Какой смысл снова встречаться с ним? Что может произойти между ними?
- Так в чем же дело? - спросил отец, наблюдая за лицом дочери, пока она стояла около окна. Сара на самом деле невыносимый ребенок, если хочет отказаться от этой исключительной возможности. Он - чудесный человек, и небольшой флирт с ним не принесет ей вреда. Отец нисколько не возражал против этого. Она медленно повернулась к нему лицом.
- Я не вижу в этом смысла, - грустно произнесла она.
- Он - милый человек. Ты ему нравишься. Во всяком случае, вы можете быть друзьями. Что в этом ужасного? В твоей жизни не осталось места для дружбы?
Она почувствовала себя глупо и кивнула. Отец прав.
- Я не смотрела на это с такой стороны. Я просто... все по-другому, потому что он - герцог. До того как я узнала, это было... - Она не знала, как объяснить ему, но он понял.
- Это ничего не меняет. Он - приятный человек, и мне нравится.
- Мне тоже, - спокойно сказала она, когда мать вручила ей чашку чаю и настояла на том, чтобы она съела по крайней мере поджаренный ломтик хлеба, прежде чем они отправятся за покупками. - Я просто не хочу оказаться в неловком положении.
- Это невероятно, всего за несколько недель, которые мы проведем здесь. Тебе не кажется?
- Но я развожусь, - мрачно напомнила она. - Это может показаться ему неудобным.
- Не раньше чем ты выйдешь за него замуж, а, я думаю, говорить об этом преждевременно, не правда ли? - Но он был счастлив, что она по крайней мере думает о нем как о мужчине. Небольшой роман будет для нее полезен.
Сара улыбнулась тому, что сказал отец, и пожала плечами, а потом пошла переодеться. Она появилась через полчаса в красном шелковом платье, которое отец купил ей в Париже всего неделю назад, и модных украшениях и, как говорят англичане, выглядела сногсшибательно.
Темные волосы она завязала черным атласным бантом в длинный quene de cheval, а уши украшали жемчужные серьги, подаренные ей на свадьбу.
- Ты хорошо смотришься в драгоценностях, дорогая. Тебе надо чаще носить их, - заметил отец, когда они выходили из отеля. Сара ответила ему улыбкой. У нее было не слишком много украшений: жемчужные бусы, доставшиеся ей от бабушки, сережки, которые были на ней, несколько маленьких колец. Она вернула Фредди обручальное кольцо и бриллиантовое ожерелье, принадлежавшее его бабушке.
- Может быть, я сделаю это сегодня днем, - отшутилась она, и Виктория выразительно посмотрела на мужа.
После ленча они пошли в магазин заказать шляпу для ее отца и вернулись в отель без десяти два. Вильям уже ждал их в вестибюле, нервничая и поглядывая на часы.
- Вы выглядите великолепно! - Он смотрел на Сару с сияющей улыбкой. Вы всегда должны носить красное. Она даже согласилась подкрасить губы.
- Мне очень жаль, что я здесь так рано, - извинился он. - Мне всегда казалось, что лучше опоздать, чем прийти раньше, но я боялся с вами разминуться.
Сара с улыбкой слушала его. В нем было нечто такое, что приносило ей умиротворение.
- Рада видеть вас... - она помедлила, и глаза ее озорно сощурились, ваша светлость, - добавила она тихо, и он поморщился.
- В следующий раз, когда увижу Белинду, я побью ее палкой. Если вы еще произнесете это слово, я ущипну вас за нос, ясно, мисс Томпсон, или я должен называть вас ваше высочество?
- Это звучит мило. Ваше высочество... Ваша напыщенность... Ваша пошлость... Я действительно люблю титулы! - Она приняла важный вид, по-американски сильно растягивая слова, и подмигнула ему, а он дернул ее за длинный хвост черных волос.
- Вы невыносимы... красивы, но невыносимы. Вы всегда ведете себя так? - спросил он, пока родители пошли справиться, нет ли для них каких сообщений.
- Иногда я веду себя еще хуже, - гордо заявила она, подумав про себя, что иногда бывает очень тихой. На самом деле такой она была на протяжении двух лет. В ее жизни было мало радости с тех пор, как она вышла замуж за Фредди. Но сейчас в обществе Вильяма Сара почувствовала себя как прежде. Он снова заставил ее смеяться. С ним ей хотелось озорничать. Вильям тоже почувствовал это, и она ему еще больше понравилась.
Тут к ним присоединились ее родители, и Вильям проводил их к своему автомобилю. Он сам отвез их в лондонский Тауэр, всю дорогу развлекая разговорами и показывая достопримечательности. Виктория настояла, чтобы Сара села на переднее сиденье, а они с Эдвардом сзади. Вильям время от времени бросал взгляд в сторону Сары, словно желая убедиться, что она все еще там, и восхититься ею. Когда они подъехали к Тауэру, он вручил одному из стражников карточку, и их немедленно пропустили, несмотря на то что они приехали не в часы посещения. Появился другой стражник и провел их по маленькой винтовой лестнице в сокровищницу.
- Вы знаете, они просто замечательны. Здесь собраны совершенно исключительные вещи, некоторые из них невероятно редки и им очень много лет. С ними связаны истории, которые иногда интереснее самих сокровищ. Мне всегда они нравились. - Когда Вильям был мальчиком, его очаровывали драгоценности матери, то, как они были сделаны, истории, связанные с ними, места, откуда они происходили.
Как только они вошли в сокровищницу, Сара поняла причину его восторженного отношения к коллекции. Здесь были короны, которые носили монархи последние шесть столетий, скипетры и шпаги, различные предметы, которые можно увидеть только во время коронации. От скипетра с крестом, украшенным бриллиантом в триста пятьдесят карат, просто перехватывало дыхание. Этот бриллиант, крупнейший из звезд Африки, был подарен Эдуарду VII Южной Африкой. Вильям настоял на том, чтобы Сара примерила несколько тиар и по крайней мере четыре короны и среди них корону королевы Виктории и королевы Марии. Сару поразило, какими они были тяжелыми, и она удивилась, как кто-то мог носить их.
- Король Георг надевал эту во время коронации. - Он указал на одну из корон, и она почувствовала себя участницей той церемонии и снова вспомнила о его титуле. Но, беседуя с ним, Сара забывала о его знатном происхождении. - Должен признаться, что вся эта история с Дэвидом наделала много шума. Сначала Сара не поняла, кого он имеет в виду, но потом вспомнила, что христианское имя герцога Виндзорского было Дэвид. - Все это ужасно грустно. Говорят, теперь он на вершине блаженства, и, возможно, так оно и есть, но я видел его в Париже несколько месяцев назад и не сказал бы, что он выглядел счастливым: она непростая женщина, у нее за спиной - целая история. - Он, конечно, имел в виду Уоллес Симпсон, герцогиню Виндзорскую.
- Это так эгоистично с ее стороны, - тихо проговорила Сара. - И так несправедливо по отношению к нему. И на самом деле очень грустно. - Она говорила совершенно искренне, чувствуя в последнее время, что ужасные узы связывают ее с этой женщиной, но клеймо развода для Сары было куда тяжелее, чем для Уоллес.
- Она неплохой человек. Но хитра. Я всегда считал, что она знала, что делала. Мой кузен... герцог, - сказал он, словно поясняя, - подарил ей драгоценностей более чем на миллион долларов еще до того, как они поженились. Он подарил ей изумруд Великий Могол в качестве обручального кольца. Сам Джекоб Картье разыскивал для него этот камень в Багдаде, и он его нашел, и его вставили для него в оправу, вернее, для Уоллес. Это самый прекрасный камень, какой я когда-либо видел, изумруды мне всегда нравились больше остальных камней. - Было чудесно слушать его рассказы о драгоценностях, которые они рассматривали. Он поведал им удивительные истории о драгоценностях, сделанных для Александра Великого, об ожерелье, подаренном Жозефине Наполеоном, и о тиаре, заказанной для королевы Виктории. Там была также замечательная тиара, украшенная бриллиантами и бирюзой, которую королева Виктория носила совсем юной девушкой и которую он заставил Сару примерить, и на ее темных волосах она выглядела прелестно. У вас должна быть такая, - тихо произнес он.
- Я буду носить ее на своей ферме, - улыбнулась она в ответ, а он поморщился.
- Вы непочтительны. Здесь, в тиаре королевы Виктории, которую она носила юной девушкой, о чем вы говорите? О каком-то фермерском доме. Ужасная девочка. - Но было ясно, что он думает совсем иначе.
Они пробыли в Тауэре до вечера, и это был настоящий урок истории, они узнали о причудах, привычках, недостатках монархов Англии. Обо всем этом они не узнали бы без него, и старшие Томпсоны рассыпались в благодарностях, когда вернулись к его автомобилю.
- Изумительно, не так ли? Я всегда любил бывать здесь. Первый раз меня привел в сокровищницу мой отец. Он любил покупать красивые драгоценности для моей матери. Боюсь, она больше не носит их, хотя по-прежнему изумительно выглядит в них, но заявляет, что чувствует себя при этом глупо. Она стала очень болезненной и редко выезжает.
- Она не может быть слишком старой, - возразила мать Сары. Ей самой было только сорок семь. Она родила Джейн, когда ей было двадцать три, а вышла замуж за Эдварда в двадцать один год и через год потеряла первого ребенка.
- Ей восемьдесят три, - с гордостью сказал Вильям. - Она просто величественна и не выглядит старше шестидесяти. Но в прошлом году у нее был перелом бедра, и это немного напугало ее, так что теперь она не выезжает одна. Когда мне удается, я стараюсь взять ее с собой, но это не всегда получается.
- Вы самый младший сын в большой семье? - Виктория была заинтригована его словами, но он покачал головой и сказал, что он единственный ребенок.
- Мои родители были в браке тридцать лет, когда я родился, и они уже давно потеряли всякую надежду иметь детей. Моя мать всегда говорит, что это было чудо, просто благословение Господне, вы простите меня за то, что я столь высокопарен. - Он озорно усмехнулся. - А отец говорил, что здесь не обошлось без дьявола. Он умер несколько лет назад и был замечательным человеком. Он вам понравился бы, - заверил он их, заводя машину. - Моей матери было сорок восемь лет, когда я родился, и это на самом деле поразительно. Моему отцу было шестьдесят, и умер он в восемьдесят пять лет, что совсем неплохо. Должен признаться, мне его недостает. Во всяком случае, старая леди - оригинальная личность. Возможно, вам представится случай познакомиться с ней до отъезда из Лондона. - Он с надеждой взглянул на Сару, но она задумчиво смотрела в окно. Она думала о том, как спокойно чувствовала она себя с ним и как все было просто. Но, по правде говоря, все совсем не было так просто. Они никогда не смогут быть больше чем случайными приятелями, и она должна постоянно помнить об этом, особенно когда он так смотрит на нее, или заставляет смеяться, или берет за руку. Невозможно изменить судьбу. Она получает развод. А он - четырнадцатый по линии наследования британского трона. Когда они приехали в отель, он взглянул на нее, помогая выйти из автомобиля, и заметил, что она чем-то встревожена.
- Что-то случилось? - Он подумал, не сказал ли он чего, что могло ее оскорбить, но она, кажется, так хорошо провела время и с явным удовольствием примеряла драгоценности в Тауэре. Однако Сара была рассержена на себя, ей казалось, словно она обманывает его, и она чувствовала потребность все ему объяснить. Он имеет право знать о ней все, прежде чем одаривать своей добротой.
- Нет, у меня просто болит голова.
- Я, наверное, напрасно заставлял вас примерять тяжелые короны. Прошу прощения, Сара, мне очень жаль. - Он так раскаивался, и это только ухудшало ее состояние.
- Не корите себя, я просто устала.
- Ты плохо поела во время ленча. - К ней подошел отец, он заметил беспокойство на лице молодого человека, и ему было жаль его.
- Я хотел пригласить вас всех пообедать.
- Может быть, в другой раз, - поспешно сказала Сара, и мать вопросительно посмотрела на нее.
- Тебе, наверное, лучше прилечь, - сказала Виктория, а Вильям наблюдал за Сарой. Он понимал, что дело не в головной боли, и был обеспокоен, не замешан ли тут мужчина. Возможно, она обручена с кем-то, и ей неловко сообщить ему об этом. Или ее жених умер. Она вскользь упомянула о своих переживаниях... Вильяма заинтриговала ее тайна, но он не хотел допытываться у нее.
- Тогда, может быть, ленч завтра? - Он взглянул Саре прямо в глаза, она начала говорить и вдруг замолчала.
- Я... я чудесно провела сегодня день. - Ей хотелось сказать ему об этом.
Родители поблагодарили Вильяма и поднялись к себе в номер. Молодые люди имели право побыть наедине. Томпсоны огорчились, они чувствовали, что у Сары возник внутренний конфликт.