Гидеон засмеялся, словно ему понравилось то, что она сказала. Возможно, если им обоим не изменит чувство юмора, они неплохо заживут вместе, и может быть даже, проведут вместе больше времени, чем сейчас предполагают.
— Ты не заперла машину? Я схожу за твоим чемоданом, — сказал он и вышел.
Когда через несколько минут Гидеон вернулся, Эйлин уже значительно лучше владела собой.
— Я отнес чемодан в твою комнату, — сообщил он. — А миссис Моррис говорит, что ленч готов.
Еда была превосходной, и Гидеон оказался прекрасным собеседником.
— Все очень вкусно, — сказала Эйлин, доедая кусок яблочного пирога. — Кажется, мне здесь понравится, — добавила она. Гидеон был так обаятелен, что ей не хотелось ничего скрывать, однако она быстро поправилась: — Временно! — Слава Богу, его типом были более опытные женщины, если говорить об отношениях постоянного характера, и... Господи, что это с ней?
До дня свадьбы Эйлин больше не приезжала в дом Гидеона. Она надела перстень, когда пошла в понедельник на работу, но, опасаясь, что любая, самая незначительная информация может уменьшить ее надежды на опекунство над Виолеттой, побоялась сказать даже Андреа, что любовь не имеет никакого отношения к ее обручению.
— К тебе можно? — спросила она Андреа. Эйлин, испытывая к начальнице огромное уважение, надеялась, что ей не придется слишком много лгать.
— Конечно. Какие новости? — спросила Андреа, имея в виду Джастину и Кита.
— Никаких, — ответила Эйлин и сразу приступила к объяснению цели своего визита. — Дело в том, что мне понадобится взять пару дней, — начала она, на всякий случай решив освободить себе помимо четверга еще и пятницу.
— Ты опять едешь в... — предположила Андреа, но тут ее взгляд упал на руку Эйлин. — Ты обручилась! — воскликнула она. — А я даже не знала, что у тебя есть друг! Кто он? И понимает ли, как ему повезло? — ласково добавила Андреа.
— Я... он... — беспомощно пролепетала Эйлин. — Все произошло очень быстро, но мы... нужны друг другу. — Это не было ложью. Один без другого они с Гидеоном имели бы значительно меньший шанс добиться опеки над Виолеттой. — Гидеон Лэнгфорд и я...
— Гидеон Лэнгфорд! — воскликнула пораженная Андреа. — Ну конечно, вас познакомила сестра, — закивала она, предположив (это не приходило в голову Эйлин), что они с Гидеоном знакомы уже давно и столь же давно любят друг друга. Во всяком случае, когда Андреа пожелала ей счастья, в голосе ее не слышалось ничего, кроме искренности и тепла.
— Дело в том, что мы решили... пожениться в четверг. Это будет скромная церемония в тесном кругу, потому что...
— О, моя дорогая! Я так рада! Я очень беспокоилась за тебя. Но если это Гидеон Лэнгфорд... — Тут Андреа замолчала. — Ведь ты не покидаешь нас? Ты пришла ко мне не затем, чтобы подать заявление об уходе?
Эйлин почувствовала облегчение оттого, что разговор прошел значительно лучше, чем она ожидала.
— Нет! Конечно, нет. Ты ведь знаешь, какое удовольствие я получаю от работы с тобой. Мне просто нужны два дня, четверг и пятница. И все.
Вернувшись в свой кабинет, она тут же отменила встречу со своим адвокатом, мистером Оллереншоу. Гидеон, кажется, все предусмотрел. Она не могла придраться к тому, что он делал.
Вечером Эйлин поспешила домой, лелея надежду, что пришла открытка от Джастины. Но из Австрии ничего не было.
Неожиданно около семи заехал Гидеон. Эйлин обрадовалась его приходу.
— Ты предупредила на работе, что тебя не будет в четверг? — спросил он, стоя рядом с ней в кухне, пока она варила кофе.
Видимо, ему не приходило в голову, что она должна была отпрашиваться с работы.
— Да, — ответила Эйлин и с легким смущением призналась: — Я попросила еще и пятницу...
— Может, ты хотела бы куда-нибудь поехать?
— Нет! — решительно отвергла она эту идею.
— Видимо, мое обаяние начинает мне изменять, — протянул он и, широко улыбнувшись, признался: — Забавно. Я тоже сказал, что меня не будет в пятницу.
Гидеон позвонил только в среду вечером, когда Эйлин уже начала паниковать.
— Ну, наконец-то! — воскликнула она, не подумав.
— Что-то случилось?
— Правильно ли мы поступаем, заключая брак?
— Я никогда не прощу тебе, если ты обманешь мои ожидания, — натянуто произнес он, помолчав.
— Соблазненный и покинутый на пороге отдела регистрации браков, — пошутила она. Можно подумать, что кто-то решится такое сделать! — Извини, — уже серьезным тоном сказала она. — Просто... кажется, я нуждаюсь в ободрении.
— Пожалуйста. По отдельности мы почти не имеем шансов получить право на опекунство над Виолеттой Эйлин Лэнгфорд. Если же поженимся, наши шансы будут гораздо выше, чем у других претендентов!
— Ну, тогда вдевай гвоздику в петлицу своего пиджака, — ответила она, почувствовав себя значительно лучше.
К своему удивлению, Эйлин прекрасно спала в эту ночь. Церемония была назначена на три часа. Гидеон предложил следующий план: за ней заедет шофер, утром в понедельник Гидеон сам отвезет Эйлин к ней домой, она возьмет свою машину и вечером приедет в свой новый дом, «Оуквейл».
К тому времени, когда появился шофер, Эйлин была уже твердо уверена в правильности того, что делает. А нервничала только потому, утешала она себя, что не каждый день девушки выходят замуж, и не всегда за таких мужчин, как Лэнгфорд.
Когда Эйлин вошла в зал регистрации, Гидеон встретил ее и произнес:
— Я знал, что моя невеста красива, но сегодня ты выглядишь потрясающе. — Он слегка прикоснулся к ее губам.
Что ей оставалось? Она улыбнулась. Свидетели происходящего имели возможность убедиться в том, что Гидеон вел себя как самый счастливый человек на свете. Улыбаясь, он протянул Эйлин букет роз, потом вынул одну из них и вдел себе в петлицу. Эйлин засмеялась.
— Все будет хорошо, я обещаю, — шепнул он, и в этот момент ее ослепили вспышки фотокамер. Церемония прошла без сучка и задоринки, хотя Эйлин боялась, что начнет заикаться или потеряет голос.
После бракосочетания молодожены дали возможность сфотографировать себя для прессы. Потом Эйлин и человек, за которого она только что вышла замуж, сели в машину и уехали. По дороге она сняла перстень с правой руки и надела на левую, рядом с обручальным кольцом, и тут заметила, что Гидеон проследил за ее движением.
— Теперь я должна тебе два кольца, — поспешно сказала Эйлин.
— Ты меня поражаешь! — заявил он.
— Я знаю, — сказала она, улыбнувшись.
Его взгляд был устремлен на дорогу, но по тому, как дрогнули уголки его губ, она поняла, что он тоже готов рассмеяться.
Когда они приехали домой и приняли поздравления от мистера и миссис Моррис, Гидеон спросил, не хочет ли она переодеться у себя и помыть руки. Они поднялись по широкой лестнице, и тут до нее дошло, что он имел в виду ее комнату. О боги! Ведь миссис Моррис, его экономка, скоро поймет, что они не спят в одной постели.
Однако долго беспокоиться об этом Эйлин не пришлось, потому что Гидеон распахнул дверь и пропустил ее вперед.
Это была просторная спальня с огромной двуспальной кроватью, элегантно обставленная, с пушистым кремовым ковром, в котором утопали ноги, и кремовыми же занавесками.
— Тебе будет удобно здесь, но, если ты захочешь что-нибудь изменить, помни, что ты теперь хозяйка.