Они выросли по соседству, на краю города, рядом с полями, деревьями и садами, неподалеку от дивной красоты колокольни, принадлежавшей школе для слепых.
Теперь им было по двадцать, не виделись почти год. Веселое и уютное тепло всегда существовало между ними, и никаких разговоров о любви.
Его звали Ньют. Ее — Катарина. Сразу после полудня Ньют постучал в дверь дома Катарины.
Катарина подошла к двери. Она несла пухлый глянцевый журнал, который читала. Журнал целиком предназначался для невест.
— Ньют! — воскликнула она. Удивилась, увидев его.
— Пойдем погулять? — спросил он. Он был застенчивым, даже с Катариной. Он скрывал свою застенчивость говоря рассеянно — как будто вещи, которые его действительно волновали, были очень далеко — как будто он был секретным агентом, отдыхающим в промежутках между красивыми, далекими, зловещими предприятиями. Эта манера разговора всегда была свойственна Ньюту, даже когда речь шла о вещах, касавшихся его непосредственно.
— Гулять? — сказала Катарина.
— Шаг за шагом, — сказал Ньют. — По листьям, через мосты.
— Я и не знала, что ты в городе.
— Только приехал.
— Все еще в армии, — сказала она
— Еще семь месяцев осталось. — Он был рядовым первого класса в артиллерии. Форма помята. Ботинки в пыли. Не брит. Он протянул руку за журналом: — Дай посмотреть красивую книжку, — сказал он.
Она дала ему журнал.
— Я выхожу замуж, Ньют.
— Знаю, — ответил он. — Пойдем погуляем.
— Так много дел, Ньют, до свадьбы всего неделя.
— Если мы пойдем погуляем, — сказал он, — ты разрумянишься. Будешь румяной невестой. — Он перевернул страницы журнала. — Румяной невестой как она — как она — как она, — сказал он, показывая ей румяных невест.
Катарина зарумянилась, подумав о румяных невестах.
— Это будет мой подарок Генри Стюарту Чезенсу, — сказал Ньют. — Взяв тебя на прогулку, я верну ему румяную невесту.
— Ты знаешь, как его зовут?
— Мать писала, — сказал он. — Из Питтсбурга?
— Да, — сказала она. — Тебе он понравится.
— Наверно.
— Сможешь… сможешь прийти на свадьбу, Ньют? — спросила она.
— Сомневаюсь.
— У тебя короткий отпуск? — сказала она.
— Отпуск? — переспросил Ньют, он изучал рекламу серебряных сувениров на развороте. — Я не в отпуске.
— О?
— Я, то что называется, в самоволке, — сказал Ньют.
— О, Ньют! Не может быть!
— Точно, — сказал он, глядя в журнал. — Хочу найти сувенир для тебя, — он читал названия из журнала. — Альбемарль? Вереск? Легенда? Роза? — Посмотрел на нее. Улыбнулся. — Я хочу подарить тебе и твоему мужу ложку. — сказал он.
— Ньют, Ньют — скажи мне серьезно…
— Я хочу прогуляться.
Она сжала руки, переживая:
— Ой, Ньют, ты пошутил насчет самоволки.
Ньют тихонько изобразил полицейскую сирену, подняв брови.
— Откуда… откуда сбежал, — спросила она.
— Форт Брег, — сказал он.
— Северная Каролина?
— Ага, — ответил он. — Недалеко от Фаетвилля, где Скарлет О'Хара ходила в школу.
— Как ты добрался сюда, Ньют?
Он поднял большой палец, покачал им голосуя:
— Два дня.
— А твоя мама знает? — сказала она.
— Я приехал не к матери.
— А к кому?
— К тебе.
— Почему ко мне?
— Потому что люблю тебя, — сказал он. — Теперь пойдем погуляем? Шаг за шагом, по листьям, через мосты…