- Ну ладно. - Она всхлипнула. - Сейчас ребенок мне ни к чему, надо делать аборт.
- А как Боб? - тихо спросила Джуно.
- А что - Боб?
- Что он предлагает?
- Боб ничего не знает об этом, - отрезала Лидия. - Послушай, если тебе не хочется идти, забудь обо всем.
- Успокойся. Я сделаю то, что обещала. Несколько недель назад я тоже до смерти испугалась, решив, что попалась. Задержка на четыре дня привела меня в ужас.
Чего я только не передумала!
Джуно рассказала Лидии о своих отношениях с Максом Милтоном, которого всячески избегала после того злополучного вечера, опасаясь, как бы не повторилось то же самое, если она увидит его. Физически Джуно все еще тянуло к нему. Едва рассеялись страхи, связанные с предполагаемой беременностью, Джуно поняла, что это знак свыше. Да, она чуть не скатилась в пропасть, но выбралась из нее.
- Ты об этом никому не рассказывай, ладно, - попросила Лидия.
- Конечно, нет. А ты...
- Ни словом не обмолвлюсь никому о твоем неистовом поэте. Клянусь.., на чем бы поклясться? Да вот хотя бы на томе старины Иммануила Канта. Лидия положила свою изящную ручку на "Критику чистого разума". - И ты сделай то же, - сказала она. Джуно повиновалась. - Может, нам скрепить клятву кровью? - усмехнулась она. - Если будем держаться подальше от мальчиков, больше в такие истории не попадем. - Лидия нервно рассмеялась.
- Итак, даем обет воздержания, - поддержала ее Джуно.
- Вот именно. Будем обходить мужчин стороной.
Они сами нисколько не верили своим словам.
***
После совместной поездки в Нью-Йорк Джуно и Лидия особенно сдружились. Лидии нравилась Джуно, высокая, красивая девушка с Дикого Запада. Она питала к ней исключительное доверие, но постепенно начала отдаляться, опасаясь, что слишком раскрылась перед подругой, ибо вообще была не склонна к откровенности и давно уже обходилась без этого.
Как-то раз Джуно догнала Лидию после репетиции.
- Последнюю сцену ты сыграла потрясающе. Она получилась очень динамичной.
Лидия надела меховые наушники и обмотала вокруг шеи теплый шарф.
- Спасибо, Джуно. По-моему, получилось то, что надо.
- Хочешь выпить чашечку кофе? Заодно и поговорили бы. Последние две недели мы с тобой почти не виделись.
- Извини, но завтра мне надо сдать реферат.
Джуно внимательно посмотрела на подругу:
- У тебя все в порядке? Нет неприятностей?
- Все в порядке, - беззаботно ответила Лидия. - Просто на меня свалилось много работы: и премьера пьесы в следующий уик-энд, и все прочее.
- Понимаю, но может, выкроишь полчасика?
Лидия рассеянно улыбнулась:
- Нет... Я правда не могу. До свидания. - И она поспешно пошла через университетский двор.
- До свидания, - вздохнула Джуно, не понимая, почему Лидия вдруг охладела к ней, и отправилась к себе в комнату. В детстве она легко заводила друзей, теперь сходиться с людьми ей стало гораздо труднее. Джуно овладело знакомое чувство одиночества.
Глава 4
Алекс Сейдж, порывшись в кармане старомодной енотовой шубы, выудил "бычок" "Акапулько-голд", зашел в подъезд, чтобы раскурить его, потом направился прочь от колледжа Бренфорда, где в этот момент шла премьера его пьесы "В задымленной комнате". Алекс так нервничал, что не мог находиться в зале.
Ему удалось отразить в пьесе события, последовавшие за тем, как в Йеле ввели совместное обучение. Перенеся время действия на пятнадцать лет вперед, он показал встречу однокурсников, но положил в основу реалии и характеры нынешнего года. Замысел пьесы, пока Алекс работал над ней, казался ему необычайно новаторским. Сейчас же он не понимал, что побудило его представить все это широкой аудитории.
Вернувшись в Бренфорд, Алекс вошел в фойе и сразу услышал гомерический хохот зрителей, но подавил искушение незаметно проскользнуть в зрительный зал и понаблюдать за происходящим. А вдруг публика смеется не над остроумными репликами, а над самим драматургом?
Алекс взглянул на часы. До конца спектакля оставалось десять минут. Напрасно он пригласил к себе всех участников после премьеры. В старых фильмах нередко показывали, как это бывает: собравшиеся мрачно и смущенно наблюдают за неудачливым драматургом, который напивается и отпускает злобные и плоские шутки.
Последние десять минут тянулись бесконечно долго, и Алекс ходил взад-вперед по коридору. Ничто не нарушало тишину в зале. "Ох, пропади все пропадом, - подумал он. - Значит," все еще хуже, чем можно было предположить. Пьеса провалилась". Алекс прислушался, ожидая, что из зала донесется свист и топот ног.
И тут произошло невообразимое. Занавес опустился, и раздался гром аплодисментов. Актеры вышли на сцену, и аплодисменты загремели еще громче. Потом публика начала кричать, требуя автора. Алекс как во сне поднялся на сцену. Участники спектакля поздравляли, обнимали и целовали его. Муки и страхи рассеялись.
Пьеса имела несомненный успех.
- Эй, парень, потрясающее зрелище!
- Великолепно, Сейдж, просто великолепно!
- Черт побери, это действительно остроумная пьеса.
Уверен, что Йельский драматический театр тоже захочет поставить ее.
За кулисами, окруженный почитателями, Алекс погрузился в знакомую стихию. Давно уже он не испытывал такого удовлетворения! Ему впервые удалось воплотить свой замысел так, как хотелось.
- Бродвей через пять лет. Договорились? - Рауль Роджерс обнял его.
Алекс рассмеялся:
- Понял. Может, раньше, если мне повезет.
- Не скромничай, Алекс. Тут дело не в одном везении! Главное - талант. - Лидия в черном декольтированном платье, с трудом отделавшись от поклонников, подошла к Апексу.
- Спасибо, Лидия. Мы с Раулем всегда готовы принять тебя в актерскую труппу на Бродвее, - Алекс поцеловал ее. - Однако полагаю, ты окажешься там раньше, чем мы. Твоя игра великолепна!
- А ты откуда знаешь? - спросил Рауль и, наклонившись к Лидии, громко прошептал:
- Алекса не было в зале. У него на нервной почве заболел живот, и он не видел второго акта.