Я на лекции. Интересно, после моего знакомства с Димой, была ли в тебе хотя бы одна запись, не связанная с ним? Я полностью от него завишу, от того, что он делает и чего не делает. Знаешь, я бы хоть сегодня вышла за него замуж, оставила университет и посвятила себя исключительно ему. Услышав подобное пару месяцев назад, я бы почувствовала к автору слов жалость, и где-то даже призрение, мне было бы неприятно от его слабости, от жажды быть зависимым, подвластным. А сегодня сама так думаю. Но ведь ни у кого больше нет таких идеальных отношений, никто не готов быть настолько честным и открытым друг с другом, никто не любит так невероятно сильно, как любим мы.
03.10.2000
21:15
Я на грани нервного срыва. На мне огромная нагрузка, я очень занята и всем вокруг что-то от меня постоянно нужно, но нет никого, кому можно на это поплакаться. С Катей мы отдалились друг от друга, у Вали появилась своя жизнь… кого я обманываю? Зачем я заговорила о подругах, в то время как их отсутствия я уже не замечаю. Мне нужен только Дима, но его нет рядом. Наоборот, он ведет себя так, как будто хочет отобрать у меня все, что дал за время нашего знакомства, и оставить таким образом ни с чем. Я боюсь этого, а он, кажется, не понимает. Я боюсь его упрекать. Мне ничего не остается делать, как закрываться в своей комнате и плакать вечера напролет.
04.10.2000
23:30
Проревела вчера весь вечер, в университете сегодня ходила потухшая. Такое было чувство, что я не живая. После третьей пары не выдержала и позвонила из автомата Диме домой. Обычно я смирно жду звонка от него, думаю, что если бы мог, он бы меня обязательно набрал, а если такой возможности нет, то и мне дозваниваться — впустую. Дима оказался дома, спал, я его разбудила и мы договорились о встрече. Я летела на назначенное место и долго там прождала, а он не пришел. Мне ужасно хотелось его увидеть, поговорить, рассказать, как сильно мне его не хватает, узнать, когда работа позволит, наконец, нам видеться чаще, или хотя бы созваниваться. У меня уходила земля из-под ног, не было стимула жить, при мысли, что эта потеря контакта может продлиться еще неопределенное количество времени. Но Дима, мой любимый, тот, к кому все это было адресовано, единственный, кто мог спасти меня и вылечить, не пришел, чтобы сделать это. Я уже думала, что не нужна ему, и слезы сами по себе катились из глаз прямо на улице. Придя домой, я упала на свою кровать и плакала навзрыд, наверно, не один час. Но вечером мое Солнышко позвонил мне, извинялся, говорил, что его срочно вызвали на работу и не было возможности меня предупредить, что он никого так не любил, не любит и не полюбит, как меня, я самый дорогой для него человек, он жить без меня не сможет и никому меня не отдаст. Мы обо всем поговорили, разобрались и помирились. Дима считает, что это мои предыдущие парни, призраки нанесенных мне обид из прошлого, заставляют сомневаться в нем. Но, я должна помнить, что он не такой, мы любим друг друга и вместе навсегда. А запарка на работе рано или поздно закончится, и мы снова будем видеться часто.
09.10.2000
02:50
Не могу уснуть.
Честно говоря, я уже воздерживаюсь от общения с тобой, потому что в голове у меня одни сомнения, а о них писать трудно и неинтересно.
Последние новости от Димы: звонил в субботу днем, говорил, что занят и мы не сможем увидеться, что перезвонит мне вечером. Скоро утро понедельника, но долгожданного звонка не было. Он занят, он в разъездах, у него нет для меня времени — вот, во что мне приходится верить. Как только я пропускаю малейшее сомнение в голову… ты себе не представляешь, сколько версий одного события может выдать мое воображение. Я стараюсь отвлечься от мыслей о Диме, радоваться жизни без него, веря ему и ожидая, когда он освободиться. Или пытаюсь забыть о нем, думая, что его любовь — обман. Все, все, все безрезультатно! Каким бы образом я не пыталась вернуть себе полноту жизни без Димы, любя его или ненавидя, все попытки завершаются моим поражением. Я не могу жить без него, он нужен мне и это однозначно. Мне остается его любить и ждать, пока время расставит все по своим местам, и я точно узнаю, ждет ли меня в будущем, прошедшее через преграды, счастье, или мне придется презирать себя за слабость и пытаться забыть очередного подлеца.
10.10.2000
21:35
Вчера ночью мы долго говорили с Димой по телефону. Я в очередной раз убедилась, в чрезвычайной, сверхъестественной силе наших чувств. Как мы любим друг друга! Я хочу жить только для него. И с ним. Я бы ждала его с работы по вечерам, мы бы ни на секунду не расставались, все бы делали вместе: кушали, смотрели телевизор, принимали ванну, спали. Мы никогда не перестанем любить друг друга и всегда будем вместе. Я нашла свою единственную любовь, свою вторую половинку и только с ним возможно мое счастье.
12.10.2000
21:45
Как я сегодня счастлива!!! Ко мне, после восьмидневной разлуки, приехал Дима! Он появился, заранее не предупредив, и осчастливил меня этим настолько, насколько это вообще возможно. Я услышала звонок, удивилась, кто бы это мог быть в такое время, открыла дверь и увидела свое Солнце! Любимый!!! Как нам всегда хорошо вместе! Мы несколько раз были близки, я согласилась на его вариант без презерватива. Почему нет? Потом лежали вместе в постели. Это очень приятно, лежать после секса обнаженными под одеялом, обниматься и о чем-то разговаривать. Дима нежно прижимает меня к себе, или я лежу сверху, и никого больше нет в целом мире. Как я его люблю! Как он любит меня! Как мы любим друг друга!
Сегодня, кстати, общались с Колчановым на тему любви и ее проявлений. Мы вообще в последнее время сдружились: сидим вместе на парах и нам всегда с ним есть о чем поговорить. Так вот, сегодня он вспомнил мою прошлогоднюю речь на Риторике, "Покорение Венеры". Я, кажется, упоминала тебе о ней. Мы начали обсуждать ее основные тезисы: честные, свободные отношения; искусственность и заезженность понятия "любви" и отказ от идеи ее поиска; игра и удовольствие — основные показатели для хороших отношений. Оказалось, что я больше не разделяю своих взглядов.
14.10.2000
20:00
Сегодня снова звонил Славик, хотел узнать, ничего ли у меня не изменилось. Говорит, что не может забыть нашу ночь, что мечтает ее повторить. Я снова отказалась, но он сказал, что наберет меня еще через пару недель и оставил за мной право звонить в любое время, когда захочется поговорить.
15.10.2000
22:45
Вот уже два месяца как мы с Димой знакомы, но сегодня мы снова не увидимся. Как-то это все странно. С одной стороны, его постоянная занятость заставляет меня скучать за ним, дает почувствовать, как сильно я его люблю, оценить каждую минуту, проведенную вместе. С другой: эмоционально изматывает, заставляет сомневаться в любимом человеке, задумываться о причинах его отсутствия, о тех, которые он, возможно, от меня скрывает. Дима говорит, что вполне меня понимает и осознает, что я переживаю, волнуюсь, жду звонка. Осознает, понимает и не меняет своего поведения. Так что, этот аргумент нельзя использовать в его защиту. А я действительно с ума схожу, когда больше суток не слышу его голоса, не знаю где он. Решение проблемы крутится на задворках сознания у меня уже давно, но я все не решалась его сформулировать. Мне нужно каким-то образом ограничить себя в любви к Диме, постепенно, планомерно остужать свой пыл, стремиться к равнодушию, не забывать свои решительные настрои под влиянием его нежного бормотания в трубке. Я хочу меньше страдать из-за отсутствия Димы в моей жизни, больше заниматься собой, своей учебой, снова наладить контакт с подругами. К сожалению, для этого нужно меньше его любить.
Я вдруг поняла, что это революционно новая мысль в наших отношениях. Возможно, они не такие уж идеальные, если могут ранить, если любят как будто оба, но у одного всегда есть повод спасать себя от этого пагубного чувства. Нужно перечитать "Покорение Венеры". У меня же было много правильных мыслей о гармоничных, созидательных отношениях.
17.10.2000
22:00
У меня мало времени — нужно еще подготовиться к Гражданскому праву, но ты должна узнать об этом дне, большую его часть я провела с Димой. Мой любимый позвонил вчера ночью, сказал, что у него, наконец, выдался свободный от работы день, и он хочет посвятить его мне. Мы встретились после универа, погуляли недолго и поехали ко мне. К сожалению, мест, где мы могли бы остаться только вдвоем, сейчас нет — у него бабушка с дедушкой после похолодания вернулись с каникул на даче, а у меня папа сидит дома на больничном. Зато было два плюса: во-первых, Дима, наконец, познакомился с моим отцом, а, во-вторых, мы испробовали новую позу для экстремальных условий — стоя.
22.10.2000
10:50
Очередная неприятная ситуация с Димой.
Вчера у моей мамы был день рождения и я помогала ей готовиться. Круг моих обязанностей был четко очерчен, и я надеялась освободиться к часу дня. Где-то в одиннадцать, меня осчастливил своим звонком Дима, сообщил, что свободен сегодня до пяти. Я ответила, что хочу увидеть его хотя бы ненадолго, и, когда освобожусь, позвоню. В полвторого, я была готова идти на встречу: оделась, накрасилась, завернула тарелочку муравейника, испеченного мной специально для него накануне. Вся в приятном предвкушении свидания, я звоню своему любимому, но трубку берет его дедушка и сообщает, что Дима ушел и ничего не передавал для меня. Очередной удар кнутом по моему, не успевающему залечивать раны, сердцу. Ведь он мог позвонить, предупредить, что у него появились какие-то дела! Как можно так поступать? Он совершенно не боится меня потерять, потому что уверен, что я люблю его и буду ждать, что бы ни случилось. Да еще мама, видя как Дима "пропадает на работе", твердит, что он меня обманывает. Ничего не зная о наших отношениях, ни во что не посвященная, не разделившая со мной ни одного слезного, одинокого вечера, она просто проходила мимо и бросила жестокую фразу. Вот она, материнская забота — контрольный выстрел на случай, если я еще не убита пренебрежением, выказываемым Димой.
Что я ему плохого сделала? Чем заслужила такое отношение? Если все, что между нами было, окажется ложью, я навсегда потеряю веру в любовь. В то же время, может это и к лучшему. Без нее я буду сама строить свою жизнь, по крайней мере, питать такую иллюзию.
Отрывок из телефонного разговора с Димой, уже недельной давности. После того, как в течении десяти минут, я не сказала ни одного ласкового слова, он спросил: "Котеночек, ты что, меня уже не любишь?". А я ответила: "Подожди, не так быстро. Но своим отношением ты меня именно к этому подводишь. Я научусь не любить тебя".
23.10.2000
11:10
Вчера мы помирились с Димой. Сначала я была непреклонна, говорила, что мне не нужны извинения, я хочу нормальных отношений, либо не хочу никаких. Если он и дальше собирается со мной так поступать, то лучше расстаться прямо сейчас и не растягивать боль на неопределенный период. Понятно, что последний случай послужил лишь толчком, примеров Диминых поступков, унижающих меня и мое к нему отношение, накопилось уже достаточно. А он говорил: "Прости меня, я глупый, тормоз, невежда. Я не понимал, что делаю, не осознавал, как это тебя ранит". Это был телефонный разговор, после него мы встретились и тогда помирились окончательно.
Мне легко следовать велению сердца, но не просто поступать правильно. С одной стороны весь негатив, о котором ты знаешь, никуда не исчез и оставил во мне глубокий след, корректирующий безоглядные всепоглощающие чувства. С другой стороны, моя сильная любовь к Диме, надежда, что он говорит правду и любит меня не менее сильно, что, начиная с этого примирения, все дальше у нас будет только хорошо.
Время, которое мы вчера провели вместе, было просто волшебным. Мы друг другу сказали, наверно, все, каждый подробно описал свои мысли и чувства по поводу происходящего между нами. Все, что мучило, томило, волновало, злило, или наоборот приносило радость, было извлечено наружу, разделено, выслушано и понято. Потом поехали ко мне. Дома были и мама и папа, а мы, закрывшись у меня в комнате, безудержно занимались любовью. Знаешь, в этом что-то есть, кроме всего, чувствуешь, как рискуешь, в крови бурлит адреналин, смакуешь сладкий плод в высшей степени его запретности. Дима шептал мне, как сильно я его завожу, что это просто наваждение, его возбуждает одно мое присутствие, наблюдение за мной. Ради таких вот дней стоит любить и страдать.
24.10.2000
22:00
Как все вдруг в одну минуту для меня изменилось. Мой папа в этом году часто болел, а в последние недели — особенно. Он постоянно задыхается, ему сложно передвигаться по квартире, нервы оголены и разозлить или расстроить его может любая мелочь. А сегодня у него был врач и сказал, что положение серьезнее, чем мы думали, что папа уже не поправиться. Все усилия нужно направлять на то, чтобы положение не ухудшилось, а лучше уже не будет. Ты представить себе не можешь, как это страшно. Естественно, папа выходит на пенсию и с этих пор будет все время дома. Ему сейчас тяжело, он чувствует себя беспомощным и несчастным. Как я люблю своих родителей! Мне представить страшно, что с ними может что-то случиться! Каким бредом мне кажется теперь твое содержание! Все события, раньше кажущиеся важными, глупые мысли, недостойные желания, все меркнет перед единственно истинным — любовью к родителям и страхом потерять их.
03.12.2000
16:10
"Между капризом и вечной любовью разница только в том, что каприз длится несколько дольше". Всегда оказывающийся прав в своем цинизме Оскар Уайлд.
Я не хотела общаться с тобой весь прошлый месяц. У меня не было сил и желания описывать эти качели наших с Димой отношений: вверх-вниз-вверх-вниз. Счастливые дни горчили памятью о прошлых обидах и ожиданием новых, а в периоды размолвок я чувствовала лишь усталость от боли. Я не способна была больше плакать и убиваться из-за Диминых поступков, описывать их тебе, а потом делать записи-гимны своему малодушию, потому что "мое Солнце позвонил, мы поговорили, все выяснили и я ему простила. Оказывается, это я была во всем виновата". Папина болезнь и разочарование в Диминой любви — два несчастья, постоянно сменяющее друг друга в этот период. Страдание из-за одного притупляло страдание по другому. Зато сейчас мы подошли к логическому завершению — папе стало лучше, а Дима меня бросил. Хотя, не совсем это верное слово. Сейчас сама все поймешь.
В последнее время наши отношения сводились в основном только к сексу. Может, так было и раньше, но глаза у меня открылись лишь недавно. Дима находил возможность увидеться только тогда, когда дома у меня не было родителей и можно было беспрепятственно трахать меня. В другие дни и выходные он прикрывался мнимой занятостью. Мы делали это по многу раз в каждом более-менее удобном месте моей квартиры и по-настоящему близки были, пожалуй, только во время этих совокуплений. Я любила его, и обожала его тело, мне нравилось доставлять ему удовольствие, я чувствовала себя счастливой, когда Дима входил в меня, двигался внутри, кончал, кончал, кончал, кончал, кончал, кончал, кончал, кончал, кончал, постанывая, сжимая губы и зажмуривая глаза. Я всегда надеялась на большее, потому что сексуальным интересом мое отношение к нему не ограничивалось. А он, кроме громких фраз и пустых обещаний, ничего мне уже не давал. И, когда в очередной раз, он притягивал меня к себе, я не хотела больше секса, но Диму это не останавливало. Он трахал меня даже тогда, когда я не выражала согласия. Однажды это случилось прямо в подъезде, возле входной двери в мою квартиру. Впоследствии, он извинялся, говорил, это потому, что я очень сильно его возбуждаю: "У тебя такое заводящее, по-детски невинное тело, твоя попка и ножки сводят меня с ума. Мне было легче переносить различные испытания в армии, чем контролировать свое желание, когда ты рядом". Подобное стало нормой, даже внутренне я относилась к этому, как к должному, потому что все еще, не смотря ни на что, сожалея об этом и страдая, я продолжала любить Диму и нуждаться в нем. Я любила, уже не питая никаких иллюзий, не строя планов на будущее, не осмысливая прошлое, жила, текущим моментом, втянув голову в плечи. Возможно, поэтому, я не вела Дневник — мне было стыдно, не хотелось формулировать происходящее словами, смотреть на него со стороны. Было мерзко от самой себя, от своей слабости и беспомощности. У меня хватало силы воли на то, чтобы не звонить ему, но недоставало, чтобы не отвечать на его звонки, более того, я продолжала ждать их и радоваться, услышав родной голос. Конечно же, я не смогла бы инициировать расторжение наших отношений и поэтому сегодня, когда это сделал он, я почувствовала облегчение. Дима не бросил меня в прямом смысле этого слова, он не взял на себя такую ответственность. Он сказал только, что "не хочет больше делать мне больно", и мне стали понятны его намеренья. Я переживу. Хоть сердце сейчас обжигает пустота, нет мечты, привычного смысла, в голове больше вопросов, чем ответов, но, если Дима исчезнет и никогда больше не даст о себе знать, я выживу.
Сложно, не привыкнуть к мысли, что никакой любви и гармонии больше не будет, сложнее понимать, что их никогда не было.