– Ну что мы за чудесная пара! – Он снова наполнил свой бокал. – Настоящие любящие супруги.
– Лучше не бывает. – Джилли посмотрела на него. – А уж какими мы с тобой будем замечательными родителями! Верно?
Макс горько рассмеялся:
– Снова за свое?
– Я беременна.
– Это дешевая шутка, дорогая Джилли.
– Вот наш с тобой брак – это действительно дешевая шутка, – устало проговорила она. – А то, что я сказала, – не шутка. К сожалению.
Он сузил глаза.
– Повтори, пожалуйста.
– Ты что, не понял, Максвелл? – Джилли очень не нравилось, как он смотрит на нее. – Я беременна. Утром была у доктора. И удивлена не меньше, чем ты…
– Дрянь! – прошипел он и влепил ей пощечину. – От кого?
– От тебя… Он наш…
– Лжешь, шлюха! – Макс снова ударил ее по лицу. Джилли упала на диван и, защищаясь, подняла руки. – От кого?
– Это твой ребенок! – вскрикнула Джилли, трепеща от страха.
– Ах вот оно что! – Он поставил жену на ноги, ухватившись за ее красную шелковую блузку. – Так чьего ублюдка ты носишь в себе?
– Твоего…
– Думаешь, меня можно вот так запросто одурачить? – Его глаза остекленели от злобы. – Но все равно ты не произведешь его на свет! – Макс ударил ее кулаком в живот.
Джилли вскрикнула от боли.
– Захотела выдать его ублюдка за моего! – закричал он и ударил ее снова. – Не выйдет!
– Макс, послушай меня, пожалуйста!.. – взмолилась она.
– Это ребенок Джордана? Мне уже давно следовало прикончить этого негодяя!
– Я не была близка ни с кем, кроме тебя…
– Дрянь! Думаешь, я такой дурак? – Макс снова нанес ей несколько сильных ударов.
– Макс, выслушай меня… – тихо всхлипнула она.
– Хватит мне слушать твое вранье… твое и Филлипса! – Он снова ударил ее.
Последнее, что помнила Джилли, это ужасную боль… и ощущение влаги между ногами. Потом она потеряла сознание.
Джилли пришла в себя уже в госпитале и вначале даже не поняла, где находится.
Постепенно она осознала, что это не дом. У нее отлегло от сердца. Видно, Господь сжалился над ней и не позволил Максу довершить свое черное дело.
В области живота Джилли ощущала тупую боль, в затылке пульсировало.
– Где… я? – спросила она слабым голосом.
– Ты в госпитале, Джиллиан, – отозвался отец.
– В госпитале… – Она повернула голову, чтобы увидеть его. Он сидел на стуле возле постели. Таким бледным Джилли никогда его не видела. – Как я сюда попала?
– Тебя привезли полицейские. Их вызвали соседи. Когда они приехали, ты была без сознания, а Макс… он сейчас в тюрьме. – Отец помолчал. – Что случилось?
– Я просто послушалась твоего совета, – ответила Джилли, глядя в потолок, – и сказала ему, что беременна. Макс был пьяный… и не поверил, что ребенок его. Я даже не успела ему сказать, что хочу сделать аборт… Он решил позаботиться об этом сам. – Она надолго замолчала.
– Как только ты поправишься, мы подадим на Макса в суд, – сказал Флеминг.
– Первым делом мне нужно с ним развестись. И как можно скорее.
Сингапур, май, 1988
– Мы возвращаемся в Штаты, – сказал Хиллер жене. – Сегодня.
– К чему такая спешка? – спросила Надин, впрочем, без особого интереса. Она стояла возле открытого гардероба и размышляла, что надеть. Они только вчера прилетели и поселились в этом отеле «Шангри-Ла»,[36] а команде «Уайт Тимберс» предстояло играть завтра.
– Бизнес, – бросил он, не поднимая головы от газеты. К завтраку Хиллер почти не притронулся.
– Ты всегда занимаешься бизнесом, но игры «Уайт Тимберс» до сих пор не пропускал. – Надин выбрала сапфирово-голубое платье от Валентино и положила его на кровать.
– А сейчас у меня возникли серьезные проблемы, и мне нужно быть дома, – отрезал Хиллер.
Надин удивленно взглянула на него:
– Я и не знала, что у тебя есть дом, Гейвин. Вернее, у тебя их целых восемнадцать, но, насколько мне известно, ты всегда считал своим домом то место, где в данный момент находишься.
– Брось, Надин, – холодно сказал он, складывая газету, – я не хочу больше тебя слушать.
– Сколько мы живем вместе, – вздохнула она, – ты постоянно от меня отмахиваешься как от назойливой мухи.
Хиллер поднял на нее усталые глаза:
– Чего тебе надо?
Надин усмехнулась: