак?
Он подошел и оперся на спинку кресла. Неяркие отблески пламени играли на тугих мускулах его груди. Он стоял так близко, что Эмили почувствовала слабый аромат бренди в его дыхании. Но он, вне всяких сомнений, был трезв.
– О-о... – Она так разозлилась на него сегодня, что едва могла разговаривать. Нет, она просто приревновала его. Еще бы! Другая женщина перевязывала его раны.
Логика говорила, что он не сделал ничего плохого, но ревность не сдавалась. Эмили хотелось выцарапать глаза женщине, которая посмела прикоснуться к ее мужу. Даже если это прикосновение было вполне невинным.
– Ты обвинила меня в том, что я поехал к любовнице и тем самым позволил твоему брату умереть.
Она поднялась с кресла и положила руки ему на теплую грудь.
– Да, это правда. Я злилась при мысли о твоей неверности. И действительно винила тебя в смерти Дэниела. – Она опустила глаза. – Но это было до того, как я узнала правду.
– Клянусь, я не прикасался к Патриции ни в ту ночь, ни после.
Эмили прислонилась пылающим лбом к его груди и поверила.
– Ну что, ты не собираешься кидаться на меня с ножом? Угрожать отравленным чаем? – Он провел руками вниз по ее спине, вдоль позвоночника. Затем мягко притянул к себе и прижал, так что она ощутила его твердую плоть.
Внутри шевельнулся страх, но она подавила его. Она хотела быть сегодня с ним, заявить на него свои права, изгнать из его памяти всех женщин, кроме себя.
Его пальцы пробежались по ее спине, собирая ткань, так что подол рубашки приподнялся до колен и выше. Еще одно движение – и руки проникли под тонкую ткань, а теплые ладони легли на обнаженные ягодицы. Ощутив это прикосновение, Эмили закрыла глаза.
– Я так же раздевал тебя в нашу брачную ночь?
– Я... сама разделась. Я ждала тебя в постели.
При одном воспоминании об этом ее соски напряглись. Его руки ласкали ее бедра, а между ногами нарастал влажный жар. Он с силой притянул ее к себе, и теперь лишь тонкий барьер ткани отделял от нее каменную твердость его естества.
Стивен поцеловал ее. И обоим показалось, что их первая брачная ночь была вчера. Она обхватила его руками за шею и прижалась всем телом.
– Помоги мне все вспомнить, – шепнул он. Эмили подняла руки, и он аккуратно стащил с нее рубашку. Теперь, когда она стояла перед ним обнаженной, взгляд Стивена вспыхнул. Он поцеловал ее снова. На этот раз поцелуй получился требовательным, его губы полностью пленили ее рот. Она и сама готова была сдаться, ее страсть требовала выхода. Он опустил голову к ее груди и прошелся языком вокруг напряженного соска.
Дрожащими руками она расстегнула на нем штаны и высвободила напряженный член. Не в силах устоять, обхватила его ладонью и принялась поглаживать, ощущая под пальцами то его гладкую длину, то закругленную головку.
По выражению лица Стивена было похоже, что его застали врасплох. Его глаза были закрыты, а когда Эмили с легким давлением провела рукой вдоль всей его длины, он с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.
– Я уже трогала тебя так, раньше. Не помнишь?
Он покачал головой и застонал, когда большой палец Эмили прошелся по влажной впадинке на самом кончике. Он поцеловал ее с такой страстью, что по ее телу пробежала долгая волна наслаждения.
Он поймал ее запястья и направил ее спиной к кровати. Она легла, ожидая его. Он тут же запустил пальцы в ее влажную глубину. Ритмичные ласки заставили Эмили изо всех сил вцепиться в одеяло.
– Ты моя жена, – прошептал он. – Больше никого нет.
Внутри все сжалось от острого и горячего желания. Он продолжал поглаживать бархатные глубины, и у Эмили перехватило дыхание.
– Я хочу попробовать тебя на вкус.
Она не успела даже возразить, а его язык уже коснулся самых интимных ее глубин, проник внутрь. Она выгнула спину и задрожала от неудовлетворенного желания.
– Стивен!..
Язык Стивена двигался там, внутри, она вцепилась руками в его волосы и широко раздвинула ноги. Накатило сладкое безумие, бедра вздымались и опадали помимо ее воли.
Но вот она ощутила у самого входа кончик его напряженной плоти. Будто дразня, он наполовину вошел в нее. Дыхание вырывалось из нее короткими всхлипами, а он вошел и снова исчез. Теперь его член был полностью покрыт ее влагой.
– Иди ко мне, – умоляюще проговорила она. После мгновенного колебания он наконец полностью погрузился в нее и, обхватив руками ее ягодицы, начал двигаться в мощном ритме, заставляя ее тело отвечать ему.
Она была так невинна в их первую ночь, она ничего не знала, но он любил ее так, что на следующее утро все ее тело болело. Милостивые небеса, как же ей не хватало его все эти месяцы!
Стивен заставил ее закинуть ноги ему за спину. Он целовал ее грудь, с силой всасывая соски.
Эмили дрожала, ее тело радостно принимало его. Он раз за разом полностью погружался в нее, становясь, кажется, еще тверже. Эмили внезапно затопила жаркая влага, и она прикусила губу, чтобы не закричать. Мышцы конвульсивно сократились, сжав его член. Через несколько секунд Стивен выгнулся всем телом и, не выдержав, громко застонал.
Потом он лежал сверху, накрыв ее собой, будто одеялом. Эмили никак не могла успокоить дрожь.
– Я сделал тебе больно? – спросил он.
– Нет, – коротко ответила она. Она не могла 'заставить себя признаться, как ей не хватало Стивена все это время.
Он высвободился, перекатился и лег рядом. Поцеловал в плечо.
– Мне надо вернуться в Лондон.
– Зачем?
– Я хочу еще раз поговорить с Карстерсом о татуировке и о том грузе. – Он осторожно запустил ладонь под ее тело, наслаждаясь шелковистой мягкостью кожи. – И я хочу, чтобы вы с детьми остались здесь.
Мысль о том, что он отправится куда-то сражаться с невидимым врагом, а она останется сидеть с детьми, не понравилась Эмили. К тому же не отпускали мысли о визите стряпчего... Эмили повернулась и посмотрела на Стивена:
– Как быть с моим дядей Найджеяом?
– А что с ним?
– Что, если он попытается забрать у меня детей, пока тебя не будет? Мистер Робинсон сказал, что я должна отвезти их к нему в имение.
– Когда увидим завещание, тогда и решим, что делать. Я уже сказал, что поеду и поговорю с ним. Может быть, мне удастся уговорить его подождать.
– Но что, если все-таки придется их отдать?! Его руки крепче сжали ее.
– Тогда нам придется подчиниться закону. Она отпрянула и вгляделась в его лицо, как будто не в состоянии поверить сказанному.
– Ты не будешь за них бороться?
Он сохранил на лице спокойное выражение.
– Ты что, правда веришь, что я отдам детей чужому человеку?
– Не знаю. – Эмили села.
– Ты не веришь, что я смогу их защитить. – Лицо Стивена потемнело от обиды и раздражения.
– Я боюсь. – В памяти Эмили замелькали картинки. Вот брат, он весело смеется, а ведь он давно мертв, и похоронен, и лежит в холодной земле. – Я не хочу, чтобы пострадал еще кто-нибудь.
– Доверься мне, – требовательно сказал он. – Детям здесь будет безопаснее, чем в Лондоне. Ты не хуже меня это знаешь.
– Нет, не знаю. На меня напали здесь, – возразила она. – Нам надо держаться вместе.
Стивен притянул ее.
– Они добиваются моей смерти, Эмили. Не смерти детей.
Ей невыносима была мысль о том, что он в Лондоне будет подвергать себя опасности. Откинув покрывало, Эмили потянулась за пеньюаром, но он остановил ее:
– Дай мне подумать и разобраться в этом деле. Я сделаю все, что смогу, чтобы дети остались с нами.
– Я не отдам их! – Она смотрела на него полными слез глазами. – Это мои дети, а не моего дяди.
– Может так оказаться, что у тебя не будет выбора.
Неужели он это всерьез? Он не понимает! Хотя рожала их не она, Ройс и Виктория – все, что у нее осталось от семьи. В груди Эмили разыгралась настоящая буря эмоций.
– Мне нет дела до того, что говорит закон!
– А мне есть.
Слова Стивена шокировали ее, лишив дара речи. Неужели он будет следовать букве закона, вместо того чтобы любой ценой сохранить детей? По тому как Стивен сжал челюсти, было похоже, что будет.
А она не сможет оставаться с человеком, который не готов защищать тех, кого она любит.