Держа живейшую связь с Советской Россией и не особенно рассчитывая на ее помощь, ибо сама бедствует,- напротив, с первых же дней мы бросили лозунг: Помочь Советской России керосином, бензином, нефтью! - без весов и бухгалтерских записей, морем и по железной дороге, без, как говорится, акцизных чиновников и замеров ёмкостей резервуаров. И первый пароход с нефтью был отправлен в Астрахань торжественно, с пронзительным свистком и пушечным выстрелом.
И при всем при этом надо вести отчаянную борьбу с теми, которые не желают считаться с местными национальными условиями, действуют по общему российскому шаблону.
- Вы голодны и раздеты,- говорят они рабочим,- мы хотим вас одеть, обогатить имуществом буржуазии, а вот Азревком в лице Нариманова не позволяет нам проводить повальные обыски.
Хаос вседозволенности, этот террор, оскорбления, унижения человеческого достоинства,- история нашей революции пестрит страницами анархии беззаконий.
Я неоднократно заявлял: Бакинский комитет развращает рабочих, разлагает партию, но Серго обратил на это внимание только тогда, когда Бакинская партийная организация устроила ему кошачий концерт.
Что ж, я высказал наболевшее и не желаю быть соучастником развала революции, гибели нашего общего дела. Пусть продолжат те, кто вместо хлеба кормят народ красивыми революционными фразами,- их говорено много, в том числе и мною, увы, тоже. Что дальше?
Ежедневное явление представителей наркоматов с аршинными мандатами инспектируют Азербайджан как свою вотчину: войдут бесцеремонно, хватают за жабры и давай выкладывай, будто в чём провинился,- впечатление скандальное!
Извинения Чичерина? Да, было однажды: мол, Наркоминдел безусловно признает необходимость ограждения азербайджанских властей от произвола как военных начальников, так и налетающих с мандатами из Центра чиновников, но что толку?! Чаще - без извинений, накажут, пригрозят, в демагогию ударятся: Ах, свободы вам? И припугнут перенесением столицы республики в Гянджу, а стратегический Баку передадим в состав России!
Нариманов нам нужен только для вида,- говорил Микоян. Центр его отозвал, но Микоян оставил здесь своего надежного наследника - Саркиса, который выдвинулся исключительно благодаря своей изощренной революционной демагогии. Ярый коммунист, всегда до тошноты выступает против дашнаков, чтобы снискать доверие и сыграть роль покойного Шаумяна, кого копирует.
Дружба Серго с Микояном? Впрочем, что такое для Серго, который всегда в колебаниях, дружба с кем бы то ни было? Заметил однажды Нариману: Противно, когда знаешь, что этот человек (о Микояне) безчеловечно (с З) настроен к дашнакам.
А доносы Гусейнова Чичерину, устные и письменные, - не слушай, сын мой, а то ожесточишься сердцем! - с пеной у рта доказывает, что он, Гусейнов, занимает левое крыло, прогрессивен, а Нариманов - правое, не дает революции развернуться вовсю.
Текст послан Ленину с нарочным, следом телеграмма (копия Сталину): Мной отправлен в Москву рабочий Касумов специальным докладом и письмом. Прошу принять, выслушать. Нариманов.
Дни бегут.
Вызов в Москву, грозные нотки в приказной телеграмме Сталина: немедленно выехать (для обсуждения поставленных вопросов). А устно - может, отступит? Чтоб не мешать революционной поступи - шагать по трупам? Перед поездкой - новая телеграмма: Ленину (копия Сталину).
От предлагаемого не отказываюсь и не откажусь. Если вызов в Москву имеет другую цель, то это излишне.
Слякотный октябрь, 21-й год. Заседание Политбюро. Как в тумане. Думы, окрашенные в немыслимо серые тона. Голоса вдруг пропадают, диковинные жесты, шевеления губ. Клыки им еще нарисуй, атакующим. Рога с отточенными концами. Час, два... Может, хватит? И Серго здесь, срочно вызваны из Баку младокоммунисты, воинствующие левые. Председательствует Ленин: Потребовать прекращения фракционной борьбы. И только? Нет, еще, по настоянию Ленина: оказать политическое доверие Нариманову. И завершающий пункт: инцидент (слово искали долго, нашли и обрадовались) считать исчерпанным.
Голод. Воспоминания о старорежимных обедах: чай с повидлом, а в перерыве между заседаниями - пирожное на сахарине.
Встреча с Мамед Эмином. Усмехается. Нариману чудится издевка: над его наивностью смеется: перегрызете, мол, друг другу горло, кто чью кровь раньше выпьет. Знает младокоммунистов.
- Еще не раз прибудешь, - говорит Нариману, - в поисках правды.
- Тебе что? - И русской ему поговоркой: - Твоя хата с краю.
Будто ничего не было - отшумела гроза, и все по-старому.
Был вопрос Серго, еще в 20-м году: - Должна ли Азербайджанская республика существовать самостоятельно или войти как часть в Советскую Россию?
Кара Гейдар (а следом Гусейнов): - Никакой самостоятельности нам не нужно, Азербайджан необходимо немедленно присоединить к России (понравиться Центру, доказав свой интернационализм).
Серго - к Нариману: что он думает по этому вопросу?
- Мне важно знать ваше мнение.
Нариман: - Азербайджанская республика непременно должна быть самостоятельной. - И, видя недоумение Серго, смалодушничал, никогда не простит это себе. - Во всяком случае, до советизации Грузии и Армении, добавил. - Почему-то перед глазами неизменно сын Наджаф, кто ему расскажет, когда подрастет, как было на самом деле? Слушали Наримана молча. Потом нарастал гул. Перебивали. Выкрики с мест. На новом обсуждении летом 23-го без Ленина. Философия осечки?
В моем требовании проявить максимум внимания к тюркам левые видят национальный уклон. Сейчас Серго нужны силы для борьбы со своими грузинскими и тюркскими противниками, среди них он числит, очевидно, и меня, поэтому и опирается на тех, кто спекулирует броскими революционными лозунгами.
Центр доверяет Серго, а он - тем, которые для укрепления своего положения лакействуют перед ним, крича о национальном уклоне в Азербайджане (и Грузии). Никто в Баку так не разложил рабочих ультрареволюционностью, как Микоян. Он, правда, не доводил дело до подкупа рабочих подачками от реквизиций, как его ставленник Саркис, который играет на низменных настроениях масс, взвинчивая истерию классовой борьбы, дабы прославиться как настоящий коммунист; я предлагал ему ехать в Армению, где острая нужда в истинных коммунистах,- отказался (не пожелали с ним работать и в Армении); наконец-то, уразумев что к чему, потребовали его отъезда, и что же? Тут новая комедия: Гусейнов приказывает отцепить вагон Саркиса и распространяет слух, что рабочие не желают расставаться с ним и потому, де, отцепили вагон, бесстыдная ложь! Но вот Саркис уезжает, и его место занимает Мирзоян исполнителем плана престолонаследования по национальному признаку выступает умело действующий в Центре Микоян, как более умный из них.
Я открыто говорил и скрывать не намерен, хотя понимаю, что могу выставиться в кривом зеркале, что с учетом исторической реальности необходимо в первое время категорически воздерживаться от назначения товарищей армян на руководящие посты в Азербайджане, причин тут немало, и в моих предложениях ни в коем случае нельзя усматривать антиармянские настроения: о том, как отношусь к братьям-армянам, говорит вся моя прошлая общественно-литературная деятельность, мой роман Бахадур и Сона. Первая среди причин - мартовская бойня тюрок, три кошмарных дня разгула озверевших дашнакских банд, о чем я умалчиваю, дабы не накалять страсти.
Сначала они, потом мы, снова они, и мы в ответ, и уже трудно разобрать: кто первый бросил камень.
- Мы изгнали! - восторженный рёв, пальба в небо, и не подумают, что целятся в Господа.
- Мы победили! - Но и тот, кто победил сегодня, изгнав чужих из собственного их дома, разбудил в соседе зверя и будет растерзан завтра. Катится-перекатывается огонь, разруха, смерть через горы и леса, по улицам и домам, черный дым, ни пахаря, ни кузнеца, некому жить на этой земле, проклята Богом.
Оба гонимые, оба гонители, палач - жертва, жертва - палач.
Завершить мысль: неужто, как о том пишут персидские и турецкие газеты, всё это посеяно коммунизмом и взошли всходы? Вот что несет Востоку коммунизм: террор, истерия борьбы, народ на народ, сын на отца, обирают даже женщин-мусульманок, срывая с них чадру в поисках драгоценностей, ожерелья-жемчугов, золотых украшений, а заодно поглазеть, чтобы удостовериться: не враг ли прячется под чадрой? Я уже говорил и повторюсь: мы добровольно объявили нефть собственностью всей страны, но зачем нужно было создавать в республике монархию во главе с королем Серебровским, который лихорадочно и подчистую вывозит нефть, хищнически опустошая недра и ничего взамен не отдавая Азербайджану? И при этом тюркский крестьянин, не имея керосина, зажигает лучину. Невежество и малярия косят людей. Я целый год воевал с Серебровским по поводу процентного отчисления нефтепродуктов в пользу Азербайджана - все впустую!
А что ответственные работники-мусульмане? Председатель ЦИК Агамали-оглы? Предсовнаркома Мусабеков? Да они выдвинуты на эти высокие посты для того, чтобы помалкивали!..
На одном собрании мусульманских рабочих Агамали-оглы, дабы прослыть атеистом и понравиться младокоммунистам, в религиозный праздник Шахсей-Вахсей нелестно отозвался о шиитском великомученике Гусейне, сыне Али и внуке Мухаммеда, память о котором священна:
- Сдался вам Гусейн, нашли кого оплакивать: он ведь был трусом! Что началось!.. Еле успокоили возмущенный народ, нашелся к тому же рабочий, который, выйдя на трибуну, уличил Агамали-оглы в невежестве: мол, имаму Гусейну предлагали управление целой областью, но он избрал путь борьбы с несправедливостью. Трус не тот, кто с семьюдесятью плохо вооруженными сторонниками воюет с превосходящим его в десятки раз противником, а сам Агамали-оглы, который, боясь левых, скрывает от народа истинное положение дел в республике, вводя в заблуждение партию, из-за портфеля, из-за кресла гнусно врет!
А потом узнаю о вопиющем факте, до которого никто прежде не додумывался: организовать, разжигая атеистическое пламя, суд над пророком Мухаммедом, вчинив ему иск за проповедь и практику многоженства!.. Мало нам нелепых литературных судов, затеянных книгочеями над Раскольниковым, Обломовым, Онегиным, погубившим поэта Ленского... - не хватало суда над пророком Мухаммедом! Подобной, с позволения сказать, пропагандой мы окончательно угробим... - и тирада Наримана про дело построения на земле нового общества.
Истории эти поучительны, я резко выступил против подобной ультрареволюционности, и что же? Новое возмущение против меня!
Киров приказал выставить вооруженную силу против религиозных обрядов и - открыть огонь по траурному шествию, сочтя, что это - бунт. А что до Серго, то кто-то - Ленин, вот кто! - очень или слишком переоценивает его государственный ум: спасение революции Серго видит в затыкании ртов и мордобитии. К каким только приемам не прибегал он, пользуясь поддержкой Кобы (в скобках: Сталина) на последнем съезде коммунистических организаций Закавказья, чтобы изничтожить своих противников!.. Стыдно обо всем этом говорить. Мы были сильны пропагандой в Европе, привлекательными лозунгами, мир, затаив дыхание, ждал, как мы будем их претворять. То, как мы созидаем, точнее, насильничаем, пугает Европу и Азию, пред людьми встает вопрос: так ли он хорош, этот новый мир, куда нас зовут?
Можно, конечно, население маленького Азербайджана, постепенно оттесняя, вовсе устранить, дабы не мешал возводить величественное здание социализма. Но из кого тогда будет состоять республика? В собственной республике, ее столице, тюрки поневоле должны обращаться, устно или письменно, к служащим Баксовета, Нефтекома, членам Правительства, в партийные организации на русском языке, так как там, куда они приходят, не говорят по-тюркски. Иной вождь, приезжая в деревню, не может говорить с народом на его языке. В Грузии иначе, крайность другая: все на грузинском и по-грузински. Хочется верить, что этот канцелярский идиотизм скоро сойдет на нет, и все серьезные работники - русские, евреи, армяне, грузины, немцы, представители других народов, избравшие родиной Азербайджан, будут знать тюркский язык, если и не вполне читать-писать, то хотя бы понимать его, говорить на нём.
При царизме, при Керенском, когда была городская Дума, такого, чтобы стеснять тюркское население, заведомо игнорируя его естественное право жить в условиях свободного бытования родного языка, сроду не было. Разве обо всем этом не ведают товарищи Киров, Мирзоян? Они знают лишь одно: выкачать из недр нефть, опустошая землю. Я фиксирую все это, чтобы история знала, кто виновен в нашем крушении, которое неминуемо, если будет продолжаться то, о чем пишу. Мы на краю пропасти. Жить самообманом до катастрофы?Этот документ не имеет возможности увидеть свет, но настанет время, когда народы поставят известный российский вопрос: Кто виноват?
Мысли, как это часто, обгоняли слова, а слова торопили мысли.
- Я все имена записал (Сталин - Нариману, после доклада).-Из вашего выступления.-И стал считывать с листа: - Серго, Кара Гейдар, Гусейнов, Микоян, Саркис, Мирзоян... насчет эстафеты крепко сказали! Агамали-оглы, Киров и так далее, еще Серебровский, даже два Раскольникова в игре вашей литературной, зачеркнутое подглядел.
- Привычка чекиста?
- Конспиратор из вас никудышный.
- И что же?
- Не нужно было касаться личностей.
- Но дела делаются конкретными людьми и должны быть названы.