Но в ту пору все это находилось как бы на обочине моего внимания. Я царила при дворе как первая леди и ничто другое не интересовало меня. Я знала, если мой брат женится, мое положение некоронованной королевы изменится, и мысль об этом терзала мое сердце. Я не в силах была смириться с тем, что Эдуард собирался жениться на Джейн Грей. Уступить свое место Джейн, ходить за ней следом, приседать перед ней в реверансах, носить ее шлейф, подчиняться любым ее прихотям, раз уж она будет английской королевой, - нет, я не могла этого пережить! Кто угодно, только не Джейн!
Я была тогда абсолютно уверена, что моя жизнь в моих собственных руках. Я была звездой при дворе, но не знала, что звездам случается падать. День за днем протекали в почете и удовольствии, весь мир плясал под мою дудку, жизнь была весела и беззаботна. Но мудрейшие девы умеют слышать за грохотом победных барабанов тихие шаги подкрадывающейся смерти.
Первым пал Сомерсет, который уже однажды был низвержен в ад, как Люцифер, но потом снова восстал, как Лазарь, что все приняли за возрождение, свершившееся волей Господа или Нортемберленда, и сочли, что ему ничто не грозит. Теперь же выяснилось, что черный лорд строил козни против совета и, более того, против самого герцога Нортемберленда - своего соперника, который, один раз пощадив его, не желал, чтобы его во второй раз кусала та же самая собака. Однако знающие полагали, что Нортемберленд сам, приложил руку к этому заговору, чтобы отделаться от своего могущественного противника. И кто бы на его месте не рискнул отплатить ему той же монетой? Смерть пришла за "добрым герцогом", как несведущие по-прежнему называли бывшего лорда-протектора, в начале лета Господня пятьдесят второго. Процесс над ним закончился перед самым Рождеством, и приговор поверг весь двор в страх и тоску. Эдуард не был близок с лордом-протектором, он гораздо больше любил другого своего дядю, моего злого гения - лорда Тома, с которым всегда было весело и которым он восхищался. Но с той поры Эдуард сильно изменился.
Беда, как это нередко случается, пришла поначалу незамеченной. Эдуард был на удивление здоровым ребенком; его так берегли, что он избежал детских болезней. Может, это и было ошибкой? Ибо теперь, взрослым юношей, он на следующую весну подхватил корь, а едва оправившись от нее, слег с оспой.
Как прочие англичане, я молилась об Эдуарде всякий раз, как приходила в церковь. Однако за жизнь его я не опасалась: он молод и крепок, от кори умирают только младенцы, а от оспы - только хилые с рождения. Роковая беспечность! Он своими голубыми глазами видел гораздо дальше; он и Нортемберленд. И обоим было, что терять.
Однажды, когда король болел, я читала у себя в комнате. Вдруг нежданно-негаданно - его не было при дворе уже несколько месяцев - вошел Робин. Но это был не тот Робин, которого я знала. Бледный, встрепанный, он, казалось, постарел лет на десять и, преклоняя колено, прятал глаза.
- Ну, Робин, - сказала я с нервическим смешком. - Как вы? И как вам живется с молодой женой?
- Простите, мадам.., давайте не будем об этом.
Что? Неужели с пряника уже сошла позолота? О, мой бедный Робин...
- Тогда к делу, - сказала я как могла сухо. - Что привело вас сюда?
- Его милость герцог, мой отец, шлет вам это.
Он махнул стоящему в коридоре слуге, и тот внес полированную, окованную медью шкатулку. Внутри лежали написанные по-латыни документы на владение... "усадьбой Хэтфилд..." и другие на "...строения по Набережной, именуемые Сомерсет-хауз..."
- Что это значит?
- Герцог Сомерсет позволил вам жить в Хэтфилде, и вы решили, что усадьба принадлежит вам. Но это не так: он владел документами и мог выгнать вас в любую минуту. Теперь мой отец дарит ее вам - в полную собственность, навечно. А с дозволения короля он передает вам и городской дом покойного герцога на Набережной.
- Ас какой стати?
- Вы - любимейшая сестра короля, и его милость желает...
Я понимала: он, как актер, повторяет, что ему велели.
- О, Робин, умоляю вас, скажите, что это значит?!
Он замялся.
- Намечаются.., перемены, - с каменным лицом произнес он. - Если бы вы согласились поспособствовать.., поддержать.., или хотя бы тихо оставаться в Хэтфилде...
- Какие перемены? И зачем мне уезжать в Хэтфилд? Почему мне нельзя остаться при дворе?
- Вы узнаете в свое время. Я взглянула на документы, потом на этого холодного незнакомца.
- А если я откажусь.., способствовать?
- Носилки готовы - они ждут у дверей. По приказу короля вы немедленно покидаете двор.
Глава 13
По приказу короля?
- Позвольте мне поговорить с Его Величеством!
- Мадам, это невозможно...
- Я поговорю с королем!
***
Лицо его сильно исхудало, он был очень бледен. Я-то думала, у него просто недомогание. Теперь я видела болезнь в его глазах, в тонких посиневших губах, недуг чувствовался даже в атмосфере комнаты. И что еще хуже: я вновь видела Эдуарда, внушавшего мне страх, холодного фанатика моих первых дней при дворе.
Однако начал он приветливо, хотя его словам и недоставало теплоты:
- Итак, сестрица, ваших владений прибыло! Хэтфилд, и Сомерсет-хауз, и, как я полагаю, еще усадьба или две - разве не так, милорд?
Он слегка обернулся к Нортемберленду, который предупредительно склонился над постелью. Тот ответил без промедления:
- Да, сир.
Я собрала все свои силы.
- Сэр, я хотела бы знать, чем заслужила столь щедрый дар из рук Вашего Величества. Он взглянул мрачно.
- Король, наш отец, завещал вам Хэтфилд. Вы его не получили. Я считаю, лучше устроить все, пока мы можем.., пока мы еще живы.., чтобы после нашей смерти дьявол не воспользовался нашими грехами недеяния, поскольку и так придется расплачиваться за содеянные.
Что за всем этим скрывается? Я попыталась ободрить его, а заодно и себя:
- Я надеюсь, Ваше Величество не помышляет о смерти! Мы каждый день молимся о вашем здоровье, и я с радостью вижу, что вы идете на поправку.
Он посмотрел мне прямо в лицо.
- Мы все должны умереть, когда пожелает Господь; и я в том числе.
Его глаза были пусты. В лице не было ни кровинки, он лежал в белой рубахе, безжизненно вытянув руки и ноги, словно уже и не живой человек, а мраморное изваяние.
Я почувствовала себя на краю пропасти. Если Эдуард умрет... Но и сейчас я не могла помыслить немыслимое.
Нортемберленд, хваткий, как терьер, воспользовался паузой:
- Его Величество сделали этот подарок, мадам, чтобы показать вам силу своей щедрости... И силу своей власти надо мной?
- ..награждать тех, кто чтит его богоугодную политику, кто искренно старается следовать его заповедям...
- И подчиняется моим законам!
Голос Эдуарда резанул, как скальпель хирурга, оставив в моей душе кровоточащий порез.