Он пропустил их впереди себя в библиотеку и закрыл дверь. Герцог был сейчас похож на судью, готового терпеливо выслушать прения сторон.
Элизабет и Хоксли взглянули друг на друга, готовясь к бою. Она заговорила первой:
- Ваш внук снова взялся за старое: он вбил себе в голову, что может засунуть меня обратно в Шотландию! Вы знаете мои планы и согласились с ними. Так скажите ему об этом!
- Твоя глупая подопечная, дед, не имеет представления о том, что происходит, и поэтому она должна немедленно уехать!
Элизабет закричала:
- Я не собираюсь жертвовать счастьем Мэриан только потому, что вы вообразили, будто можете командовать всеми и каждым! Ну, скажите ему, ваша светлость!
- Нет, за тебя отвечаю я, Элизабет. И ты будешь делать именно то, что я прикажу. Скажи ей, дед!
Герцог неожиданно зевнул и потянулся. Присев на краешек стула, он нагнулся за сапогами, которые лежали на полу, потом встал, снял плащ и шарф Хоксли с кресла у камина и надел то и другое на себя.
- Кто-нибудь хочет проветриться немного? Раз уж мы все равно не спим.
Их голоса прозвучали в унисон:
- Нет!
Элизабет не могла поверить, что герцог опять собирается оставить ее без своей помощи. Сначала он с радостью бросил ее на растерзание Сильвии Лоуден, а сейчас подставляет под стрелы Хоксли! Хорошо же, ей не нужна ничья помощь! Все-таки она не удержалась и крикнула вслед герцогу:
- Не знала, что в этой семье принято бросать людей на произвол судьбы! На вашем семейном гербе можно смело написать: "Оставь без помощи того, кто входит в эти двери!"
Заметив, что герцог, посмеиваясь, все-таки уходит, она вновь обернулась к Хоксли, с яростью глядя на него. Но он неожиданно начал совсем с другого конца:
- Пусть ты не хочешь быть под моей опекой, Элизабет, но сегодня вечером я понял, что все равно кто-то должен отвечать за тебя. О чем ты думала, явившись на бал в подобном наряде?! Он слишком откровенен для такой молодой девушки, как ты. Тебе следовало бы одеться более скромно.
- Ты действительно так считаешь?! Но ведь это маскарад! - Элизабет мгновенно забыла собственные сомнения относительно низкого выреза на платье и ринулась в атаку.- Кроме того, милорд, леди Бартон, которую вы, кажется, уважаете, сама выбрала мне костюм. И, если вы соизволили заметить, декольте других дам были гораздо больше моего. Может быть, вам стоит вернуться и сделать замечание и им тоже?
Хоксли резко повернулся и вышел в холл.
Элизабет последовала за ним. Он схватил накидку с вешалки и бросил ее лакею, стоявшему рядом.
- Почему вы отпустили герцога одного? Немедленно отправляйтесь за ним! Не выпускайте его из вида!
Он снова прошел в библиотеку, и Элизабет бросилась следом, не удовлетворенная разговором. Их раздраженные голоса зазвучали вновь, и два оставшихся в холле лакея улыбнулись друг другу, довольные тем, что можно немного развлечься.
***
К городскому дому Стэндбриджа подъехал небольшой экипаж, и из него вылез человек. Шляпа его была надвинута на глаза, нижнюю часть лица скрывал темный шарф. Отступив в тень экипажа, человек приготовился ждать. Вскоре его терпение было вознаграждено: в свете фонаря мелькнул плащ лорда Хоксли. Сейчас маркиз обойдет площадь и окажется здесь...
Предвкушение! Какое приятное состояние - как закуска перед пиром... От него по всему телу разливается тепло.
Луна на мгновение показалась вновь, затем скрылась за тяжелыми облаками. Как удачно, что ночь темная! Он засунул свои длинные пальцы в глубокий карман черного шерстяного пальто, вытащил из кожаного чехла нож и погладил золотого дракона на лезвии. Один взмах ножа по горлу этого щенка и его заклятый враг, герцог Стэндбридж, получит хорошую весточку. Слюна наполнила его рот, и он проглотил теплую жидкость, которая имела привкус мести. Притопывая одной ногой по грубым булыжникам мокрой мостовой, он тихо напевал что-то себе под нос. От удовольствия у него почти кружилась голова.
Сегодня только первое действие спектакля, в котором будут участвовать герцог Стэндбридж и лорд Хоксли. И девушка...
Он закрыл глаза, позволив себе предаться любимому занятию, а именно: перебирать в уме все драмы, мелодрамы, трагедии, режиссером которых был он сам. О, он был талантливым постановщиком, всегда остававшимся за темными кулисами, и появлялся на сцене только в самый последний момент. Актеров он всегда выбирал сам. Ведь люди - такие бараны! Можно легко предугадать, что они будут делать, и маневрировать ими. Чем больше у них власти, тем приятнее дергать за веревочки! Одних можно поманить деньгами и властью, других чем-нибудь запретным вроде старого клуба "Адский огонь". А уж уважения и славы жаждут все политики! И все как один заглатывают наживку! А чтобы все это не приелось, приятно иногда встретиться с таким противником, как старый герцог Стэндбридж.
Он сожалел только, что не сможет самолично наблюдать отчаяние герцога, когда безжизненное тело его внука принесут к нему в дом. Но можно нарисовать эту картину в воображении: лорд Стэндбридж сидит у камина, попивая тягучее шотландское виски, наслаждаясь покоем и предвкушая близость момента, когда они поймают "главного шпиона Наполеона". Ведь после того как его драгоценный внук Хоксли сел на хвост этого шпиона и следовал за ним через лабиринт тщательно расставленных ловушек, удалось сузить круг поисков. Но скоро в дверь постучат...
Мимо прогромыхала телега, груженная бочками, которые бились одна о другую, потому что вечерняя роса ослабила веревки. Его собственные лошади, устав от стояния, взбрыкнули, кучер что-то проворчал по-французски. По темной улице разнесся нежелательный шум, и от неожиданности закутанный в шарф человек грубо выругался. Черт бы побрал это ожидание!
Красная пелена проплыла перед глазами, и он быстро стал повторять слова, которые всегда приносили ему успокоение и стали чем-то вроде заклинания: "Кто-то заплатит, кто-то заплатит за все!" Холодная капля воды упала с полей его шляпы и попала за шиворот. Он передернулся. Да, Хоксли однажды удалось избежать его ножа, но сейчас он заплатит. Его время пришло.
Вначале его даже веселили первые неуклюжие попытки этого недоросля шпионить за ним. С некоторой почти отеческой снисходительностью он следил, как молодой аристократ продвигался вперед, добиваясь успехов, вербуя информаторов с помощью убеждения и, конечно, такого существенного компонента всей шпионской работы, как деньги. Ему казалось забавным, что Хоксли считает его французским шпионом, тогда как он только стравливал этих идиотов, Францию и Англию, и они то принимались торговать между собой - отличные английские сапоги и одежда за украденное Францией европейское золото,- то снова начинали воевать друг с другом. Какое замечательное прикрытие для крупного дела, когда легальная торговля служит ширмой контрабанды, которой управляешь ты сам!
Но Хоксли, этот хищник, слишком уж пристально стал следить за ним, слишком много жирных кусков попало в чужие руки. Ничего, теперь Хоксли заплатит за упущенные возможности, потерянное золото, власть... Хоксли заплатит за все!
- Ты зашел слишком далеко, мой молодой друг,- пробормотал он, услышав прибли-жающиеся шаги жертвы,- когда решил узнать, откуда течет золото в мои сундуки. А ведь я показал тебе, насколько тонка ниточка, ведущая ко мне, и как просто перерубить ее телами твоих подсадных людей. Море крови- наглядное предупреждение всем твоим "товарищам по борьбе", и оно разливается, как эхо в горном каньоне!
Его улыбка вдруг пропала, а глаза затуманились. За неподвижным взглядом прятались бурные страсти. "Но ты не испугался, мой дорогой Хоксли! продолжал он размышлять.- Ты только повзрослел - быстрее, чем мне этого хотелось. Перестал кому-либо доверять, оставлять следы, перекрыл мои валютные каналы... Так ты и не понял, как тебе крупно повезло, когда ты избежал моего золотого дракона! Другие агенты попали в его когти, а ты, зализав раны, снова взялся за свое. Глупый мальчишка, твой ум доведет тебя до беды!"
Он покачал головой, глаза его мрачно сверкнули. "И наконец, молодой Хоксли, ты перешел все границы моего терпения, когда расшифровал мои коды. Никому не позволено быть умнее меня! Кое-кто пытался, но, увы, теперь их нет. Я приветствую тебя, мой мальчик, но теперь, когда Наполеон, мой золотой гусь, вот-вот отправится на кухню, я положу конец твоим играм".
Он расправил плечи и вернулся к предвкушаемой сцене. "Итак, вот сидит у камина мой злейший враг... Кто-то стучит в дверь... и вносят тело его любимого внука. К его груди приколота записка с предупреждением. Сейчас он прочтет ее - и это будет конец".
Его сердце громко застучало: шаги жертвы стали слышнее. В голове с быстротой молнии еще раз пронесся тщательно разработанный план. Он отступил подальше в тень боковой улицы, поскольку Хоксли шел прямо на него.
Как досадно, что нельзя провести больше времени со своей жертвой! От этого пропадает часть удовольствия. Впрочем, ему не о чем сожалеть.
На площади гулко раздавались шаги человека, не сознающего, что темная фигура подстерегает его.
Глава десятая
Хоксли вновь запустил пальцы в свою взлохмаченную шевелюру, яростно глядя на Элизабет через пространство длинного стола из красного дерева. Элизабет ответила ему не менее злым взглядом, вцепившись рукамив спинку стула, за которым стояла. Она с трудом переводила дыхание и напоминала боксера во время короткой передышки, готового снова ринуться в бой, но уже порядком уставшего. "Наверное, мужчины и спорят только ради удовольствия оттачивать свое мастерство на достойном противнике,- размышляла она.- Для них главное - нанести сокрушительный удар. И, надо отдать им должное, они это умеют!"
А вообще, она выдохлась и мечтала лечь спать. Улыбнувшись с самым примирительным видом, на который была способна, Элизабет предложила:
- Хоксли, давай не будем все время ссориться. Ясно же, что никто из нас не хочет уступить.
Ей не понравилась ни довольная ухмылка, появившаяся на его лице, ни то, как он непринужденно обошел вокруг стола и уселся на его полированную поверхность рядом с ней, лениво покачивая ногой. Сейчас он напоминал хищника на отдыхе. Его внимательный взгляд парализовал Элизабет. Ей захотелось сделать шаг назад, но она упрямо продолжала стоять, молясь про себя, чтобы его нахальство не заставило ее поспешно ретироваться.
- Давай пойдем на компромисс. Ты хочешь, чтобы я уехала. Я хочу уберечь Мэриан от опасного проходимца, который обхаживал ее в Пэкстоне. Так позволь мне немного пожить с ней в Лондоне и посмотреть, не поможет ли это ей успокоиться. А может быть, ее жених скоро вернется... Ведь Мэтью- твой друг, ты сам их познакомил и должен помочь мне! В любом случае, я буду держаться в тени и никто не обратит на меня внимания...
Ну вот, разве он сможет быть против такого простого и разумного решения?
Склонив голову, Хоксли прикрыл глаза и потер их своими сильными пальцами. Элизабет сразу стало стыдно, когда она увидела, что он начал массировать виски. Да и выглядел он изможденным. "И зачем я продолжаю этот нелепый спор, когда совершенно очевидно, что ему необходимо лечь спать?" - с досадой на себя подумала Элизабет.
Непроизвольно ее рука потянулась к его лицу, но она успела ее отдернуть и тревожно напряглась, когда плечи Натана неожиданно затряслись. При этом он что-то хрипло пробормотал. Что это с ним?
Через мгновение до нее дошло, что этот негодяй просто-напросто смеется!
Она сердито отвернулась и подошла к окну, которое выходило на площадь Гросвенор, едва сдерживая резкие слова, готовые сорваться с языка.