Через три дня наступило ясное солнечное утро, и все пришло в движение. Все почувствовали огромное облегчение оттого, что можно снова начать работать. Они работали от рассвета до темноты, стараясь использовать каждую минуту солнечного дня. Сухая погода простояла неделю, и всю эту неделю Иверс не давал передышки с рассвета до заката.
В конце концов осталось отснять лишь одну ключевую сцену. После этого они смогут уехать. Финальные натурные съемки в деревнях и джунглях будут осуществляться со вторым составом.
На рассвете все погрузились в три джипа и поехали по залитой водой дороге через кокосовые рощи к опушке леса.
Изабель боялась этой сцены - ее главной сцены с Романо. В этом эпизоде Мария пытается спастись бегством. Ей удается выбраться из лагеря и убежать, однако Энрик Диас, главарь бандитов, настигает ее и в конце концов насилует. Пока джип трясся по узкой, поросшей кустарником дороге, Изабель пыталась войти в роль. Она должна поставить себя на место Марии. Что чувствует в этой ситуации Мария? До какой степени отчаяния она дошла? Ее похитили под дулом пистолета, она находится во власти этого ужасного человека, в постоянном страхе, без сил, полуголодная, почти потерявшая рассудок.
Жизнь ее зависит от того, удастся ли ей спастись, прежде чем они убьют ее.
И вот сейчас у нее появилась слабая, призрачная надежда... Может быть, удастся выбраться из палатки под покровом ночи, перед самым рассветом. Ее похитители вечером перепились и сейчас валяются по всему лагерю мертвецки пьяные. Охранник с ружьем тоже задремал.
Осторожно, очень осторожно, на цыпочках, двигалась она, в перепачканных джинсах и разорванной шелковой блузке, со слипшимися, спутанными волосами. Она чувствовала себя такой грязной, униженной, раздавленной.
Даже в туалет ей приходилось ходить на глазах мужчин, издевавшихся над ней.
Под ногами хрустнула веточка. Она замерла. Стояла, вслушивалась, пытаясь унять тяжелое хриплое дыхание и оглушительное биение сердца. Ничего. Какое счастье... пока все в порядке. Лагерь скрылся из виду за густым кустарником. Господи, кажется, удалось! Она спасется.
Найдет дорогу, там будут машины, там будут люди. Кто-нибудь ей поможет... Она всхлипнула, смахнула слезы с лица. Боже, помоги! Она спасется, должна спастись...
- Остановитесь, мисс Коллинз.
О Господи! Она застыла на месте, прижав руки к бедрам, зная, что в спину направлено дуло револьвера.
Снова громко всхлипнула - теперь от ужаса, отчаяния и ярости.
- Повернитесь. Только медленно.
Вот он стоит на краю поляны, широко расставив ноги, высокий, худощавый, опасный, как пантера, с пистолетом сорок пятого калибра, нацеленным прямо ей в грудь.
Мрачно рассматривает ее.
- Вы никуда не уйдете.
С этими словами он направился к ней скользящей походкой хищника, приближающегося к жертве.
Она беспомощно наблюдала за ним. Заговорила надтреснутым от страха голосом:
- Мертвая я никакой ценности для вас не представляю.
Он переложил пистолет в одну руку. Пожал мощными плечами.
- Договор был такой - после того как нам заплатят, мы отправим вас обратно к папочке. А мертвой или живой - это будет зависеть от вас.
Слезы ярости полились у нее из глаз.
- Ax ты подонок!
Он подошел ближе. Остановился на расстоянии шести футов. Оглядел ее с ног до головы со смешанным выражением злобы, презрения и всеподавляющего желания властвовать, покорять. Цинично усмехнулся.
- Видели бы вас сейчас ваши великосветские друзья! Посмотрите на себя, Мария Коллинз.
Он поднял пистолет. Помолчал.
- Уйдете вы тогда, когда я решу, что это возможно.
Ни на минуту раньше.
Он снова усмехнулся холодно и цинично и, не спуская с нее глаз, начал неторопливо расстегивать пояс на джинсах.
В этот момент все отчаяние, весь гнев, снедавшие ее с самого момента похищения, внезапно сконцентрировались в горячий и твердый комок в груди. Твердый, словно из стали. Ну сейчас она ему покажет. Не думая больше ни о чем, она кинулась на него. Захватила его врасплох.
Вонзила грязные, поломанные ногти в ненавистное лицо, с силой ударила ногой в коленную чашечку. С горящими от ненависти глазами он схватил ее за руку, отвесил тяжелую пощечину.
- Ах сучка! Ах ты сучка!
Пытаясь вырваться, она изо всех сил ударила его локтем в низ живота. От внезапной боли он задохнулся и выпустил ее руку. Спотыкаясь, она отступила на мокрую траву. Увидела, что он взялся за пистолет. Снова кинулась на него, колотя ногами и в то же время пытаясь дотянуться до пистолета. Он ударил ее пистолетом по лицу. Она вскрикнула и ответила ударом коленом между ног. Губы его побелели от боли, глаза сузились от бешеной злобы. Он поднял тяжелые кулаки, пригвоздил ее к земле, всей тяжестью навалился на нее. Они катались по земле, как два разъяренных зверя, и в конце концов он, конечно, одержал верх. Заломил ей руки за голову, коленом уперся в грудь, вдавил ее в мокрую, грязную траву.
С его исцарапанного лица капала кровь, дыхание с хрипом вырывалось изо рта.
- Ax ты сучка, - прошептал он, глядя сверху вниз в ее лицо, на котором застыло вызывающее выражение. - Ну ты об этом пожалеешь!
Одним движением он сорвал с нее остатки разорванной блузы.
- Стоп, - спокойно проговорил Бад Иверс. - Отснято.
***
Стив Романо с трудом поднялся на ноги. Осторожно ощупал исцарапанное лицо.
- Господи ты Боже мой! Я подам на нее в суд.
- Чепуха, - ответил Бад Иверс. - Когда ты увидишь эту сцену, сам уписаешься. Мы снимали одновременно тремя камерами, и еще одна, ручная, работала на крупные планы. Ты глазам своим не поверишь. Мы не пропустили ни одной мелочи. Пленку сегодня же отправим в Лос-Анджелес спецпочтой, прямо в лабораторию.
Ты выглядел потрясающе, можешь мне поверить. Живая мечта для любой женщины.
Рефуджио Рамирес тем временем фотографировал эту сцену - Бад Иверс, успокаивающий обиженного, расцарапанного Стива Романо. Он сделал и еще один снимок - Изабель, все еще сидящая в грязи, в лохмотьях, торжествующе улыбающаяся. Помощники оператора, обычно безучастные, сейчас смотрели на нее со страхом и благоговением. Костюмерша подала ей жакет.
- Да она же просто взбесилась! - продолжал жаловаться Романо, однако уже с меньшим напором, по-видимому, немало утешенный мыслью о том, что он теперь живая мечта каждой женщины. - На нее надо надеть смирительную рубашку. Если попадет инфекция, говорю вам, я подам...
- Но тебе же сделали прививку от столбняка.
А когда вернемся в город, врач введет тебе антибиотик. - Иверс похлопал Романо по плечу так, что тот поморщился от боли. - Послушай, Стив, когда фильм выйдет на экраны, во всей стране - да что там, во всем мире не останется женщины, которая не умирала бы по твоему телу. Ты никогда еще не выглядел таким сексуальным. Ну а если окажется, что я ошибся, тогда, пожалуйста, можешь подавать в суд. Я тебя благословлю.
Обратно Изабель ехала вместе с Рефуджио Рамиресом.
- Ты в порядке? - озабоченно спросил Рамирес. - Он тебе пару раз здорово врезал.