Марджи и Стюарт встречали их в аэропорту. Последовали радостные приветствия, поцелуи, объятия. Марджи они узнали сразу. Она выглядела точно так же, как на фотографиях, в своих развевающихся изумрудно-бирюзовых одеждах. Трудно было представить себе, что эта пышная, яркая, жизнерадостная и дружелюбная женщина - лучшая подруга их невзрачной матери.
- Мои дорогие! Не могу поверить, что вы здесь.
Надеюсь, вы не очень устали? Изабель, дорогая, ты точная копия Джорджа в молодости. Какое чудо!
Восемнадцатилетняя Стюарт, которую они ни за что бы не узнали по фотографиям, теперь нисколько не походила на Ширли Темпл. На ней было ярко-розовое мини-платье, едва прикрывавшее зад и обнажавшее бесконечно длинные ноги с идеально ровным золотистым загаром. Держалась она холодно.
- Ну, привет.
В отличие от своей матери Стюарт вовсе не жаждала видеть Изабель и Кристиан, тем более терпеть их рядом все лето.
- Ты что, мам! Рехнулась?
- Стюарт, я не потерплю таких слов.
- Хорошо-хорошо. Но ты сама подумай. На все лето!
У Стюарт были свои планы на лето. Она только что окончила школу и намеревалась в июле и августе пожить в свое удовольствие. Ездить на вечеринки, валяться на пляже, курить травку. Ей совсем не улыбалось нянчиться с этими английскими замарашками. Господи, на кого они похожи! Она с отвращением смотрела на их плиссированные юбки и белые оксфордские рубашки. Такого уже сто лет никто не носит. А какие тощие! Может, они еще и девственницы к тому же? Стюарт шумно вздохнула. Теперь лето наверняка испорчено.
***
Как только они вышли из прохладного здания аэропорта, их обдало волнами знойного воздуха. Блеклое солнце изо всех сил пыталось пробиться лучами сквозь слой смога. Через несколько минут Изабель и Кристиан уже сидели в комфортабельном сером лимузине с кондиционером, и машина бесшумно неслась по направлению к Бель-Эр, где открывалось чистое голубое небо.
Легко и бесшумно распахнулись кованые резные ворота, и лимузин величественно покатил мимо цветущих кустарников и изумрудно-зеленых лужаек, где шелестели водяными струями поливочные устройства. Перед девочками предстал особняк в плантаторском стиле. Изабель подумала, что никогда в жизни не видела такого прекрасного дома, и, поднимаясь по широкой, как бы летящей вверх лестнице, глядя на картины, на вазы с цветами, она поклялась себе, что у нее будет точно такой же дом. И очень скоро!
Им с Кристиан отвели комнату, выходившую окнами на заднее патио. За ним, позади цветущего кустарника, виднелась сверкающая на солнце бирюзовая гладь бассейна, от которого живописная дорожка вела к теннисному корту.
- Теннисный корт! - не веря своему счастью, прошептала Кристиан. Только подумай, Иза, теннисный корт!
- Если вы не очень устали, - вежливо предложила Стюарт, зная, что мать может ее услышать, - надевайте купальные костюмы и пойдем поплаваем.
Ей захотелось убедиться, что и остальной их гардероб так же ужасен, как и то, что надето на них сейчас. Именно так и оказалось.
- Постойте, - поспешно проговорила она, увидев их купальные костюмы, я дам вам свои купальники.
Конечно, она сделала это не от доброты душевной, просто подумала: а вдруг появится кто-нибудь из ее знакомых, Давид Уиттэкер, например, и увидит в ее бассейне этих бледных замарашек в цельных темно-синих купальниках? Еще решит, не дай Бог, что они ее подруги!
Кристиан не хотелось надевать чужой купальник.
Она прекрасно видела, что Стюарт им вовсе не рада, и от этого чувствовала себя не в своей тарелке. Однако Изабель, которая никогда не отказывалась от того, что ей предлагали, с благодарностью согласилась. Принесенные Стюарт бикини выглядели очень стильно. Кристиан испуганно смотрела в зеркало на свои длинные изящные бедра, на мягко вздымавшуюся грудь. Как зачарованная дотронулась до тонких треугольничков голубой ткани. Да она прекрасно выглядит! Раньше она всегда считала себя дурнушкой, невзрачной сестренкой красавицы Изабель.
Слишком высокой, слишком темнокожей. Но сейчас она вовсе не казалась такой уж высокой. И ее совсем не английская оливковая кожа здесь была к месту. "О Боже, - думала Кристиан, - да я просто хорошенькая!"
Изабель смотрелась роскошно в простом черном бикини. Тонкая ткань едва прикрывала пышную грудь.
Четко вырисовывались соски.
- Иза, - прошептала Кристиан, - ты, оказывается, такая сексуальная! Стюарт просто взбесится, - удовлетворенно добавила она.
***
К концу дня избалованная Стюарт, привыкшая к немедленному исполнению всех своих желаний, поняла, что недооценила Изабель. С ней придется считаться. Стюарт разозлилась на самое себя за то, что так глупо обманулась. По прошествии нескольких дней она с невольным уважением признала, что у Изабель есть характер. Возможно, она даже и не девственница. Однако, к величайшей досаде Стюарт, Изабель проявляла мало интереса к ее сумбурным эгоцентричным монологам и, казалось, вовсе не интересовалась друзьями Стюарт, с их дорогими автомобилями, шикарным спортивным снаряжением и другими дорогостоящими игрушками. Все свое время они проводили на пляже или у бассейна, небрежно занимались любовью, курили травку или хохотали, как безумные.
Стюарт и в голову не приходило, что Изабель - к этому времени уже вполне сложившаяся актриса - сейчас играет определенную роль. Конечно же, Изабель была потрясена, как никогда в жизни. Да и как могло быть иначе? Она и не подозревала, что существует такой образ жизни. Даже в самых своих изощренных фантазиях не могла она представить себе, что юноши и девушки ее возраста и даже моложе могут гонять в таких шикарных маленьких спортивных автомобилях, разъезжая между пляжами, загородными клубами и бесконечными вечеринками то в одном живописном особняке, то в другом.
Ее выводила из себя несправедливость всего этого. Ведь Стюарт и ее друзья настолько глупы, что даже не ценят своего счастья. Изабель решила для себя, что ненавидит Стюарт. И еще она решила, что Стюарт никогда не узнает, как хочется Изабель иметь то же самое. Никогда она не должна об этом догадаться!
Ночами ей часто снился один и тот же сон: она бежит, спасается от чего-то ужасного, страшного, бежит по бесконечной серой дороге, между высокими стенами и в конце концов оказывается у двери в одной из таких стен. Дверь открывается в красочный, залитый солнцем сад. Она хочет войти в этот сад, но не может заставить себя переступить порог. Тело не хочет двигаться. Она просыпалась вся в слезах. Часами лежала без сна, прислушиваясь к ровному, тихому дыханию Кристиан, наблюдая, как в свете луны движутся тени от деревьев на потолке. С бессильным отчаянием думала о том, как неудержимо быстро летит время. А ей столько еще нужно успеть!
Она должна здесь остаться! Ни за что не вернется в унылый, продымленный Бирмингем. Предполагалось, что этой осенью она начнет работать либо в магазине, либо машинисткой или секретаршей. Уж лучше сбежать в Лондон и болтаться по улицам, думала Изабель, не очень ясно представляя себе, как это на самом деле будет выглядеть. Она даже думать не могла о работе в магазине или в качестве машинистки. Нет, лучше умереть! Единственное, что ее привлекало, - это карьера актрисы.
- Неплохая мысль, - сказала как-то на это мама. - Правда, совершенно непрактичная. Надо ведь зарабатывать на жизнь.
Изабель сознавала, что настаивать на своем эгоистично, что нужно найти работу, которая позволяла бы приносить хоть немного денег в семью. Но...
- Из меня получилась бы хорошая актриса, мама. Я это знаю.
- Конечно, моя дорогая. Я помню, как славно ты сыграла в "Алисе в Зазеркалье". Но знаешь, в твоем возрасте все девочки мечтают стать актрисами.
- Я никогда ничего другого не захочу, мама. Клянусь, я стану актрисой, и никем иным.
"Посмотри же на меня, мама, - хотелось ей крикнуть тогда. - Посмотри на меня как следует! Все на меня смотрят, кроме вас с отцом".
И это была правда. Идя по улице, Изабель видела, как мужчины оборачиваются ей вслед, одобрительно присвистывая. Но ей хотелось большего...
Если бы только представилась возможность! Сколько она могла бы сделать для всей семьи. Ворочаясь без сна в нарядной белой постели для гостей, Изабель думала о том, что она ответственна не только за свое будущее, но и за будущее сестер. Кристиан и Арран. Она уже получила свой шанс - чудом попала в Город Ангелов, находящийся всего в какой-нибудь миле от мировой столицы кино. Теперь дело только за ней.
Но как в том повторяющемся сне, она, хоть и подошла близко к своей заветной мечте, схватить ее руками все еще не может. Марджи и Холл Дженнингс, оба пожилые и благодушные, даже отдаленно не были связаны с кинобизнесом. И среди их друзей таковых не оказалось.
В их доме Изабель встречалась с самыми разными симпатичными людьми банкирами, биржевиками, риэлтерами, врачами. Все они относились к киноискусству как к чему-то скорее утомительному, чем необходимому. Все это прекрасно, признавали они. Но на расстоянии.
"Боже, помоги мне, - молилась Изабель. - Сделай так, чтобы я встретила продюсера, или режиссера, или сценариста, или хотя бы агента. Кого-нибудь, кто провел бы меня через эту дверь".
Но Бог пока бездействовал.
К чести Изабель, надо признать, она никогда не показывала владевшего ею отчаяния. Когда Марджи возила их с Кристиан смотреть достопримечательности - Диснейленд, Маринленд, студии "Юниверсал", - она держалась вежливо и выказывала приличествующую случаю заинтересованность.
Иногда у нее возникало искушение довериться Марджи. Поймет ли ее Марджи? Изабель видела, что подруга матери ее полюбила. Возможно, здесь кроется тот самый шанс.
Она тщательно выбрала время - ленч у бассейна, когда Стюарт не было дома.
Однако очень скоро Изабель поняла, что помощи от Марджи ей не дождаться. Догадалась она и о причине столь нежного отношения к ней Марджи. Все дело оказалось в том, что Изабель похожа на отца, в которого Марджи как выяснила потрясенная Изабель - была когда-то в молодости страстно влюблена.
- Вы были влюблены в отца?!
От солнечных лучей, проникавших сквозь желто-зеленый тент, обычно румяные щеки Марджи казались оранжевыми.