- Отошлите женщин!
Кэт, Парри и горничных вытолкали вон. Вслед за Гардинером вошли главные тайные советники: лорд-казначей Полет, лорд Бедфорд, граф Сассекс, лорд Паджет и даже мой родич Говард, а с ними еще человек десять.
Комната наполнилась мужчинами, их мехами, шляпами, сапогами - воздух сперло от запаха власти. У них были повадки палачей и такие же глаза. Гардинер дождался своего часа. Его так и распирало от радости, он только что не брызгал ядовитой слюной. Я чувствовала, что его челюсти смыкаются на моей шее.
- Королева повелела, чтобы вас препроводили в Тауэр.
Глава 17
Conserva me, Domine... Храни мя, Господи, яко на Тя уповаю...
Чертей сказал, что Джейн, обнимая плаху, твердила "Miserere" - так молятся все погибающие:
miserere mei, Dens, помилуй мя. Боже, помилуй мя...
Помилуй мя... (Пс.56, 2)
А что до тебя, черная шапка, черное сердце, черный епископ, певец псалмов сказал и про тебя:
Quis gloriaris, tyranne saevissime? Что хвалишься злодейством, сильный?
Что хвалиться... (Пс.51, 3)
Гардинер вышел. Я осипшим от страха голосом прошептала ему вслед:
- Дозвольте мне увидеть королеву! Тишину нарушил лорд-казначей Полет:
- Королева предвидела вашу просьбу и отказала заранее.
Я оглядела их каменные лица, надеясь найти хоть проблеск жалости. Грустные глаза Говарда, казалось, говорили: "Я ничем не могу вам помочь". Рядом с казначеем стоял лорд Сассекс, дальше Паджет, склизкий секретарь совета времен моего отца. Не они ли провожали Джейн в ее последний путь?
- Тогда позвольте мне ей написать. Полет покачал головой.
- Идет прилив, на реке ждет барка из Тауэра. У вас нет времени писать.
Граф Сассекс тяжело переступил с ноги на ногу.
- Милорд! Право каждого...., осужденного?
- ..каждого подданного обратиться к своему монарху!
Послышался одобрительный гул. Они вышли, я села за стол и взяла перо. От того, что я сейчас напишу, зависит моя жизнь - но что сказать? Спасти меня может лишь моя невиновность, в которую никто не верит, - в противном случае меня бы не отправили в Тауэр.
Однако что писать: "Пощади меня, сестра, ради всего святого! Я не хочу умирать"?
Я заплакала и плакала довольно долго.
Внезапно меня осенила слабая догадка. Если протянуть время, мы пропустим прилив. Может быть, за ночь ее сердце смягчится?
Но даже если я напишу, увидит ли она письмо? Призраки обступили меня, они шептали:
"Нет". Лорда Сеймура обрек на смерть собственный брат, как меня - моя сестра; я твердо знала, что его последнее письмо так и не передали по назначению.
И еще более печальный призрак женщины, которой, как и мне, не исполнилось и тридцати и которая, как и я, проделала этот путь, чтобы не вернуться.
Лорд Говард - дядя моей матери, вспоминает ли он сейчас о ней, как вспоминаю я?
Из-за двери доносились голоса лордов. Винчестер, похоже, был доволен. "В конечном счете, когда леди окажется в Тауэре, все вздохнут спокойнее".
- Надо надеяться, ей там будет безопаснее, и от врагов, и от обвинений в заговоре! - спокойно отвечал лорд Говард. Значит, он сохранил родственные чувства ко мне, раз думает об опасности, которой я подвергаюсь.
- Однако нам следует быть осмотрительными. - Судя по голосу, Сассекс больше других тяготился своей сегодняшней ролью. - В ней течет королевская кровь, и, кто знает, может быть, она будет нашей следующей королевой.
Паджет негромко хохотнул:
- Это уж зависит от того, насколько королева Мария будет плодовита в браке. Если она родит, наша молодая особа останется не более чем воспоминанием истории.
Сассекс не сдавался:
- Однако она по-прежнему дочь короля. Паджет фыркнул:
- Королева в это не верит!
Может быть, в этом все и дело? И за это меня казнят? Если Мария действительно считает меня дочерью лютниста и потаскухи, моя песенка спета!
Довольно! По крайней мере я попытаюсь вести себя, как дочь Гарри! И, как я и надеялась, к тому времени, когда письмо было закончено, начался прилив. Теперь меня могли отвезти в Тауэр лишь на следующий день. Переменит ли Мария решение?
Тщетная надежда! Назавтра Полет и Сассекс вошли в мою комнату, лица у обоих были суровые.
- Ваше письмо не только не смягчило королеву, - мрачно сообщил Полет, - но и подлило масла в огонь. В наказание вся ваша свита распущена, за исключением двух-трех джентльменов. Что до ваших личных нужд, с этого времени вам будут прислуживать несколько горничных самой королевы.
У Джейн тоже отняли ее служанок, перед эшафотом чужие руки снимали с нее платье и оголяли шею для топора...
- Сюда, госпожа.
Я в отупении чувств позволила вывести себя к причалу, возле которого ждала темная барка. Близился вечер, дождь, беспросветный, как мое горе, стучал по земле и по воде. От ступеней Уайтхолла было видно не дальше чем на пятьдесят ярдов, я стояла словно на краю света, все было черно и безотрадно.
Так ли чувствовала себя Анна в своем последнем путешествии? В этом бесформенном мире время остановилось, ощущался лишь мерный ритм вздымающихся и опускающихся весел, гребок за гребком уносящих мою жизнь. И по-прежнему шел дождь, словно Господь снова, как в дни Великого потопа, открыл хляби небесные, земля и воздух слились за рушащейся с неба стеною ливня. Из мглы левиафаном возникал Тауэр, жуткое черное чудище притаилось в засаде, готовое меня поглотить; и вот, прямо впереди, низко над водой. Ворота Изменников, разверстая пасть со смертоносными железными зубьями, которые сейчас опустятся и захлопнутся за мной, как ловушка.
Ворота Изменников...
...последний взгляд на мир...
У меня вырвался стон:
- Я не изменница! Я не войду в эти ворота! Лорд Полет покачал головой.