- Ну как? Что ты можешь прочитать? - голос Натана прервал ее размышления.
- То же, что и ты! - язвительно сказала она.- Мысли женщин, падающих в обморок при виде тебя. Не могу понять - почему.
Хоксли громко расхохотался, потом вытер слезы, выступившие на глазах от смеха и спросил:
- А еще что-нибудь, если серьезно?
Элизабет оглянулась и попыталась сосредоточиться. Она могла уловить внезапную радость, исходящую от людей, встретивших друг друга, или не высказанную вслух брань извозчика на лошадь, которая свернула не туда, но не более того.
- Черт возьми! - прошептала она. Элизабет страшно не хотелось разочаровывать Хоксли и признавать свое сегодняшнее поражение. В ее душе поднималось возмущение таким откровенным насилием над ее эмоциями и желание отомстить Хоксли за его несносное поведение. "В конце концов, почему я вообще должна что-то объяснять и послушно рассказывать о том, что действительно слышу? - думала она.- Ведь можно просто свободно импровизировать, чтобы Хоксли успокоился!" Элизабет посмотрела вокруг и выбрала в качестве жертвы красивую женщину, которая пялилась на Натана уж слишком откровенно.
- Видишь ту женщину в платье цвета бургундского, во французском боа?
- Да, ну и что?
Элизабет отметила про себя, с каким несомненным удовольствием он окинул эту женщину взглядом.
- Ей очень хочется снять парик и почесать голову!
Натан повернулся к Элизабет, пораженный услышанным:
- Это парик?!
- Да,- солгала она с невинным видом.- Кроме того, она размышляет, кто ты и сколько у тебя денег.
Она с удовольствием заметила, как изменилось выражение его лица. Что же, неплохо придумано! И уж во всяком случае, это было намного веселее, чем чтение мыслей на самом деле.
- А кто те две женщины перед нами? Ты знаешь их?
Хоксли отрицательно покачал головой, и Элизабет смело продолжала, получив свободу для своей фантазии.
- Та, что в голубом, очень хотела бы оказаться дома,- Элизабет помолчала, размышляя, что бы такое про нее сказать.- Она мечтает о пирожных, в которых вынуждена отказывать себе, чтобы сохранить фигуру, а под подушкой у нее спрятан любовный роман. Другая женщина страстно хочет встретить здесь своего любовника, с которым она давно не виделась.
- Да это лучше, чем опера, Элизабет!
Она улыбнулась, а потом вдруг почувствовала, что наконец уловила чьи-то настоящие мысли. Но только чьи? Она поискала глазами их владельца. Это был мужчина на лошади, приближающийся к ним. Окрыленная своей находкой, она спросила:
- А кто этот молодой военный на черной лошади?
- Я впервые вижу его.
- Он взял эту лошадь на время у своего друга и страшно ее возненавидел. Она уже два раза укусила его этим утром, и один раз - в то место, которое болит, когда он подпрыгивает в седле. Он не смеет слезть с нее и пойти пешком в страхе, что она снова укусит его, но и ехать на ней дальше он тоже боится.
Они обменялись улыбками, и неожиданно Элизабет совершенно успокоилась, с радостью подумав, как хорошо, что они поехали сегодня погулять. Постепенно она рассказала Натану обо всем, что произошло, пока его, не было, и они вместе посмеялись над причудами и выходками обитателей дома.
Хоксли спросил:
- Ты не будешь возражать, если я предложу свою помощь в отношении Мэриан и Мэтью?
- Господи, конечно нет! Я буду очень благодарна тебе, Натан. У тебя есть какой-нибудь план?
- Скажем так: я хочу объединить наши с тобой усилия. Тебе не кажется, что Мэриан должна вернуть мне долг? Ведь я тогда чуть не умер от кашля, проведя целый день в холодной воде!
Элизабет засмеялась:
- Если бы я знала об этом, мне было бы не так обидно уезжать в Шотландию!
Хоксли быстро взглянул на нее и улыбнулся с облегчением, увидев лукавые огоньки в ее глазах. Воодушевленный мирным видом Элизабет, он погрузился в сладостные мечты. Натан все еще не мог забыть то чувство, которое охватило его при виде Элизабет, когда он приехал домой. Вырвав ее из хватки Вулфи, он теперь хотел одного - чтобы все ее внимание было отдано только ему. Как назло, Элизабет все время пыталась выяснить что-нибудь о Пауке и о том, куда Хоксли уезжал. А он хотел хотя бы на время забыть обо всем и просто поболтать с ней. Удостовериться, что она существует на самом деле, что он не выдумал ее в своих мечтах. Впрочем, этого было недостаточно: он хотел обладать ею...
Внезапно Хоксли осознал, что находится в экипаже, окруженном толпами людей, а внимание Элизабет направлено на что угодно, только не на него. И это вместо того, чтобы побыть с ней наедине!
При первой же возможности он выехал из парка и погнал лошадей домой.
Глядя на ее раскрасневшееся смеющееся лицо, Натан понял, что все события последних дней воссоединились в одном открытии: Элизабет, эта несносная девочка, вечно выводящая его из себя, превратилась вдруг в нечто недоступное. Она казалась ему бумажным змеем, которым играет ветер высоко в небе, щенком, бегающем за бабочкой, цветами, украшающими зеленый луг... И он желал ее так страстно, что это граничило с умопомрачением!
Элизабет совершенно захватила его воображение: он видел ее с ребенком на руках, а вокруг бегали еще дети. Ему хотелось, чтобы она любила его так же страстно и нежно, как он любил ее. И чтобы их дети были еще более сильными, чем они сами. Он хотел, чтобы их дети любили жизнь так же, как Элизабет, и чтобы их дом был гостеприимным и веселым.
Он хотел, чтобы ее озорство всегда подбадривало его, чтобы ее импульсивность бросала вызов его несгибаемому чувству долга. Он хотел просыпаться каждое утро рядом с нею. Он хотел сделать ее счастливой!
Но все это будет возможно лишь в одном случае: если он наконец найдет и обезвредит Паука - это чудовище, угрожающее их счастью. Хоксли снова принялся взвешивать, перебирать, подсчитывать, строить планы своих действий, и секундой позже все неожиданно встало на свои места. Неважно, какие меры потребуются,- он теперь знал, что нужно делать, чтобы обеспечить покой для нее и для себя! Хоксли нетерпеливо щелкнул хлыстом, и лошади побежали еще быстрее.
Элизабет с удивлением взирала на столь резко изменившееся поведение Натана. Еще в парке она заметила, что он смотрит на нее так, будто никогда раньше не видел. А теперь он задумался так глубоко, словно ее и не было рядом.
Хоксли спрыгнул вниз, оставляя фаэтон заботам спешащего к ним Тарра, и подошел к Элизабет, чтобы помочь ей выйти. Она наклонилась вперед и вдруг неловко споткнулась и почти упала, потому что водоворот красного ужаса завертелся перед ее глазами.
Глава семнадцать
Сначала Хоксли подумал, что она просто оступилась, но, увидев побледневшее лицо Элизабет, быстро подхватил ее на руки и поспешил к дому.
- Марш! - закричал он, как только лакей открыл тяжелые двойные двери.Куда он подевался, черт побери?!
Войдя в холл и положив Элизабет в ближайшее кресло, Хоксли опустился на колени рядом с ней, взял ее руки в свои и почувствовал, какие они холодные.
Он повернулся к растерянному лакею и приказал:
- Найдите Марша и принесите шаль для мисс Вайднер! И побыстрей!
Хоксли встревоженно наклонился к ней, но в этот момент Элизабет открыла глаза, обхватила руками его шею и прижалась к груди.
- О Боже, Натан, это возвращается!
- Что, милая моя? Ты опять видела монстра?- И он прижал ее к себе еще сильнее, испытывая неуместную радость от того, что Элизабет нуждается в нем.
- Нет, пока был просто страх и кружащийся красный цвет.
-Ты можешь сказать, откуда это появилось?