- Я бы предпочла, чтобы вас здесь не было, - честно призналась она, что звучало так по-юношески запальчиво, что он улыбнулся.
- Я тоже, ваша светлость. Я тоже. Но лучше здесь, чем где-нибудь на поле битвы. Думаю, что в Берлине понимают, что я больше подхожу для того, чтобы возвращать людям здоровье, чем для того, чтобы уничтожать их. Это был прекрасный подарок, когда меня направили сюда. - И тут он взглянул на нее с любопытством. - Где ваш муж?
Сара сомневалась, что ей следует отвечать на его вопрос. Если она сообщит, что он в разведывательной службе, то, возможно, тем самым навлечет на себя еще большую опасность.
- Он откомандирован в военно-воздушные силы Великобритании.
- Он летает? - Казалось, комендант был удивлен.
- Нет, - рассеянно ответила Сара, и он кивнул.
- Большинство летчиков намного моложе нас. - Он был, конечно, прав, но она только кивнула. - Война - ужасная вещь. Никто не выигрывает. Все только проигрывают.
- Кажется, ваш фюрер иного мнения.
Иоахим долго молчал, потом наконец заговорил, но в его голосе было нечто такое, что привлекло ее внимание и навело на мысль, что он ненавидит эту войну точно так же, как и она.
- Вы правы. Возможно, со временем, - смело начал он, - фюрер станет более благоразумным, прежде чем многое будет потеряно и множество людей убито. - Сару тронули его дальнейшие слова: - Я надеюсь, что ваш муж, ваша светлость, останется невредим.
- Я тоже, - прошептала она, когда они подошли к коттеджу. - Я тоже.
Он поклонился, попрощался с ней, и она направилась в дом, размышляя над тем, насколько он противоречив. Немец, ненавидящий войну, и офицер немецкой армии в долине Луары. Но, очутившись дома, она совсем забыла об Иоахиме, думая только о своем муже.
Сара столкнулась с комендантом через несколько дней в том же самом месте. Казалось, что обоих это не удивило. Она любила в конце дня погулять и посидеть в лесу, на берегу реки, опустив уставшие ноги в холодную воду. Здесь она чувствовала себя спокойно. Тишину нарушали только пение птиц и звуки леса.
Она тихо поздоровалась с ним. Сара не знала, что он догадался о ее маршруте и теперь наблюдал за ней из своего окна, когда она выходила из коттеджа.
- Сегодня жаркий день, не так ли? - Ему хотелось предложить ей прохладный напиток, или погладить ее по длинным шелковым волосам, или даже коснуться ее щеки. Она стала сниться ему ночами, а днем он постоянно думал о ней. Он даже хранил одну из ее фотографий, принадлежащих Вильяму, запертой в своем письменном столе, чтобы иногда можно было полюбоваться ею. - Как вы себя чувствуете?
Она улыбнулась ему, они еще не были друзьями, но по крайней мере они уже не враги. Это уже кое-что значило. Теперь, кроме Эмануэль, Генри и Филиппа, у нее появился еще один собеседник. Ей не хватало долгих интеллектуальных разговоров, которые они вели с Вильямом. Ей не хватало не только этих разговоров. Она вообще скучала по нему. Но по крайней мере с этим человеком, с мягким взглядом и с широким кругозором, можно было поговорить. Сара никогда не забывала о том, кто он и почему он здесь. Она была герцогиней, а он немецким офицером. Но она испытывала какое-то облегчение даже после короткого разговора с ним.
- Я чувствую себя очень толстой, - призналась она ему, улыбнувшись. Огромной. - И тут Сара с любопытством посмотрела на него. Она ничего не знала о нем. - У вас есть дети?
Он кивнул, сев на большой камень рядом с ней, и опустил руку в прохладную воду.
- Два сына. Ганс и Энди-Андре. - Когда он говорил это, его лицо приобрело грустное выражение.
- Сколько им лет?
- Семь и двенадцать. Они живут со своей матерью. Мы разведены.
- Мне жаль, - сказала она, и ей действительно было жаль. Дети и война несовместимы. И какой бы они ни были национальности, она не могла заставить себя их ненавидеть.
- Развод так ужасен, - заметил он.
- Я знаю.
- Знаете? - Он удивленно поднял брови и хотел спросить, откуда она знает об этом, но не решился. Было очевидно, что она не могла об этом знать. Чувствовалось, что она счастлива с мужем. - Я почти не видел своих сыновей с тех пор, как она ушла. Она снова вышла замуж... а потом началась война... Все это было так трудно.
- Вы увидите их снова, когда война закончится.
Он кивнул, думая о том, когда это будет, когда фюрер позволит им вернуться домой, и разрешит ли ему его бывшая жена увидеть своих сыновей, не скажет ли она, что его слишком долго не было и что дети не хотят его больше видеть. Она вела с ним какие-то игры, и он по-прежнему был обижен и зол на нее.
- А ваш ребенок? - Он переменил тему. - Вы говорили, что он родится в августе. Это очень скоро. - Ему было интересно, насколько все будут потрясены, если он позволит ей рожать в замке и его доктора помогут ей, и не вызовет ли это слишком много разговоров. Может быть, лучше послать одного из докторов вниз, в коттедж. - Вы легко рожали вашего сына?
Было так странно обсуждать с ним такие подробности, но пока они сидели в лесу одни, пленная и захватчик, какая разница, о чем они разговаривали? Кто узнает об этом? Кто узнает, даже если они станут друзьями, если никто не будет обижен и ничего не будет разрушено?
- Нет, очень трудно, - призналась Сара. - Филипп весил десять фунтов. Мой муж спас нас обоих.
- Доктора не было? - Он был потрясен. Конечно, герцогиня должна рожать ребенка в частной клинике, в Париже, но она удивила его.
- Я хотела рожать здесь. Он появился на свет в тот день, когда была объявлена война. Доктор уехал в Варшаву, и больше никого не было. Только Вильям... мой муж. Я думаю, он был напуган больше, чем я. Даже не помню, что происходило после какого-то момента. Это продолжалось так долго, и... Она воздержалась от деталей, смущенно улыбнувшись ему. - Это не имеет значения. Он прелестный мальчик, - Она растрогала его своей невинностью, откровенностью и красотой.
- Вы не боитесь рожать в этот раз?
Сара колебалась, ей хотелось быть честной с ним, хотя не знала почему. Но она понимала, что нравится ему, несмотря на то, кем он был, где жил и как они познакомились. Он был добр к ней и при этом сдержан. И ему уже дважды пришлось вмешаться, чтобы защитить ее.
- Немного, - призналась она, - но не очень сильно. - Она надеялась, что на этот раз все произойдет быстрее и что ребенок будет не таким крупным.
- Женщины всегда кажутся мне такими храбрыми. Моя жена родила обоих мальчиков дома. Это было прекрасно, но у нее были легкие роды.
- Ей повезло, - улыбнулась Сара.
- Вероятно, с помощью немецких специалистов вам не придется так страдать. - Он тихо засмеялся, но Сара была серьезна.
- В тот раз они собирались делать кесарево сечение, но я не захотела.
- Почему?
- Мне хотелось иметь больше детей.
- Восхитительно. Вы такая храбрая... я как раз говорил, что женщины кажутся мне очень мужественными. Если бы мужчинам пришлось рожать, то детей не было бы совсем.
Она рассмеялась, потом они заговорили об Англии. Он расспрашивал ее о Вайтфилде. Сара намеренно была с ним рассеянна. Ей не хотелось выдавать некоторые секреты, но его интересовал дух Вайтфилда: истории, традиции. Кажется, он действительно любил все английское.
- Мне следовало возвратиться в Англию, - задумчиво проговорила она. Вильям хотел, чтобы я вернулась, но я считала, что мы будем здесь в безопасности. Я никогда не думала, что Франция капитулирует перед Германией.
- Никто не думал. Даже мы были удивлены, насколько быстро это произошло, - признался он ей, а затем Иоахим сказал ей то, о чем, он знал, говорить не следовало, но он доверял ей. И у нее не было возможности предать его. - Я думаю, что вы правильно поступили, оставшись во Франции. Вы и ваши дети будут здесь в большей безопасности.
- Чем в Вайтфилде? - Она была удивлена, ей показалось странным то, что он сказал ей, и она, нахмурившись, изумленно посмотрела на него, не понимая, что он имел в виду.
- Не именно в Вайтфилде, а вообще в Англии. Рано или поздно люфтваффе повернет все свои силы против Британии. Тогда окажется лучше, что вы находитесь здесь.
Ей было интересно, правда ли это. Сара предполагала, что британцы должны знать все о планах люфтваффе и, возможно, он был прав, что тогда будет безопаснее здесь. Как бы то ни было, у нее теперь нет выбора. Она была его пленницей.
Сара не видела коменданта несколько дней, а в самом конце июля снова столкнулась с ним в лесу. Он казался усталым и расстроенным, но немного повеселел, когда она поблагодарила его за продукты, которые находила рядом с коттеджем. Сначала это были ягоды для ребенка, затем корзина фруктов, буханки свежего хлеба, которые пекли их пекари в замке, и аккуратно завернутый в газету и хорошо спрятанный от завистливых глаз килограмм настоящего кофе.