- Мы можем выписать ей чек? Я чувствую себя подлецом, отбирая у нее эти вещи. Хотя должен сказать, что на тебе они будут выглядеть изумительно.
- Спасибо, любимый. Но что нам делать с мадам Вертхайм?
- Я сам поговорю с ней. - Вильям уже побрился. Он был в брюках и рубашке. Он одевался сам и хорошо справлялся с этим. Он спустился вниз по скату, который они сделали для него.
Мадам Вертхайм по-прежнему нервничала, ожидая их на кухне. Она была так напугана, что готова была убежать без своих драгоценностей, так как боялась, что владельцы замка могут сделать с ней что-нибудь ужасное. Однако Эмануэль убедила ее, что Вайтфилды очень милые люди. Эмануэль знала людей, которые прятали мадам Вертхайм, она встретила их среди участников Сопротивления.
- Доброе утро, - с улыбкой приветствовал ее Вильям, и она попыталась расслабиться, ожидая, что он скажет о ее изумрудах. - Должен признаться вам, что раньше мы не занимались ничем подобным. - Он решил не мучить женщину загадками, а сразу перейти к делу. - Сколько вы хотите за эти украшения?
- Я не знаю. Десять? Пятнадцать?
- Это смешно.
Она задрожала и сказала шепотом:
- Простите, ваша светлость... Пять? - Она готова была продать их за ничтожную сумму, так отчаянно нуждалась в деньгах.
- Я думаю, более подходящая цена тридцать. Вам не кажется это разумным? То есть тридцать тысяч долларов.
- Я... о... Боже мой... - Она расплакалась, не в состоянии справиться с собой. - Благослови вас Бог... благослови вас Бог, ваша светлость. - Она приложила к глазам старый кружевной платок и поцеловала их обоих, уходя с чеком в сумке. Даже Сара прослезилась, глядя ей вслед.
- Бедная женщина.
- Да, - грустно отозвался Вильям, а затем надел на Сару ожерелье и браслет. - Носи их, моя дорогая. - Однако оба были рады, что смогли помочь оказавшейся в нужде женщине.
А в конце недели им представилась возможность сделать еще одно доброе дело.
Сара помогала Эмануэль убираться после обеда, а Вильям сидел у себя в кабинете, который все еще напоминал Саре об Иоахиме, когда у дверей кухни появилась женщина. Она была молода и выглядела еще более напуганной, чем мадам Вертхайм. Ее волосы были коротко подстрижены, но не так коротко, как сразу после оккупации. Саре показалось, что она видела ее с немецкими офицерами, которые жили в замке и работали с Иоахимом. Девушка была красива и перед войной работала моделью у Джина Пата в Париже.
Эмануэль едва не зарычала, когда увидела ее, однако пригласила ее войти, хотя на этот раз она пообещала себе взять комиссионные побольше. У мадам Вертхайм она почти ничего не взяла, но пожилая женщина убедила ее принять хоть что-то.
Девушка, нервничая, взглянула на Эмануэль, а потом на Сару. И все началось сначала.
- Могу я поговорить с вами, ваша светлость? - Она хотела продать браслет с бриллиантами. Он был от Бушерона и выглядел очень мило. Она сказала Саре, что это подарок. Но немец подарил ей не только этот браслет, она осталась с ребенком. - Он все время болеет... Мне не на что кормить его... и я не моту купить лекарства. Я боюсь, у него может быть туберкулез...
Эти слова проникли в сердце Сары, когда она вспомнила о Лиззи. Она посмотрела на Эмануэль и спросила ее, правда ли это, и та утвердительно кивнула.
- Она встречалась с немецким негодяем... на два года старше ее и всегда больным.
- Ты обещаешь купить для него еду, и лекарства, и теплую одежду, если я дам тебе денег? - строго спросила ее Сара, и девушка поклялась, что сделает это.
Тогда Сара пошла за Вильямом и вернулась вместе с ним, чтобы он посмотрел на девушку и браслет. И девушка, и украшение произвели на него впечатление, и, поговорив с ней немного, он понял, что она говорит правду. Он не хотел быть замешанным в скупке краденых драгоценностей.
Они купили у нее браслет за приличную цену, возможно, за такую же, какую заплатил за него немец, и она ушла, рассыпаясь в благодарностях. А потом, когда позднее Сара и Эмануэль сидели на кухне, Сара посмотрела на нее и рассмеялась:
- Как назвать то, чем мы занимаемся? Эмануэль широко улыбнулась:
- Возможно, я собираюсь разбогатеть, а вы приобрести множество прелестных драгоценностей.
Сара не могла сдержать улыбку. Это казалось ей в какой-то степени безумием, но в то же время трогательным и забавным. А на следующий день они приобрели превосходный жемчуг у женщины из Шамборда, чтобы она могла отремонтировать свой дом. Жемчуг был сказочный, и Вильям настаивал, чтобы она носила его.
К концу лета у Сары было шесть изумрудных браслетов, три парных браслета, три комплекта с рубинами, чудесные сапфиры и несколько колец с бриллиантами, не говоря о прекрасной тиаре, украшенной бирюзой. Они достались им от людей, которые потеряли дома или детей и которым нужны были деньги, чтобы отыскать потерянных родственников, или от тех, кому просто не на что было купить еду. Это была филантропия, которую трудно было объяснить их друзьям и не выглядеть при этом глупо. Они помогали людям, покупая у них драгоценности. Эмануэль действительно стала понемногу богатеть, получая комиссионные. Теперь она делала прическу в городе и покупала платья в Париже, которых у нее появилось больше, чем у Сары перед войной. И рядом с Эмануэль она чувствовала себя плохо одетой.
- Вильям, что мы будем делать со всем этим хламом? - спросила она, опрокинув у себя в шкафу полдюжины футляров от Ван Клифа и Картье, которые посыпались ей на голову, но он только рассмеялся.
- Понятия не имею. Может быть, нам следует устроить аукцион?
- Я серьезно.
- Почему бы нам не открыть магазин?
Но Сара считала эту идею абсурдной. Однако в течение года у них, кажется, скопилось больше ювелирных изделий, чем у Гаррарда.
- Может быть, нам в самом деле следует продавать их? - предложила на этот раз Сара, но теперь сомнения появились у Вильяма. Он увлекся разбивкой виноградников вокруг замка, и у него не было времени заниматься драгоценностями. Пока они продолжали покупать их и стали известны своим великодушием и добротой. В конце 1947 года Сара и Вильям решили на несколько дней вдвоем съездить в Париж, оставив Филиппа с Эмануэль. Вернувшись из Англии домой, они полтора года никуда не выезжали из замка, так как были очень заняты.
Париж выглядел еще чудеснее, чем ожидала Сара. Они остановились в "Ритце" и проводили много времени в постели, словно у них опять был медовый месяц. Однако они с удовольствием занимались и покупками, пообедали у Виндзоров, которые жили на бульваре Саше в доме, прелестно отделанном Буденом. На Саре было шикарное черное платье, которое она купила у Диора, эффектный жемчуг и дивный бриллиантовый браслет.
Кто-то из гостей поинтересовался во время обеда, где она купила браслет. Но Уоллес оказалась мудрее, обратив внимание на жемчуг, и любезно заметила Саре, что никогда не видела ничего подобного. Ее также заинтересовал браслет, а когда она спросила, чья эта работа, Вайтфилды ответили:
- Картье, - без дальнейших объяснений. Даже украшения Уоллес померкли рядом с драгоценностями Сары.
К большому своему удивлению, во время их поездки в Париж Сара была очарована некоторыми работами ювелиров. Однако драгоценности у них в замке были ничуть не хуже, а отдельные экземпляры даже лучше. Фактически большинство их украшений превосходили все увиденное в Париже.
- Знаешь, может быть, как-нибудь нам действительно придется что-нибудь сделать с ними, - небрежно сказала она, когда они возвращались домой в сделанном на заказ "бентли".
Но прошло еще полгода, прежде чем они снова вернулись к этому разговору. Сара была занята Филиппом, ей хотелось как можно больше времени проводить с ним, так как на будущий год он отправится в Итон.
Вильям был слишком занят своим вином и виноградниками, чтобы думать о драгоценностях. Было уже лето 1948 года, когда Сара стала категорически настаивать на том, что надо что-то делать с горой драгоценностей, которую они собрали к тому времени. Это перестало быть хорошим вложением денег. Они просто обременяли их, за исключением нескольких украшений, которые были подлинными произведениями искусства и которые она носила. Драгоценности были прелестны, но не все.
- После того как уедет Филипп, мы поедем в Париж и продадим их, обещаю, - огорченно сказал Вильям.
- Подумают, что мы ограбили банк в Монте-Карло.
- Очень похоже, - усмехнулся он. - Не так ли?
Но, собравшись осенью снова ехать в Париж, они вдруг обнаружили, что драгоценностей слишком много, чтобы все их взять с собой. Они отобрали несколько экземпляров, остальное оставили в замке. Сара скучала после отъезда Филиппа. Однажды, когда они на два дня приехали в Париж, Вильям объявил, что он принял решение.
- Какое? - Она разглядывала вместе с ним новые модели в салоне Шанель, когда он сказал это.
- Проблема с драгоценностями. Мы откроем свой магазин и будем продавать их.
- Ты сошел с ума? - Она удивленно посмотрела на него. - Что мы будем делать с магазином? Замок в двух часах езды от Парижа.
- Мы поручим это Эмануэль. Теперь, когда Филипп уехал, ей нечего делать. К тому же она стала слишком модной, чтобы заниматься домашним хозяйством. - Эмануэль покупала одежду у Джина Пата и мадам Крое и выглядела очень элегантно.
- Ты серьезно? - Саре никогда не приходила в голову эта мысль, и она не могла сразу решить, нравится ей его предложение или нет. Но потом она забеспокоилась: - Ты не думаешь, что твоей матери эта затея может показаться вульгарной?