Мэгги рассмеялась:
- Не злословь, Тони!
- А что, по-моему, отличное соглашение. Чарли немножко заработает, Хэнк и Рита вернутся в Лос-Анджелес со слайдами и рассказами о том, как познакомились с лордом Грешемом - чертовски приятным парнем. Каждый получит то, что хотел, и все будут довольны.
- Кроме нас, бедняжек, - вставила Мэгги. - Когда мне пришлось пригласить Риту на чашку чая, я думала, что умру. "Кто вас причесывает, миленькая? Я уже несколько лет пытаюсь добиться такого оттенка волос".
Знаете, что сказала Корнелия Харрингтон об американцах? Они... - Лицо Мэгги вдруг исказилось от боли. - Ой, Тони, отдавил мне ногу! Я же не о вас, дорогая, - обратилась она к Лидии, поняв свою оплошность. - Не все американцы одинаковы...
- Лидия теперь француженка, - заметил Стефан.
- Причем очаровательная, - галантно добавил Тони.
Лидия осушила бокал, мечтая об одном: поскорее вернуться на яхту. Но увы, так рано Стефан не уйдет, и ей придется разыгрывать роль очаровательной молодой жены.
Выпив шампанского, вина, потом снова шампанского, все, кроме Лидии, развеселились. Ей было неприятно, что Стефан так оживлен: ведь всю последнюю неделю он провел словно в летаргическом сне. Лидия почти кипела от гнева: Мэгги, завладев общим вниманием, то и дело прикасалась к Стефану, называя его Стиви; Тони дружески похлопывал Лидию по локтю, но постепенно его рука переместилась на ее бедро. Стефан ни разу не взглянул на жену, развлекая друзей рассказами о своих тайных вылазках на виноградники конкурентов в Бордо, Бургундии, Италии и Калифорнии.
Мэгги, автор бестселлера "Как говорить нужные вещи в нужное время", названного "Тайме" остроумнейшим руководством по разыгрыванию разговорных гамбитов, говорила сейчас о своем рекламном турне по Америке:
- Я участвовала в телешоу, если не ошибаюсь, в Чикаго. Такое, знаете ли, интервью за завтраком. Ведущий спросил меня перед выходом в эфир, не хочу ли я выпить. Сам он уже, конечно, выпил, причем не один стаканчик. Ну, ладно. Сидим мы с ним в студии, и он спрашивает: "Вы, наверное, уже дали сотни интервью? Все всегда задают одни и те же вопросы, верно?" "Да", отвечаю я. И тут же зажегся огонек камеры. Он меня представил, взял со стола мою книгу, а потом говорит: "Расскажи нам о ней, Мэгги". Я начала, и камера подъехала, чтобы снять меня крупным планом. Тут вижу: он вышел из студии. А я, черт возьми, оставшись одна, рассказала, как следует говорить нужные вещи в нужное время. То есть двадцать минут интервьюировала сама себя. Потом появился ведущий, поблагодарил меня и попрощался со мной. - Она расхохоталась.
- О Боже, Мэгги, тебе, как вижу, скучать не приходится, - улыбнулся Стефан.
Лидия тоже улыбнулась, хотя ее уже тошнило от Мэгги и ее развеселой жизни. Охмелев, она выпустила коготки.
- Мэгги, что нужно сказать мужчине, - Лидия очень похоже изобразила ее английский акцент, - который гладит под столом вашу ляжку, например, как Тони последние полчаса?
Мэгги удивленно посмотрела на Лидию, но тут же снисходительно усмехнулась:
- Ничего, моя дорогая. Абсолютно ничего.
***
Стефан разделся и лег в постель, где, приняв самую соблазнительную позу, его ждала Лидия.
- Стиви, - начала она голосом Мэгги, - не хочешь ли забраться ко мне в одно приятное местечко?
Он молчал.
- Стиви, - продолжала Лидия, имитируя американский акцент южных штатов. - Может, немного смажешь мой мотор?
Он отвернулся.
- Стиви... - не унималась Лидия, но тут он сел и включил свет.
- Хватит! Сегодня вечером ты была невыносима.
Сначала сидела надувшись, потом оскорбила Тони и Мэгги. Запомни: Тони Макгроу - один из моих самых близких друзей! Ты слишком много выпила, но все же должна понимать, что вела себя вульгарно.
- А тебя совсем не задевает, что он меня лапал? И разве ты не заметил, как снисходила ко мне Мэгги Макгроу? Мало того, она называла меня милой малышкой!
- Из самых лучших побуждений.
- Как бы не так! Одно утешает: она-то уж никогда не будет милой малышкой.., и вряд ли когда-нибудь была такой.
- Замолчи! - Глаза Стефана сверкнули гневом.
- А ты заставь меня и покажи, что все еще любишь.
Стефан сбросил с себя простыню и указал на свой обмякший член.
- Нет, это ты заставь меня!
Лидия возбудила его губами; услышав, что он постанывает, не позволила ему дойти до кульминации и переместилась на его плоский живот, а затем на грудь.
Расположившись на муже, она направила член Стефана в себя.
Ей нравилось устраиваться сверху. Такая позиция позволяла, несмотря на небольшой член Стефана, достичь возбуждения. Граф Стефан, поддерживая руками стройные бедра жены, ритмично поднимал и опускал ее. Мгновение спустя он изогнулся и с громким стоном изверг в нее семя.
Лидия, тяжело дыша, откинулась на спину. Едва муж заснул, она соскользнула с кровати, приняла горячий душ, вытерлась и нагая вышла на палубу. Лидия долго смотрела на мерцающую лунную дорожку, размышляя о своем глупом поведении за ужином. Наверное, все-таки нельзя во всем винить Стефана. Мэгги - остроумная и изысканная светская дама. А Тони - его старый друг. У нее, конечно, нет ничего общего с ними, но из любви к мужу надо сделать все, чтобы он ею гордился.
На следующее утро Лидия проснулась в половине десятого от жажды и страшной головной боли. Накинув китайское кимоно и надев темные очки, она направилась на палубу. Завтрак был накрыт на одну персону, и стюард налил ей большую чашку кофе. Лидия подумала, что муж в библиотеке, однако стюард подал ей на серебряном подносе письмо.
"Лидия!
Дела в Париже требуют моего присутствия. Я дал указания Энрико доставить тебя в любое место, куда ты пожелаешь. Если хочешь, самолет доставит тебя в Тур.
До свидания.
Стефан".
Лидия почувствовала страх, унижение и ярость. В глазах стояли слезы. Перечитав записку, она пинком ноги опрокинула столик.
- Негодяй! - заорала она. - Мерзавец! - И скрылась в каюте.
Минут двадцать Лидия кричала, сокрушая все, что попадалось под руку, и топтала ногами свою одежду.
Потом, заливаясь злыми слезами, вытащила чемоданы и наскоро запихнула в них вещи.
Выход один: бросить Стефана, расторгнуть брак и вернуться в Нью-Йорк. Нет, в Нью-Йорке придется объясняться с родителями. И конечно, не в Париж, где столько воспоминаний. Может, в Лондон или в Калифорнию, где можно найти работу в кино или на телевидении.
"Какая горькая ирония, - думала она, застегивая молнии на чемоданах. Всего десять дней назад моя судьба определилась, а теперь будущее кажется таким туманным. Стефану я не нужна, наш брак - роковая ошибка. Впрочем, и он мне, пожалуй, не нужен, меня привлекали титул и роскошь. А еще хотелось тогда оправиться от депрессии после разрыва с Бернаром Жюльеном".
Лидия пошла в ванную и наложила макияж. Головная боль усиливала раздражение.
Приняв пару таблеток аспирина, она решила взять себя в руки и позвонила капитану: