- И кто твоя избранница?
- Секрет!
- Дочь градоначальника? - с чего-то вдруг.
- А ты ее видел?
- Очень красивая.
- Так бы сразу и сказал, что сам влюбился.
- Увы! Разве ее отдадут за меня?
- Можем похитить, помогу.
- Если б только Володя, а то еще и Маленький!
- Давно хотел спросить, да все некогда: почему тебя так прозвали? Рост что надо.
- Дело не в росте. За мелкую душу, очевидно,- и смотрит, чтоб проверить, как среагирует.
- Ладно, брось на себя клеветать.- Убью когда, поймешь, клевещу или нет. Странный разговор.- Не спросил, а что ты в наших окраинах делаешь?
- К тебе шел.
- Задание какое?
- Да.
- Хоть бы предупредил. - Чтоб успел донести?
- Спешишь?
- Да вот,- вытащил тетрадь из кармана,- рассказ тут написал, набрать надо, в типографии ждут.
- Балуешься? - Очередной донос? Интересно, на кого?
- Это серьезно. - Ну да, дальше некуда!
- Потом отдашь, типография не убежит.
- Наборщик ждёт. А что за дело? - А вот узнаешь!
Шли под окнами невысокого дома, промолчал. Потом, когда завернули к глухой стене дома, сказал, что в потайном месте оставлен ящик с патронами, надо взять.
- Осилим вдвоем? - Позовешь на помощь жандармов!
- Там еще люди будут.
Выбрал два места, не получится с одним, поведет к другому, пустырь за полуразрушенным домом, участок куплен нобелевским чиновником, скоро начнутся работы, снесут и возведут новый, в два этажа.
Вызвать злость в душе, чтоб рука была твердая и удар точный. Решил, что нанесет удар сзади, под левую лопатку.
Было непременное условие - объявить, за что казнят. Но Коба при этом неизменно добавлял: Нам важен результат, что провокатора вывели на чистую воду и ликвидировали как нежелательный элемент. Объявим приговор или нет, вслух или про себя, желательно, конечно, успеть, но мы не мистики, мы практики, нам свойственна беззаботность насчет теологических вопросов, в загробную жизнь не верим, держать ответ пред Богом не намерены, не ровен час, пока объявишь приговор, дело провалишь, короче, придерживаться инструкции формально и действовать сообразно обстановке.
Некоторое время шли молча, и Мир Сеид с чего-то вдруг сказал о Кардашбеке, Володя Маленький даже растерялся:
- Не он ли достал патроны? Недавно купил винтовки, а теперь и патроны? - Определенно служит!
- Мое дело: сказано - выполнить, а кто и что, ненужное любопытство, я так понимаю.
Вскоре были там, где и свершится казнь. И так быстро.
Еще мгновенье назад - жил и мыслил, теперь - труп. Падаль. Вслух произнес-таки: Предателю собачья смерть!
Из кармана торчала тетрадь. Вытащил и быстро исчез.
Ничего в записях не понял. Показать кому? Сжег в печке.
КАРТОТЕКА АГЕНТОВ ОХРАНКИ (каждый второй)
Мир Сеида в картотеке нет, надо внести, проверят и окажется, что не учтён, и Кардашбек без клички, непорядок! - Ротмистр Орлик думал перебрать картотеку, но тут явился агент, легок на помине, Тимур, работающий по партии Гуммет, оплаченный пятьюдесятью рублями в январе (и сотней в декабре!), с какой-то пустяковой информацией о Нариманове: дескать, решил, оставив Одессу, перевестись в Казань (с чего такая перемена?), но отказался от этой идеи, ибо досдача экзаменов требует уплаты гонорара профессорам, иначе потеря года; впрочем, информация, как вскоре выяснилось, устаревшая.
Но Орлик, отвлекшись, так и не осуществил задумку. А потом и вовсе отошел от дел, ничто не вечно под луной, к тому же осталось нереализованным в папке недоуменное предписание департамента полиции Бакинскому губернскому жандармскому управлению провести тщательное расследование для выяснения лиц, выдавших сотрудника, а также принимавших участие в убийстве, коль скоро Мир Сеид был агентом. И на сие предписание случайно наткнулся ротмистр Куличин, сменивший Орлика. И Куличину, желавшему, помимо всего прочего, обновить списки агентов, хотелось узнать о судьбе тех, кто за ревностную службу поплатился жизнью, и он вышел на Кардашбека, который сказал, что слышал, как по поводу гибели товарища по партии сокрушался Юсуф Меликов, вредный малый, приказчик мануфактурного склада Саввы Морозова. В доме Меликова на Чадровой был произведен обыск, обнаружена нелегальная литература. Тот с легкостью, на которую Куличин не рассчитывал, выложил все, что знал по делу об убийстве Мир Сеида, и никакой он не товарищ мне по партии. Что Мир Сеид в свои семнадцать лет, по молодости, а также под влиянием политических страстей вступил в местную организацию Иттифак, что означает Союз, - удивился, что не ведает Куличин об этой их нашумевшей в свое время организации, знает, но притворяется. Членами ее были еще книготорговцы Гулам Мирза Шарифов и Аббас Кули Кязымов, тоже недавно подвергся аресту, Кардашбек, у которого собственный дом по Персидской, и Мир Сеид. Организация явилась ответом на злонамеренные козни армян против нас.
- Ближе к делу,- перебил Куличин,- историю эту знаем.
- Мне известно, что Мир Сеида начали подозревать в отношениях с жандармами.
- Откуда? - перебил его Куличин.
- Сейчас сказать трудно, но помню, что об этом говорили.
- Кто?
- Ну... - задумался на минуту, а потом назвал Кардашбека.
Понимая бесплодность затеи, ибо Мир Сеида не было ни в каких секретных списках, Куличин закрыл дело, отметив, что выяснить лиц, выдавших... итд не представляется возможным, а заодно перебрал картотеку платных агентов, коим с выдумкою найдены клички: Шиит, дворянин Эриванской губернии Мамед Багир Таиров; Суннит, житель Дагестанской области; Фикус - обслуживает местную организацию социал-демократов, вхож к главарям, из коих самый надежный для него источник - Коба, чья информация помогла некогда провалить важную явку, и в лапы охранки попала крупная добыча - Шаумян: он доверил Кобе местонахождение явочной квартиры, а Коба, единственный, кто знал, сказал Фикусу, такая вот цепочка, зафиксированная в досье. И возник разлад между главными, и Коба у нас на крючке. Ценнейшее донесение поступило недавно от Фикуса, требует обработки, - вчера заседал Бакинский комитет эсдеков, на нем присутствовали прибывшие из центра Джугашвили-Коба, а также член комитета Кузьма, он же Шаумян. И далее: Члены предъявили Джугашвили обвинение, что является провокатором, агентом охранки, похитил партийные деньги. На это Джугашвили ответил им взаимными обвинениями.
Фикус - он и есть фикус, зацепится и висит, а вот Дорогой, также по части местной социал-демократии, это уже фигура, притом наиважнейшая, имеет тесные связи среди армянских революционных работников, к эсдекам примкнул, среди которых пользуется доверием; дабы укрепить его позиции, обыскивался неоднократно и арестовывался; сведения его отличаются правдивостью и обстоятельностью; содержание в сорок пять рублей в месяц вполне соответствует его услугам, почему, ввиду его усиленной просьбы, представилось возможным прибавить еще пятерку, доведя таковое до полсотни рублей в месяц,- Куличин понимал, что есть некая незримая цепочка злоупотреблений, которая связывает их всех, всю жандармскую сеть, и пресечь казнокрадство, которое было, есть и будет, покуда раскол, хаос и неразбериха, вне его сил, но разве признается в этом даже самому себе?
Стоном стонущая, полная хвастливо-трескучих фраз, криком кричащая КАВКАЗСКАЯ ЛОГИКА.
Ворох бумаг: Полныя речи всех ораторов по официальным стенограммам заседания Думы. Электропечатня Хачатурова в Тифлисе, на Саперной улице. Важнейшая опечатка, без нее, увы, никакую книгу не издашь: набрано Тьму аркань - поди, попробуй заарканить - следует читать Тьмутаракань. Ругань и споры, ораторов не перекричишь, Думские дебаты по кавказскому вопросу. И Союз русского народа здесь, и эсдеки, и мусульманская фракция, и еще, и еще.
- Господа,- звонок председателя,- покорнейше прошу без вопросов!