- О нет, не сейчас! - весело ответила мисс Уичвуд. - Я надеюсь, что Люсилла составит мне компанию еще в течение некоторого времени. Она - чудный ребенок, просто луч света в моем доме!
- Должен признать, что она действительно милая девушка и ее манеры произвели на меня самое благоприятное впечатление, - согласился он со своим неизменным покровительственным видом, который Эннис считала просто невыносимым. - Однако ее визит может привести к более близкому, чем это было бы желательно, знакомству с ее дядей. Вы ведь не станете возражать против моего деликатного намека?
- Напротив, сэр! Я весьма возражаю против этого. - В глазах Эннис сверкнули искры гнева. - Я считаю это величайшей дерзостью - если вы позволите мне не стесняться в выражениях! - потому что какое вы имеете право намекать мне, как я должна вести себя! Ни малейшего права на это я вам никогда не предоставляла!
Эта откровенная отповедь несколько смутила лорда Бекнема, и он тут же пустился в пространные объяснения, в которых его уважение к ней и надежда, что когда-нибудь он получит право руководить ее поступками, и его убеждение, что его совет получил бы самое горячее одобрение со стороны ее брата, переплелись настолько, что почти невозможно было понять, о чем он говорит. Он, похоже, и сам понял это, потому что закончил свою витиеватую речь так:
- Короче говоря, дорогая мисс Эннис, вы сами не понимаете - и это можно только приветствовать! - каким нежелательным для деликатно воспитанной леди является знакомство с Карлтонном! Я убежден, что ваш брат горячо поддержал бы каждое мое слово и что мне больше нет необходимости говорить об этом.
Она одарила его сверкающей улыбкой и ответила:
- Совершенно никакой необходимости, сэр! По правде говоря, не было никакой необходимости и начинать этот разговор. Но поскольку вас так беспокоит мое положение, позвольте мне заверить вас, что мое знакомство с мистером Карлтонном не подвергает ни малейшей опасности ни мою репутацию, ни мою добродетель. Я знаю из весьма авторитетного источника - от него самого! - что он никогда не делает попыток соблазнить благородных леди! Поэтому вы можете не беспокоиться... и я прошу вас не произносить больше ни слова на эту тему!
- Думаю, что больше он ничего и не скажет, - раздался веселый голос у нее за спиной.
Это был сам мистер Карлтонн. Он подошел поближе, кивнул Бекнему, который на глазах закипел от переполнявшей его враждебности. Карлтонн приветствовал его с явной небрежностью в голосе, которая еще более подогрела негодование лорда.
- Как поживаете? - спросил он. - Мне говорили, будто вы купили того сомнительного Брейгеля в прошлом месяце на аукционе "Кристи", но надеюсь, эти слухи безосновательны!
- Я действительно купил его, и я не считаю его сомнительным! - ответил пунцовый от ярости лорд Бекнем. - Я слышал, что вы сами хотели его купить, Карлтонн!
- Нет, разумеется! Особенно после того, как мне представилась возможность рассмотреть его повнимательнее. Я даже не участвовал в торгах. Не я был тем, кто, так рьяно торгуясь с вами, взвинтил цену. - С удовлетворением понаблюдав за тем эффектом, который произвели эти слова на взбешенного ценителя искусств, он добавил, густо посыпав солью его рану: Понятия не имею, кто был вашим соперником - безусловно, какой-нибудь мошенник или глупец!
- Должен ли я понимать ваши слова так, что вы считаете глупцом и меня? - с негодованием произнес лорд Бекием.
Черные брови мистера Карлтонна тут же взметнулись вверх, демонстрируя безграничное удивление, а их обладатель растерянно спросил:
- Позвольте, что же такого я сказал, чтобы вы могли истолковать мои слова подобным образом? Ведь я сознательно не сказал - "какой-то другой глупец"!
- Позвольте мне сообщить вам, Карлтонн, что я нахожу ваше... ваше остроумие оскорбительным!
- Пожалуйста! - ответил мистер Карлтонн. - Я позволю вам говорить мне все, что вам хочется! И несправедливо было бы с моей стороны лишить вас такого права, ведь мне самому никогда даже не приходило в голову просить разрешения, чтобы сообщить вам, что я уже долгие годы нахожу вас смертельно скучным!
- Если бы мы с вами находились не здесь, - процедил лорд Бекнем сквозь зубы, - я вряд ли удержался бы от того, чтобы дать вам пощечину, сэр!
- Остается только надеяться, что ваша сила воли позволит вам удержаться от этого, - ответил мистер Карлтонн фальшиво-сочувственным тоном. - Это было бы поступком, совершить который может только глупец, не правда ли?
Поскольку лорду Бекнему было прекрасно известно, что мистер Карлтонн славится своим боксерским мастерством в той же степени, что и своей грубостью, ему оставалось только, едва кивнув мисс Уичвуд, развернуться на каблуках и отойти в сторону, грозно нахмурившись и плотно сжав губы.
- Никогда не мог понять, - заметил мистер Карлтонн, - почему это многие не умеют быстро отделаться от таких напыщенно-скучных типов, как этот!
- Возможно, - предположила мисс Уичвуд, - потому, что очень немногие если таковые вообще существуют, - ведут себя так же невежливо, как вы!
- Это, без сомнения, все объясняет! - кивнул Оливер Карлтонн.
- Вам должно быть стыдно за ваше поведение! - укорила его мисс Уичвуд.
- О нет, как вы можете так говорить? Не хотите же вы сказать, что не мечтали втайне избавиться от него!
- Ну нет, конечно, - согласилась она. - Я действительно желала этого, но только потому, что он смертельно раздражает меня. Я бы и сама с этим сладила, если бы вы не вмешались в нашу беседу! Только гораздо вежливее!
- Должно быть, вы очень плохо его знаете, если воображаете, что могли бы сделать это, - парировал мистер Карлтонн. - Всем известно, что броню его самодовольства можно пробить только с помощью исключительной грубости. Могу сказать, что при его появлении комната пустеет с фантастической быстротой.
Она улыбнулась, но сочувственно произнесла:
- Бедняга! Его можно только пожалеть.
- И напрасно, поверьте мне! Смею заметить, что он сам не поверил бы своим ушам, если бы ему сказали, что кто-то испытывает к нему жалость.
Эннис тут же вспомнила, как часто она едва ли не впадала в истерику, вынужденная выслушивать бесконечные рассуждения его лордства. Она не смогла сдержать смешок, но тут же постаралась загладить это впечатление, заявив, что, хотя лорд Бекнем и бывает часто скучен, он все же обладает многими неоспоримыми достоинствами.
- Надеюсь, что это так. Каждый обладает какими-нибудь достоинствами, даже я! Конечно, у меня их немного, но все-таки они есть!
Она сочла за лучшее не заметить этих слов и продолжила защищать лорда Бекнема.
- Ну, если уж на то пошло, то вам тоже не пристало смеяться над ним! возразил он.
- Я знаю, - согласилась она. - Но я все же смеялась сейчас не над ним, но над тем, какие глупости вы говорили о нем. А сейчас, если вы хотите поговорить с Люсиллой...
- Не хочу. А кто этот юный щеголь рядом с ней?
Она бросила взгляд туда, где Люсилла находилась в центре группы, состоящей из оживленно беседующей молодежи.
- Это Найниэн Элмор... если вы имели в виду того блондина.
Мистер Карлтонн поднес к глазам лорнет.
- Так, значит, это он наследник Айверли? Выглядит неплохо, хотя лицо слишком детское. И ноги тонковаты. - Мистер Карлтонн внимательно оглядел молодых людей, окружавших Люсиллу, и его лицо внезапно окаменело. - Я вижу, что вокруг нее вьется Килбрайд, - резко произнес он. - Позвольте заметить, мэм, что я не желаю, чтобы вы поощряли это знакомство!
Она была уязвлена его неожиданно властным тоном, но ответила со своей всегдашней прямотой:
- Я, безусловно, не стану поощрять его, можете не беспокоиться, сэр. Вчера вечером он подошел ко мне, и я вынуждена была представить его Люсилле. И хоть я и считаю его весьма приятным человеком и интересным собеседником, но все же считаю, что его склонность отчаянно флиртовать почти с каждой симпатичной особой женского пола делает его общество весьма нежелательным для неопытной девушки.
Он выпустил лорнет и перевел взгляд на ее лицо.
- Вы неравнодушны к нему, не так ли? Я должен был догадаться! Ваши дела меня не касаются, мисс Уичвуд, но вот дела Люсиллы касаются меня самым непосредственным образом, и я честно предупреждаю вас, что не желаю, чтобы она оказалась во власти Килбрайда или подобного ему джентльмена!
На его неожиданно резкое заявление она ответила сдержанно - и лишь гневные искры сверкнули в ее глазах:
- Прошу вас просветить меня в моем невежестве, сэр! И чем же это характер мистера Килбрайда отличается от вашего?
Если она и лелеяла надежду хотя бы отчасти поколебать его самоуверенность, то надежда, не родившись, умерла с его словами:
- Бог мой, неужели вы думаете, что я позволил бы ей выйти замуж за человека, подобного мне? Что за странный вопрос вы мне задали? А я уж было начал считать вас весьма разумной женщиной!
Она ничего не смогла произнести в ответ, но ответа и не требовалось. Коротко кивнув, он отвернулся и направился в другой конец галереи, оставив ее сожалеть о том, что ее раздражение заставило ее допустить бестактность. Она пыталась убедить себя, что он сам в этом виноват, - она просто заразилась от него страстью к прямым и нелицеприятным высказываниям. Это не помогло, и ее продолжала мучить совесть. Она подумала, что ей придется извиниться перед ним, и с удивлением поняла, что ей было бы гораздо обиднее, если бы он счел ее глупой, а не дерзкой.