— В самом деле? А у Джоша это главная еда за весь день.
— Правда? — теперь удивилась Лаура. Хозяйка тоже села и разлила чай.
— Да, да, он любит чай в середине дня. За завтраком почти ничего не ест, потому что встает слишком рано. По его словам, в пять утра у него нет аппетита.
— У меня его тоже не было бы. — Лаура поморщилась при мысли о необходимости подниматься в такую рань.
Миссис Керн передала ей чашку с блюдцем.
— Положите сахар, дорогая, если любите чай сладким. Да, Джош съедает лишь кусочек поджаренного хлеба с чаем перед тем, как отправляется доить коров. И это все до полудня, когда он обедает. Но в три — полчетвертого он должен выпить свой чай и плотно закусить, иначе умрет с голоду. После этого Джош снова на ногах — уже до вечера. Ужин в семь.
Лаура взяла с блюда чудесно подрумяненную лепешку, разломила ее, слегка помазала маслом, а миссис Керн все продолжала говорить. Ее любимой темой, несомненно, был сын, и Лаура ничего не имела против того, чтобы послушать рассказ о нем.
— Вечером он тоже ест мало, представьте себе. Да это и понятно, мы ведь ложимся рано.
Отчет о распорядке рабочего дня Джоша почему-то заинтересовал Лауру, которой никогда не приходилось жить на ферме; хотелось знать об этой жизни больше. Читает ли Джош по вечерам? Смотрит телевизор? Есть у него девушка?
— Ешьте лепешку, дорогая, — вместо ответа сказала хозяйка, и Лаура рассеянно откусила кусочек.
— М-м-м, замечательно вкусно, — одобрила Лаура, думая совершенно о другом. Прежде ей не приходила в голову мысль, что у Джоша может быть женщина. А надо было бы подумать об этом. Внутри что-то заныло, когда она представила себе Джоша еще с кем-то.
Прекрати! — сердито приказала себе Лаура. Тебя не касается, есть ли у Джоша другая женщина. Ты же обручена. Почему это постоянно вылетает у нее из головы? Почему она все время забывает о Патрике?
Раньше казалось, что ее любовь к Патрику прочна и нерушима. Она лежала в основе их планов на будущее. Они с Патриком составляли идеальную пару. Конечно, они разные, но гармонично дополняют друг друга, так что различия выглядят естественными и даже желательными. Лаура всегда представляла силу, честолюбие, Патрик был нежным, домашним. Единство противоположностей тут срабатывало, давая ей уверенность. Свое будущее Лаура видела только в союзе с ним.
Но теперь она растеряна, сбита с толку. Твердый фундамент ее жизни обернулся зыбучим песком, почва ушла из-под ног.
Когда Джош возвратился, глаза Лауры метнулись к двери. При виде его кровь быстрее побежала по жилам, как будто ее взбодрили электрошоком. Когда он в комнате, мир преображается, мелькнула туманная мысль. Будто солнце выглянуло из-за туч в мрачный день. Будто зима превратилась в весну, а в безмолвной тишине зазвучала музыка. Никогда присутствие Патрика не рождало в ней подобных ассоциаций.
Признание этого безусловного факта повергло ее в панику, если не в ужас. Ведь она затратила столько усилий, чтобы убедить себя, будто нахлынувшие чувства легковесны, несерьезны, преходящи, что все — только физическая реакция на иную, чем у Патрика, привлекательность случайно встреченного мужчины. Желание уляжется, забудется, пройдет. Его можно обуздать. Не на этом строит свою жизнь благоразумная женщина.
Однако ее чувство к Джошу неизмеримо больше желания. Как ни печально, но это надо признать. Скрывать правду уже невозможно. Лаура не просто вожделеет к нему, это не только проделки взыгравших гормонов.
Джош вошел в ее жизнь, вошел глубоко. Быть может, ничто и никогда прежде не обретало для нее такого значения.
— Все в порядке, я договорился, — сказал Джош, но вся во власти своих мыслей Лаура взирала на него непонимающе. — Это о вашей машине, — напомнил Джош и удивленно посмотрел на нее. — Ремонтная мастерская заберет ее и починит. Я дал им номер вашего служебного телефона. Они позвонят, когда кончат.
— О, благодарю вас, — промямлила она, очнувшись и покраснев под его насмешливым взором, как школьница. Вероятно, он считает ее круглой дурой, которая не помнит даже того, что он звонил в мастерскую но се же просьбе.
Вымыв руки, Джош тщательно вытер их небольшим полотенцем, перекинув его через плечо.
— Я выпью чаю и отвезу вас в Йорк.
Он сел за стол напротив Лауры, и она опустила глаза. Всем существом она ощущала его присутствие.
Джош заполнил собой всю комнату. К нему были устремлены чувства Лауры: она вдыхала его, как духи, пила его, как вино, смаковала его на языке, ее губы, кожа, кончики пальцев завибрировали, как если бы она касалась его худощавого мускулистого тела. Лауру настолько увлек вихрь ощущений, что она не осмеливалась смотреть ему в глаза, страшась себя выдать.
Однако Джоша занимали более обыденные вещи. Он взял лепешку, мать палила ему чаю. Увидев, что тарелка Лауры пуста, он выступил в роли хозяина.
— Возьмите пирога. Моя мама получает призы за свои изделия на наших сельскохозяйственных выставках.
— Да, дорогая, непременно попробуйте! Миссис Керн отрезала такой кусок, что Лаура запротестовала:
— Ах, нет. Это слишком много. Пожалуйста, дайте мне меньшую половину.
— Правда, пирог очень сытный, — сжалилась миссис Керн и дала ей меньшую часть, как она просила.
— Как вкусно, — совершенно искренне восхитилась Лаура, попробовав пирога. — Завидую вам. Хотела бы я уметь так печь. Моя мать учила меня готовить, но почему-то все, что я стряпала, оставляло желать лучшего. Мои кондитерские изделия напоминали пластилин, тесто на пироги не всходило.
Миссис Керн улыбнулась.
— Может быть, вы еще не брались за кулинарию всерьез. Когда-нибудь вам захочется заняться ею, и тогда все получится.
Джош буркнул:
— Любая женщина, на которой я женюсь, должна быть готова к тому, чтобы потягаться с кулинарным искусством моей матери.
Наступила напряженная тишина. Лицо Лауры пылало. Она чувствовала на себе пристальный взгляд миссис Керн и гадала, что же та может подумать. Видимо, Джош сказал матери, что Лаура помолвлена и в связи с предстоящим замужеством покупает коттедж. Рассказал ли он о чем-нибудь еще? И насколько осведомлена миссис Керн о том, что происходит между ее сыном и Лаурой?
Всю следующую педелю Лаура с трудом заставляла себя сосредоточиться на делах. Она лишилась душевного равновесия.
По пути в Йорк Джош мягко спросил:
— Не поужинаешь ли со мной?
Она мотнула головой, упрямо сжав рот.
Когда они подъехали к дому, где жила Лаура, и она уже взялась за ручку дверцы, в этот миг его рука властно опустилась ей на плечо и она тут же почувствовала, какую неистовую страсть вызывает одно его прикосновение. Лаура задрожала.
— У тебя ничего не выйдет, Лаура, — сказал он изменившимся голосом, наклонившись и заставляя се смотреть ему в глаза. — Я не допущу этого. Ты должна все сказать ему, расторгнуть помолвку, как только он вернется из поездки. Ты поступаешь чудовищно, продолжая говорить о свадьбе, хотя любишь меня, а не его.
Совершенно измученная, Лаура выкрикнула:
— Я не люблю тебя!
— Перестань лгать, — хрипло пробормотал он. — После того, что только что произошло…
— Ничего не произошло!
Джош одарил ее взглядом, полным мрачной иронии.
— Ты же не глупа, Лаура. Ты знаешь, лгать здесь бесполезно!
— Я не лгу. Если говорю, что этого никогда не было, значит, этого никогда не было! — в отчаянии выкрикнула она.
Лаура с такой силой оттолкнула Джоша, что ей удалось распахнуть дверцу и выбраться из машины, прежде чем он успел прийти в себя Лаура бежала не останавливаясь, пока не оказалась за запертой дверью своей квартиры.