- Я все думаю про название ранчо.
- Я считал, что оно у тебя уже есть. Девушка отпила кофе и покачала головой:
- Я не хочу, чтобы мое ранчо было просто частью Ривер-Бенда. У него должно быть собственное имя. Может, ты что-нибудь предложишь?
- Гм... Я не думал...
Она положила вилку на тарелку, сцепила пальцы и оперлась на локти.
- А как тебе Плам-Крик <Сливовый ручей>?
- Плам-Крик?
- Так называется ручей, который течет по краю леса на границе с нашей землей. Он впадает в реку.
- Ранчо Плам-Крик? - словно размышляя вслух, произнес Джейк и нахмурился. - Звучит как-то... Гм... Слишком по-женски.
Бэннер ожидала, что Джейк просияет, услышав название, и обиделась, когда этого не произошло.
- Ну что ж, я ведь женщина.
Его взгляд сразу метнулся к ее глазам, но задержался на груди. На этот раз грудь Бэннер вздымалась от негодования. Руки у Джейка чесались, так ему хотелось прикоснуться к ее груди. Да, он не мог оспаривать тот факт, что Бэннер женщина.
Раздраженный, Джейк, снова посмотрев ей в лицо, бросил:
- Твое ранчо, называй как хочешь.
- Спасибо за разрешение. - Голос ее источал сарказм. Она резко отодвинула стул, собрала тарелки и унесла. Джейк тоже встал.
- Думаю, рабочим не слишком понравится работать на ранчо с таким чопорным названием.
- Это лишь вариант. Я окончательно не решила. Один нож соскользнул с тарелок, которые Бэннер несла в раковину. Она наклонилась за ним, и ее зад поднялся кверху.
"О черт, - мысленно выругался Джейк. - Кажется, девчонка сведет меня с ума". - Он повернулся к двери. - Скоро приедут рабочие. Мне пора.
- А что ты сегодня собираешься делать?
- Начну строить временный загон.
- Приду посмотреть, как идут дела.
В этих штанах, с распущенными волосами она и евнуха соблазнит. Наглые ковбои будут влюбленными глазами пялиться на Бэннер. Ему это надо?
- Хорошо. Только не появляйся в этих штанах.
- Что?
- Ты слышала.
- Почему?
- Мне куда легче охранять тебя, если ты не прыгаешь тут в таких обтягивающих штанах.
- Прыгаю? В штанах?
- Ну, они.., они не очень приличные. Бэннер грохнула тарелки на полку.
- Не очень приличные! - закричала она в ярости. Но Джейк уже шагал через двор.
***
- О... Присцилла... Дорогая.
Глаза Даба Эбернати горели от желания. Лоб покрылся испариной, волосы с проседью, каждую прядь которых он лелеял, прилипли к влажному черепу. Пальцы суетливо расстегивали пуговицы жилета. Сюртук Даб снял, как только вошел. Он всегда так поступал, прежде чем выпить прекрасного виски, предложенного мадам. Женщина и виски были запретными удовольствиями, которые Даб позволял себе каждый вторник и четверг среди дня, а иногда и по субботам, и утром, если Присцилла соглашалась его принять, а ему удавалось изловчиться.
- Гм... - Даб застонал, стаскивая жилет и швыряя его на пол. Схватив стакан с маленького столика, он залпом осушил его. - И кончай.
Присцилла стояла перед ним в корсете, чулках и туфлях на высоких каблуках. Корсет поднимал ее грудь настолько, что она почти вываливалась. Перетянутая талия казалась осиной и подчеркивала пышность бедер. Подвязки спускались к черным прозрачным чулкам, резко контрастирующим с ее чистой кожей цвета слоновой кости.
Присцилле нравилось доводить Даба до предела. Он не скрывал желания и был бесстыдно непристоен в постели. За что ей и нравился. Даб не терял голову от страсти, давно решив, что это не имеет никакого отношения к любви. Он вовсе не обманывался идеалами, выдуманными мужчинами. Человеческие существа не в состоянии любить никого, кроме себя. Но зато они могут доставить друг другу удовольствие. Именно это они с Присциллой и делали. Медленный стриптиз был одной из эротических игр, в которые они играли ради развлечения.
Последние несколько лет Даб Эбернати был одним из постоянных и очень немногих клиентов Присциллы Уоткинс, выбранных ею. Ни одно свидание никогда не отменялось. Присцилле нравилась их возня, Даб любил разнообразие, не проявлял эгоизм и позволял ей тоже испытать удовольствие. Кроме того, он был весьма ценным другом по нескольким причинам, прежде всего потому, что занимал высокое положение в обществе.
Эбернати мог стать покровителем и защитником "Сада Эдема", как весьма уважаемый бизнесмен в Форт-Уэрте. Даб входил в правление одного из городских банков, был видной фигурой в баптистской церкви и активным деятелем городского совета.
И обманщиком.
По этой причине он тоже нравился Присцилле. Этот человек казался вполне добропорядочным гражданином, а на самом деле был совершенно испорченным. Присцилла обожала совращать столпов общества.
Она медленно подняла руки и вынула шпильки из волос. Один длинный локон, как ему и полагалось, упал на плечо и шаловливо дотянулся до груди.
Те губы, которые обращались к Господу в воскресной утренней молитве, сейчас произнесли его имя как богохульство. Присцилла улыбнулась кошачьей самодовольной улыбкой.
Она откинула назад голову и встряхнула ею, зная, что Дабу нравится смотреть, как волосы накрывают обнаженную спину.
- Лапай себя, - хрипло приказал он. Присцилла положила руки на грудь и легкими движениями принялась гладить каждую.
- О Боже! О Боже! О Боже! - задыхаясь, повторял Даб. Он расстегнул ширинку и раскрыл ее.
Его необузданное желание предстало глазам Присциллы во всей красе. Она жадно смотрела туда.
Потом прижала руки к груди, закрыла глаза и стала чувственно раскачиваться. Дыхание Даба участилось. Чтобы вознаградить друга за его желание, Присцилла оголила груди.
- Подготовь их мне, - прохрипел Даб.
Это было одно из их правил, одно из многих, но оно всегда возбуждало Присциллу. Она доводила этого мужчину до безумного желания. Даб влиял на ход голосования в городском совете, рассказывал об ужасах ада в воскресной школе, где преподавал, но когда приходил сюда, Присцилла брала над ним полную власть. Эта власть неимоверно возбуждала ее.