- Зато я хочу. А ты почему не хочешь?
- Потому что он - не самая приятная тема для разговоров.
- Воспоминания о нем тебя беспокоят?
Она отодвинула стул от шахматного столика и встала.
- Конечно, нет. Он уже давно не преследует меня в моих снах. Я определилась со своими эмоциями в его адрес.
- А что было раньше? Ты его ненавидела?
- Дэймон... - Ее руки медленно сжались в кулаки. - Да, я его ненавидела.
- Почему?
- Потому что он подавлял меня. Потому что ему доставляло удовольствие делать из меня бездумного робота, без единой собственной мысли в голове. С раннего детства и до того момента, когда я оставила родительский дом, я не могу вспомнить ни одного дня, который он не испортил бы своим мелким тиранством.
Дэймон пристально посмотрел на нее.
- А твоя мать?
- А что моя мать? Она позволяла ему лепить из себя все, что угодно, Кори поморщилась. - Я вообще не помню, чтобы она хоть раз ему возразила. Он превратил ее в тряпку еще до моего рождения.
- Она не боролась за тебя?
- Она не могла бороться даже за себя. Это была не женщина, а тихая перепуганная мышь. Не знаю, возможно, ей это даже нравилось. После смерти отца она быстренько вышла замуж за другого домашнего цезаря, который крепко держит ее на привязи.
- Ты на нее за это злишься?
- Нет. - Встретив его взгляд, она устало пожала плечами. - Я даже пыталась любить ее когда была маленькая. Но там нечего было любить. Она была как тень. Его тень. - Кори с некоторым усилием заставила себя улыбнуться. Теперь ты удовлетворен? В жизни не встречала столь любопытного мужчину. Ты задал мне столько вопросов за последнее время, что должен знать меня всю, снизу доверху.
В его глазах вспыхнули озорные огоньки.
- Снизу? Прости, но здесь явно какая-то путаница. Снизу мы начинали, а...
- Я прекрасно помню, как мы начинали, - быстро вмешалась Кори. Она не хотела, чтобы ей сейчас напоминали о тех далеких днях их сексуального пиршества. Слишком остро она все ощущала сейчас, слишком живо вставали в ее памяти образы удовольствия, которые она предпочла бы держать под контролем. - Я устала играть в шахматы. Пойду поищу Селима и узнаю, прибыли с вертолетом книжки-раскраски для Майкла или нет.
- Прибыли. Я отвез их на виллу сегодня утром. - Дэймон встал, не сводя с нее печального взгляда. - Почему ты убегаешь?
- Никуда я не убегаю. Просто сейчас у меня нет настроения играть в шахматы. Он нахмурился.
- Ты пытаешься незаметно ускользнуть от меня. Думаешь, я этого не замечаю? Я уже изучил тебя. Кори.
- Пора бы, - нервно рассмеялась она. - Ты задал достаточно вопросов.
- Ты не обязана была отвечать на них.
- Раньше мне было все равно. Просто... - Она не закончила фразу и замолчала.
- Просто я стал подбираться слишком близко? - закончил за нее Дэймон. А этого ты не позволяешь никому, правда, Кори?
- Каждый имеет право на частную жизнь. Я же не подвергаю тебя допросам.
- Да пожалуйста! Я готов ответить на любой из твоих вопросов.
- Дело не в этом.
- Дело в том, что ты позволила мне подойти к этой черте и не дальше? Правильно?
Господи, невинная беседа превращается едва ли не в скандал, а этого ей совсем не хотелось. Эти три недели с Дэймоном были такими теплыми и удивительно мирными, что ей захотелось, чтобы так продолжалось вечно. Она обнаружила в нем удивительное сочетание импульсивности, заносчивости и мальчишеского задора. Он то пробуждал в ней материнский инстинкт, совсем как Майкл, то вдруг в нем проглядывал взрослый, умудренный опытом человек, которого она видела в пустынном лагере. Но за все эти три недели он ни разу не проявил в себе того чувственного мужчину, который был способен захлестнуть ее в шторме страсти. Она не ожидала, что Дэймон может быть столь приятен в общении или изысканно-вежлив. Последние дни почти возродили в ней надежду на то, что он смягчится и позволит ей забрать Майкла из Кашмеры. Она глубоко вздохнула.
- Я не хочу ссориться с тобой, Дэймон.
- А что, ссора - это для тебя слишком интимное дело? - с горечью спросил он. - Может быть, ты боишься, что я вторгнусь и разрушу твой драгоценный внутренний мир?
- Чего ты так разозлился? - спросила Кори в очевидном недоумении.
- Я злюсь, потому что ты снова убегаешь от меня. А я уже было подумал... - На его лице, как в зеркале, можно было увидеть ярость, отчаяние я разочарование. - Ладно, неважно. Наверное, я недостаточно терпелив.
- Это я заметила. - Впервые за три недели Кори почувствовала тревогу. Дэймон вел себя весьма странно. Это был не тот компанейский парень, которого она узнала здесь, в Кашмере. Это был тот Дэймон, с которым она познакомилась вначале, в Нью-Йорке. Взрывной, аристократичный и опасно переменчивый человек, от которого можно было ожидать чего угодно. - Но иногда приходится подождать, пока человек не созреет сам для принятия решения.
- Да? - довольно раскованно улыбнулся он. - Я всегда предпочитал инициативу ожиданию. - Он стал к ней вполоборота. - Ты не откажешься пообедать со мной сегодня вечером?
- Я собиралась провести вечер на вилле, с Майклом.
- А ты измени свои планы. - Его улыбка стала шире и нежнее. Пожалуйста.
Несказанная теплота затопила все ее тело золотисто-медовым приливом.
- Ну как я могу отказать? Не каждый день сам Бардоно говорит "пожалуйста".
- Не каждый день Бардоно так хочет добиться своего. - Он повернулся, чтобы уйти. -Я пойду и организую все, что понадобится.
- Организуешь? Мы что, куда-то едем? Мы будем обедать не во дворце?
Он покачал головой.
- Не сегодня. Я придумал нечто необыкновенное.
И прежде, чем она успела что-то ответить, он повернулся и вышел из библиотеки.
***
- Боже мой, это действительно нечто необыкновенное, - засмеялась Кори, привстав в джипе, чтобы получше рассмотреть одинокую палатку в черно-серую полоску, казавшуюся почти игрушечной в окружении десятков золотых песчаных дюн. - И не похоже ни на что на свете. - Она вышла из джипа и с сомнением посмотрела на свое вечернее платье из зеленого шифона. - С одеждой я явно перестаралась. Мне надо было бы надеть одно из тех платьев, которые я видела в том поселении. Как ты думаешь, какой цвет был бы для меня подобающим? Я отказываюсь одеваться в синее, но белый или пурпурный тоже не для меня.
Она прошла к палатке. Ее туфли на высоких каблуках проваливались в песок при каждом шаге.