За прошедшее время беспорядок, царивший в тесной конторе Джерри, стал еще сильнее. В последний раз я была здесь накануне отъезда Сэма и Фионы на Кубу. В тот день Сэм был настроен сентиментально и во время прощания с Джерри и его сотрудниками все время откашливался.
— Черт бы побрал эту пыль, — пробурчал он, указывая на унылые канцелярские шкафы.
Теперь я таращилась на эти шкафы и одновременно бессовестно врала Джерри.
— В общем, дела на Хейни-роуд идут неплохо. — Я улыбалась, но старательно отводила глаза.
— Неплохо? Это как понимать? — Он отодвинул в сторону стопу бумаг и освободил место для двух пластмассовых чашек.
Я сделала глоток теплой сероватой жидкости. Это отвратительное пойло мне совсем не нравилось, но давало возможность собраться с мыслями. Джерри был чересчур проницателен. Запудрить ему мозги было трудно.
— Можно сказать, что я нахожусь на пороге открытия, — похвасталась я.
Сказать, конечно, можно. Что угодно. В том числе и любую ложь. Но другого выхода у меня не было. Если бы я сообщила Джерри правду, он тут же оседлал бы белого боевого коня и поскакал на Хейни-роуд.
— Еще несколько дней, и я все узнаю.
— Серьезно?
— Это может случиться в любой момент. — Я становилась законченной лгуньей.
Нам помешала секретарша.
— Джерри, мне нужно на часок смотаться домой. Да, сегодня моя очередь дежурить у телефона, но я включу автоответчик и проверю все звонки, когда вернусь. Счастливо, Энни. — Чтобы посмотреть мне в глаза, ей пришлось закинуть ярко-пурпурную голову. Впрочем, пурпурной была не ее голова, а волосы. В прошлый раз они были зелеными.
— Счастливо, Сандра. Как продвигаются дела со свадьбой? — До сих пор мы виделись лишь однажды, но вся Ирландия знала, что она собирается замуж. Возможно, благодаря Интернету.
— Прекрасно! Сейчас я…
— Сандра, мы еще увидимся, — прервал ее Джерри. Она тряхнула головой и ушла, громко стуча высокими каблуками по вытертому линолеуму.
Я посмотрела ей вслед. Белые босоножки без задника? Это в феврале-то?
— Так что тебе удалось узнать? — Джерри сел на письменный стол, смяв несколько документов.
— Если Сандра будет ходить в такую погоду без колготок, то простудится. Неужели она всерьез думает, что загар греет ноги?
— Мне наплевать на ее загар. Что происходит у Бичемов? — Отвлечь Джерри было невозможно.
Разве можно было сказать ему, что за десять дней, проведенных в компании миссис Бичем, я так и не сумела пробить брешь в стене, которой она себя окружила? Что у меня не было ни одной возможности поговорить с ней по душам? И не по душам тоже?
Объяснялось это чем угодно, но только не недостатком желания. Конечно, я была напугана, однако изо всех сил пыталась наладить с ней контакт. Однажды утром я опередила Рози и принесла миссис Бичем чашку чая с лимоном, взбила подушки и спросила, чего бы она хотела на завтрак. При этом моя улыбка сияла, как лампочка в шестьдесят ватт.
Она велела мне уйти и больше не приходить. Если понадоблюсь, меня вызовут.
— Она смягчится. Не волнуйтесь. — Рози утешила меня свежими круассанами и целой горой овсяного печенья.
— Рози, как вы можете входить к ней каждое утро?
— Ах, милочка, это моя работа.
А в чем тогда заключается моя работа? Что там говорила Пенелопа в первый день? «Присматривать за ней». Развлекать, что ли? Очень туманное определение.
Особенно для того, кто привык к напряженной деловой жизни офиса «Корма для киски». Места, где требовалась постоянная концентрация внимания. Где одно неправильно подшитое письмо могло вызвать катастрофу. Где одной-единственной неправильной цифры было достаточно, чтобы потерять сотни тысяч фунтов.
— Как она с тобой обращается? — подозрительно спросил Джерри.
— Нормально. — Я заерзала. А потом хихикнула: — Дети Пенелопы начали называть меня тетей Энни.
— Тетей Энни? Черт побери, это еще с какой стати?
— Малыши поступают так, когда ты им нравишься. Называют тебя тетей. Это комплимент.
— Серьезно? — Мои слова его не убедили. — И это доставляет тебе удовольствие?
— Конечно. Для детей я тетя. Разве тебе не кажется, что это большой шаг вперед?
— О, конечно. Это лучше, чем письменные показания под присягой. — Джерри покачал головой, заметил, что я обиделась, и добавил: — Неужели это все, чего ты добилась? Если не считать, что дети называют тебя тетей.
— Не торопись. — Я поняла, что начинаю закипать. — Я там не бездельничаю. А чего ты ждал? Что я явлюсь к тебе с полной семейной историей? Завершенной биографией Клары Бичем?
— Нет. Но идея заключалась в том, чтобы внедриться к ним, выяснить все, что можно, а затем унести ноги.
— Да, но не за два часа! — выпалила я. — Черт побери, я не авиакомпания «САС»!
Он не улыбнулся.
— Я хочу сказать только одно: похоже, ты там слишком уютно устроилась.
Уютно? На Хейни-роуд? Единственным уютным местом там была кухня. И то если у Рози было хорошее настроение.
— Джерри, я не твой сотрудник и не должна выполнять твои распоряжения. Я не обязана каждые пять минут отправлять тебе письменный рапорт. Я нахожусь там по личному делу. Хочу как можно больше узнать о своем происхождении. Однако это нелегко. Да, я в родстве с этими людьми, но их нужно подготовить. Не могу же я брякнуть им в лицо, кто я такая.
— А почему нет?
— «Почему, почему»! Потому! Потому что она по каким-то причинам молчит о моем существовании. Разве я могу унизить ее столь неожиданным заявлением? Может быть, оно и к лучшему, если мы с ней предварительно узнаем друг друга.
— Может быть, — нехотя согласился Джерри. — Но не забывай, ради чего ты там находишься. Во всяком случае, не ради знакомства со всеми членами семьи.
— Ты имеешь в виду эту чудесную комнату? Что ж, она действительно превзошла все мои ожидания. — Я слегка улыбнулась, однако на Джерри это не подействовало.
— Понятно. Но мне кажется, что это единственный успех, которого ты добилась. Если так пойдет дальше…
— Нет, не пойдет! Ты просто изводишь меня своими глупыми придирками! — У меня застучало в висках. — Джерри Даннинг, ты кого угодно доведешь до белого каления! Если ты снова будешь злить меня, я больше не приду!
— Извини, Энни. Я не хотел злить тебя. Пей свой кофе.
— Мне очень нравится на Хейни-роуд! — прошипела я сквозь зубы и чуть не подавилась его мерзким пойлом.
— Ладно, ладно, успокойся. Я просто волнуюсь за тебя. Как друг. Имею я на это право?
— Нет!
— О господи, Энни, ты очень тяжелый человек. Хлопнула входная дверь, и в контору влетел высокий костлявый Барни.
— Барни, сколько раз тебе говорить, что нужно стучаться? А вдруг у меня здесь конфиденциальный разговор?
По простоте душевной я думала, что так оно и было.
Барни обернулся и постучал в уже открытую дверь. На нем была морская роба, заляпанная засохшим цементом.
— Тук-тук! — широко улыбнулся он. — Как дела, Энни? Что, мылишь боссу шею?
— Это я тебе намылю шею, если к завтрашнему утру не получу сведений о Диллионе, — сказал Джерри.
— Эта вонючка Диллион? — Барни скорчил гримасу. — Если хочешь знать мое мнение, то он всего лишь двуличный старый пройдоха.
— Барни, меня не интересует твое мнение. Я хочу получить объективный отчет о безопасности стройплощадки.
— Так вот, ее не существует. Этот тип нарушает все мыслимые и немыслимые инструкции.
— Прибереги это для своего отчета.
— Энни, теперь ты понимаешь, как мне здесь живется? Скажи спасибо, что ты не работаешь с этим гунном. Он настоящий Аттила.
Тут пробудился факс, стоявший в передней, и Джерри направился к нему.
— С ним действительно так трудно? — спросила я Барни.
— Действительно. И все же он самый лучший сыщик, с которым мне доводилось работать. Но если ты передашь ему эти слова, убью! — пригрозил он.
Мы заговорщицки перемигнулись.
Джерри вернулся, помахивая листком бумаги:
— От Деклана. Он не сможет вернуться раньше пятницы. Какие-то трудности с паромом, будь он проклят. Так что на его выступлении в суде можно поставить крест.
— А почему он не может переслать свои показания по факсу? — спросила я.
— Трудновато переслать по факсу тысячу блоков контрабандных сигарет! — Барни рассмеялся. — Правда, они станут контрабандными только в том случае, если сумеют миновать таможню. Однажды у нас была большая дискуссия на эту тему. Разве это незаконно, если?..
— Барни, ступай писать отчет. А ты, Энни, перестань подзуживать его. Я руковожу сыскным агентством, а не дискуссионным клубом.
Барни отошел в сторону, пропуская Джерри к письменному столу. Но сделал это так неловко, что полой робы задел пластмассовую чашку. Та взлетела в воздух, залив бурой жидкостью разложенные на столе документы. Барни попытался поймать ее, но свалил телефон. Тот со стуком грохнулся на линолеум, и пластмассовая трубка распалась на две части.
Мы с Барни как зачарованные следили за половинкой трубки, которая скользнула по линолеуму и исчезла под внушительных габаритов шкафом.
Возмущенный Джерри швырнул листок на стол, и тот приземлился в лужу кофе.
— Боже всемогущий, дай мне сил! Меня окружают дураки и бездарности! — Мне показалось, что Джерри готов лопнуть от злости.
Мы с Барни зажали себе рты, чтобы не прыснуть со смеху.