И она кивком указала на завернутый в ее фартук трофей.
Мортус нехотя отлепился от стены и на четвереньках подполз к Грыже. Затем прижал ладонь к ее бедру, накрыв крошечную кровоточащую рану, и сказал:
— Ну, подруга, терпи.
— Действуйте, господин! — потребовала Грыжа.
Мортус заставил воздух под своей ладонью нагреться. Повеяло горелым мясом и жженым мехом. Грыжа даже в лице не изменилась, только плотнее стиснула зубы.
Мортус выждал немного и отнял ладонь. На могучем бедре Грыжи остался темный ожег в форме его руки. Но рана больше не кровоточила.
— Спасибо, господин, — выдохнула Грыжа.
Мортус отмахнулся — дескать, сочтемся, и вновь привалился спиной к фрагменту стены.
— Интересно, далеко еще идти? — помыслил он вслух.
Грыжа ничего не ответила. Она не знала. Нейтральная полоса вся была одинаковая, не содержащая никаких узнаваемых ориентиров. Мортус был уверен, что выдерживает верное направление и движется строго на восток, но как далеко до родной империи, он сказать не мог. И это сильно его тревожило. Потому что сил у него осталось немного. А у Грыжи еще меньше. Тут на ногах-то еле держишься, а ведь еще приходится тащить трофей. И ведь не бросишь его — без трофея им обоим лучше вообще не возвращаться в Кранг-дан. Без трофея им можно просто лечь и умереть — так оно будет лучше всего.
Мортус покосился на фартук Грыжи, из-под которого наружу выглядывали темные, покрытые сетками алых трещин, ноги демона. Эта тварь даже в бессознательном состоянии продолжала источать сильный жар. Спасибо Грыже и ее фамильному фартуку. Драконья кожа хорошо спасала от жара, но даже она не могла полностью защитить плечо Мортуса — у того там успели уже появиться волдыри ожогов. Такие же ожоги украшали его ладони. До встречи с Грыжей он тащил тело демона руками, и даже латные перчатки не защитили его от жара.
И все же, несмотря на полученные ранения и ту скверную ситуацию, в которой они находились, Мортус считал, что ему повезло. Притом неоднократно. Повезло, что Трокус оказался таким самоотверженным героем, и пожертвовал собой ради господина. Повезло, что в общей свалке, когда пособницы Свиностаса начали лупить магией по всем подряд, ему посчастливилось уцелеть. Повезло, что он выжил, когда страшный магический удар вдребезги разнес крепость и выкосил почти всех, кто находился внутри. И, конечно же, ему повезло, что он сумел заполучить в свои руки бесчувственного демона.
Затем была еще целая череда мелких везений. Провезло, что созданный Васьком подземный проход уцелел, и позволил Мортусу покинуть крепость. Повезло, что он встретил по пути Грыжу, и позаимствовал у нее огнеупорный фартук. Повезло, что им удалось ускользнуть из-под носа добряков, чья армия наводнила разрушенную крепость.
Мортус понятия не имел, что стало с Безжалостным легионом и его старым приятелем Зертусом. Вступали ли они в битву, и если да, то сумели ли ее пережить? Из тех, кто пришел с ним в крепость, не уцелел никто, кроме Грыжи. Неясной оставалась судьба консультанта, но Мортусу даже думать не хотелось об этом монстре. Добрался ли он до Свиностаса, или же нет — теперь это было не важно. В настоящий момент перед ними стояла единственная цель — добраться до земель империи и не погибнуть в процессе. А это могло случиться не только по причине истощения, ран, жажды и местных обитателей. Мортус понятия не имел, что случилось с демоном, и как долго тот пробудет в бессознательном состоянии. Эта тварь могла очухаться в любой момент. И тогда они с Грыжей сразу умрут. Притом не факт, что смерть их будет носить скоропостижный характер.
И все же Мортус и мысли не допускал о том, чтобы бросить свой трофей или попытаться убить его. Страх перед гневом императора был сильнее любых других страхов. Демон еще неизвестно, очнется или нет. А вот если Мортус вернется из своего похода с пустыми руками, то в камере пыток он окажется гарантированно.
Справа от себя Мортус расслышал негромкие стенания. Грыжа что-то бормотала себе под нос. Прислушавшись, Мортус уловил отдельные слова: муж, смерть, разлучница, выдавлю кишки. Похоже, кухарка продолжала страдать из-за разлуки с супругом.
— Ничего, Грыжа, жизнь наладится, — попытался подбодрить ее Мортус, хотя сам не больно-то верил в это.
— Я найду его! — твердо произнесла Грыжа.
— Лучше нового мужа заведи, — подкинул идею владетель черного замка. — На старом тьма клином не сошлась.
Грыжа повернула к своему господину свое жуткое лицо, и возмущенно выпалила:
— Как вы можете советовать мне такое? Предлагаете отречься от единственной подлинной любви и заметить ее каким-то новым мужем? Не нужен мне никакой новый муж. У меня уже есть муж. Я верну его и убью всех, кто встанет на моем пути.
— Ну, как скажешь, — бросил Мортус.
Сидеть в тенечке было приятно. Мортус чувствовал, как его неудержимо клонит в сон. Но он не позволил себе поддаться слабости. Спать нельзя. Сон означал гибель. Стоит им задремать здесь, и их участь будет предрешена. Нейтральная полоса убьет их не так, так этак.
— Пора идти, Грыжа, — произнес Мортус.
— Еще минуточку, господин, — взмолилась кухарка.
— Нет, Грыжа, идем. Вот доберемся до наших земель, отдохнем вдоволь. Но сейчас нужно идти.
Мортус с трудом воздвиг себя на ноги. Пошатываясь, он добрел до завернутого в фартук демона, схватил его, ухнул, и забросил на плечо. То тут же начало жечь — даже драконья шкура не могла полностью защитить от жара монстра.
Грыжа кое-как воздвигла себя на ноги. Когда оперлась на раненую ногу, громко охнула, но устояла.
И вновь они побрели по серой равнине — лорд Мортус и его верная кухарка. Каждый из них думал о своем. Мортус пытался представить, какова будет награда за доставленного императору демона. Уж всяко она должна быть немалой. А Грыжа не могла думать ни о чем, кроме своего мужа. Враждебные силы разлучили их. Но Грыжа не собиралась опускать руки. И уж конечно не планировала заводить себе какого-то там нового мужа. Тоже выдумал — нового! Это при живом-то старом. Нет уж, об этом и думать было нечего. Грыжа твердо решила, что оставит службу в черном замке и отправится на поиски. Вот только даст себе несколько дней, чтобы подлечить раны и отъесться свежей человечной. А затем она выступит в путь. И не успокоится, пока вновь не воссоединится со своим благоверным.
Эпилог 2
Всплытие из глубин обморока сопровождалось болью и тряской. Ильнур застонал и приоткрыл глаза. Он увидел над собой серый тент, и понял, что находится внутри повозки. Лежит в ней на ворохе тряпок, призванных хоть как-то смягчить болтанку на бездорожье.
Он слышал скрип тележных колес, ржание лошадей и людские голоса. Воздух, наполненный едким токсичным зловонием, подсказал ему, что он все еще находится на нейтральной полосе.
Все несчастное тело паладина пульсировало болью. Та имела повсеместный характер, расползаясь из нескольких центров и отдаваясь даже в таких местах, куда явно не сумел бы дотянуться ни один вражеский клинок, даже находись он в руке темного властелина.
В этот момент телега высоко подпрыгнула на особо сочной кочке, а затем ухнулась обратно. Ее тряхнуло. Ильнура подбросило и ударило о днище. Даже постеленные под ним тряпки не смягчили удара, и он застонал громче прежнего.
В следующий миг он услышал знакомый голос:
— Ты как, брат? Ожил?
Ильнур осторожно задрал голову и заметил подле себя Кольку. Тот был в простой серой рубахе на голое тело, из-под которой выглядывали голые мускулистые ноги. Под рубахой угадывалась плотная повязка, обвившая Колькину талию.
— Ты как? — чуть слышно спросил Ильнур.
Его голос прозвучал хрипло. Во рту у верховного паладина Форинга было сухо, как в знойной пустыне.
— Да явно лучше, чем ты, — ответил Колька и невесело улыбнулся. — Пить хочешь?
— Умираю от жажды.
В Колькиной руке появилась фляга. Он бережно приподнял голову Ильнура и поднес горлышко емкости к его губам. В рот паладина хлынула теплая водица. Он жадно глотал ее, пока не поперхнулся и не закашлялся.
— Ну, все, все, — сказал Колька, убрав флягу и вернув голову Ильнура на импровизированную подушку, коей служил чей-то сложенный втрое кафтан. — Хорошего понемногу.
Ильнур прокашлялся, отдышался, и понял, что чувствует себя чуть лучше, чем минуту назад. Порция воды пошла ему на пользу. Но куда большую пользу оказало бы оперативное вмешательство толкового целителя. Странно, что им до сих пор никто не занялся.
Колька словно прочел его мысли и невесело посоветовал:
— Ты уж, брат, терпи до Форинга. Тут тебе помочь некому.
— Почему? — простонал Ильнур.
— Да ты ведь ничего не знаешь.
— Чего не знаю?