— Тебе того же, — сказал он.
— Спасибо, Ньют.
— Тридцать дней, — сказал он.
— Что? — не поняла она.
— Тридцать дней за решеткой, — сказал он. — Столько будет стоить мне один поцелуй.
— И… извини, — сказала она. — Но я не просила тебя идти в самоволку.
— Я знаю.
— Конечно, ты не заслуживаешь геройской награды за такой глупый поступок, — сказала она.
— Должно быть здорово быть героем, — сказал Ньют. А Генри Стюарт Чезенс герой?
— Мог бы быть, если представиться случай, — сказала Катарина. Она с беспокойством отметила, что они пошли дальше. Прощание было позабыто.
— Ты в самом деле любишь его? — спросил он.
— Конечно я люблю его! — ответила она горячо. — Я бы не выходила за него замуж, если бы не любила его.
— Что в нем хорошего?
— В самом деле! — воскликнула она. — Ты не понимаешь, что обижаешь меня? Много, много, много хорошего. Да. И много, много, много плохого тоже. Но это не твое дело. Я люблю Генри. И я не намерена обсуждать с тобой его плюсы.
— Прости, — сказал Ньют.
— В самом деле! — сказала Катарина. Ньют снова поцеловал ее. Он поцеловал ее потому, что она хотела, чтобы он сделал это.
Они были в большом саду.
— Как мы ушли так далеко от дома, Ньют, — спросила Катарина.
— Шаг за шагом — по листьям, через мосты, — сказал Ньют.
— Надо добавить — по ступеням.
Звонили колокола на колокольне школы для слепых неподалеку.
— Школа для слепых, — сказал Ньют.
— Школа для слепых, — рассеянно кивнула головой Катарина. — Пора возвращаться.
— Будем прощаться, — сказал Ньют.
— Похоже, каждый раз, как прощаемся меня целуют, — сказала Катарина.
Ньют сел на коротко подстриженную траву под яблоней.
— Садись, — сказал он.
— Нет.
— Я не прикоснусь к тебе, — сказал он.
— Я не верю.
Она села под деревом в двадцати ярдах от него. Закрыла глаза.
— Пусть тебе приснится Генри Стюард Чейзенс, — сказал он.
— Что?
— Пусть тебе присниться твой замечательный будущий муж.
— Хорошо, пусть. — она закрыла глаза плотнее, ловя образы своего будущего мужа.
Ньют зевнул.
Пчелы бормотали в кронах деревьев и Катарина почти уснула. Когда она открыла глаза, она увидела, что Ньют в самом деле уснул.
Он засопел негромко.
Катарина дала Ньюту поспать час, и пока он спал, она любила его всем сердцем.
Тени яблочных деревьев вытянулись к востоку. Колокола на колокольне школы для слепых зазвенели.
— Чии-к-а-дии-дии-дии, — запел хохотун.
Где-то далеко заворчал стартер автомобиля, заворчал и затих, заворчал и затих. Заглох.
Катарина вышла из под дерева, села на колени перед Ньютом.
— Ньют?
— Мм? — он открыл глаза.
— Поздно, — сказала она.
— Привет, Каролина, — сказал он.
— Привет, Ньют, — сказала она.
— Я люблю тебя.