Утром меня разбудила Элла. Она, конечно, ничего не спрашивала, но косилась на мое измятое платье с любопытством. Впрочем, своей горничной я доверяла и знала, что сплетничать с остальными слугами она не будет.
Встречаться с Робертом после вчерашнего было неловко, и я попросила принести завтрак в комнату. Умывшись и переодевшись в свежее, я с наслаждением впилась зубами в горячую булочку с маслом. Выпечка госпожи Кланси была просто божественна. А чай с молоком — крепкий и ароматный, как я люблю.
Но не успела я доесть первую булочку, как в дверь постучали. На мгновение я испугалась. Решила, что это Роберт, увидев, что я не спустилась к завтраку, пришел поговорить.
— Войдите, — наконец, решилась я произнести, рассудив, что если ему приспичит пообщаться, он все равно зайдет. Но к моему изумлению, дверь открыла леди Дью-Берри.
Она была бледнее чем обычно и казалась очень смущенной.
— Аделина, здравствуй, я не помешаю? — девушка стояла на пороге, не решаясь пройти дальше.
— Нет конечно, проходи, рада, что тебе стало лучше и ты смогла приехать, — не менее смущенно произнесла я. Честно говоря, видеть Риллианну мне сейчас хотелось еще меньше чем Роберта. И вот, вроде, я перед ней ни в чем не виновата, да и вряд ли Роберт ей пересказывал наш вчерашний разговор, но смотреть в глаза девушке было некомфортно.
— Да, я поправилась, — кивнула Риллианна, слабо улыбнувшись, — спасибо, что помогла мне тогда в парке.
— Это не я, что ты, я, наоборот, такой беспомощной оказалась, если бы не леди Рэдлоу…
— Да, конечно, леди Эвелине я тоже очень благодарна, — перебила меня девушка, но позвала ее все-таки ты. И я хочу сделать тебе подарок, если, конечно, ты не против.
— Подарок? Мне? — я растерялась.
— Это необычный подарок, — грустно сказала Риллианна, — но я хочу, чтобы приняла его именно ты.
— Ну спасибо, конечно, но я надеюсь, он все-таки не очень дорогой, ты правда, переоцениваешь мою помощь…
— Это бесценный подарок, — слабо улыбнулась девушка, — и позволь мне решать, кто его достоин, это “последнее благословение целителя”.
— Оу, — только и смогла произнести я.
— Ритуал отречения от дара проводят довольно редко, и считается, что Ярос гневается на тех, кто пренебрегает его даром и мстит, но с другой стороны, каждый целитель перед отречением может одарить своим “последним благословением”.Это очень сильная магическая защита, которая проявляется в момент наивысшей опасности. Оно защитит от смертельной болезни, от раны, от самого сильного заклинания, но сработает один только раз. Бессмертия оно, конечно, не дарит, но можно сказать, что еще одну жизнь дает.
— Никогда о таком не слышала, — удивилась я.
— Это тайна для своих, — просто ответила Риллианна, — у меня нет близких подруг и родственниц, а одарить я могу только женщину, пожалуйста, не отказывайся, иначе мой дар пропадет просто так, не принеся никому пользы.
— Хорошо, я приму, — решение далось мне нелегко, не хотелось быть обязанной этой девочке, перед которой я чувствовала иррациональную вину из-за признания Роберта, но в тоже время не хотелось обижать ее отказом. Да и как бы я его объяснила?
— Риллианна, это действительно ценный дар, и я приму его с благодарностью, что мне нужно делать?
— Спасибо, Аделина, — Рилли вдруг порывисто обняла меня, — ничего сложного делать не надо, требуется всего лишь твое присутствие во время ритуала, жрицы Яроса сами все сделают. Мы через три часа туда поедем, тебе ведь хватит времени собраться?
— Да, конечно, успею, — тут я на секунду смутилась, — а Роберт знает о твоих планах, он не будет против?
— Да, разумеется, я его предупредила, он не возражал, — Риллианна явно была удивлена вопросу.
— А твой отец? — осторожно поинтересовалась я, подозревая, что граф Дью-Берри вряд ли одобрил этот ритуал.
— Я сбежала от отца, — спокойно и твердо сообщила Риллианна, — конечно, он бы не позволил. Он и маме этого не смог простить.
— Ох, — меня вдруг осенило, — мама благословила тебя, да? Ты поэтому спаслась? Это заклинание, действительно, было смертельным?
Риллианна лишь кивнула, снова погрустнев.
Я не стала продолжать явно болезненную тему и еще раз заверила, что обязательно поеду в храм.
Оставшись одна, я все-таки доела уже остывшую булочку и принялась читать очередной учебник. Надо бы еще привезти, если месяц тут буду жить. Интересно, а здесь есть библиотеки? Не в академии, для студентов, а для всех желающих. У кого бы выведать? Жаль, если Роберт поедет за Людвигом один, мне бы как-то связаться с магистром Трабером.
В раздумьях и учебе два часа пролетели незаметно, и пришло время собираться в поездку. Я одела простое, но элегантное дорожное платье, привычного черного цвета, и к нему черную шляпку. Впрочем, яркое бирюзовое перо какой-то крупной экзотической птицы и такого же цвета шелковый шарфик оживляли ансамбль, да и черный мне к лицу.
Риллианна была все в том же голубом платье, что и утром, видимо убежала из дому в чем была, не прихватив вещей. Ну не страшно, вряд ли Роберт будет экономить на невесте, думаю, в ближайшее время у нее будет все необходимое.
А вот сам он одел черный дорожный костюм с бирюзовым шейным платком, и теперь смотрел на меня с явным недовольством. Что и говорить, наша троица выглядела несколько двусмысленно, словно парой были мы с Робертом, а Риллианна случайной попутчицей.
Решив, что разумнее будет не акцентировать на этом внимание, я поспешно села в экипаж. Роберт и Риллианна устроились на втором сидении. И вроде бы все правильно, жених сидит рядом с невестой, но до меня вдруг дошло, что всю дорогу мы будем сидеть напротив друг друга. И если Риллианна на меня почти не смотрела, задумавшись о чем-то своем, то Роберт всю поездку просто прожигал меня взглядом.
Я старалась больше глядеть в окно, пытаясь отвлечься на красоты пейзажа, но против воли то и дело возвращалась взглядом к мрачному некроманту. Я боялась, что Риллианна заметит наши переглядывания, но девушке, кажется, было все равно. И это тоже напрягало. Не то, чтобы я подозревала ее в какой-то подлости, но в тоже время не верила, что она настолько наивна, что в упор не видит, как ее жених пожирает глазами другую. Пусть о любви речи не идет, тут я иллюзий не питала, но я чувствовала, что вызываю в нем желание. И в глубине его черных глаз пылала не только ярость, но и страсть. Теперь, когда он сидел всего в шаге от меня, я это видела отчетливо. И было мне очень неуютно.
С одной стороны, не могу сказать, что мои былые чувства угасли совсем, но с другой, я не желала становиться постельной игрушкой на несколько ночей, потому что кто-то тормознутый вдруг разглядел во мне женщину. Да и не хотелось причинять боль Риллианне. Ну вдруг это я такая испорченная, и во всем вижу подвох, а она, действительно чистая и добрая душа, и ни в ком не видит дурного.
Мы давно уже выехали из города и все дальше углублялись в лес. Дорога превратилась в тропу, но экипаж ехал ровно, словно не чувствуя ухабов. Глядя на непролазную чащу вокруг, я почему-то представляла старинный полуразрушенный храм в индийском стиле, который стоит посреди джунглей.
Но реальность меня удивила. Мы выехали к красивейшему идеально гладкому озеру, прямо в центре которого сиял в лучах солнца маленький, словно игрушечный замок из розоватого мрамора с огромным количеством хрустальных украшений и хрустальным мостом. Я невольно залюбовалась, такого красивого архитектурного ансамбля я никогда не видела. Картинка была совершенно сказочной, нереальной.
Экипаж остановился у начала моста, и мы отправились по нему к храму. Я честно старалась не тормозить, но зрелище прозрачного моста под ногами, сквозь который видно было озеро, просто завораживало. В конце-концов Роберт, который вел за руку Риллианну, крепко подхватил под локоть и меня и быстрым шагом повел нас к главному входу.
У храма стояла молодая женщина в темно синем закрытом платье без украшений и серебряном головном уборе, похожем на чалму. Она поклонилась в ответ на наше приветствие, тихим шелестящим голосом сообщила, что госпожа настоятельница ждет нас в кабинете и попросила следовать за ней.
Внутри храм оказался довольно аскетичным. Голые мраморные стены без украшений и картин. Такой же мраморный пол без ковровых дорожек. Ровное магическое освещение. Дверь в кабинет госпожи настоятельницы оказалась из светлого неокрашенного дерева с деревянной ручкой.
Правда сам кабинет оказался более уютным, насколько я успела его рассмотреть. Основное внимание привлекала сидящая в кресле за столом женщина, также одетая в синее платье и серебряную шапочку. Возраст ее определить было сложно, как у многих магов, но во взгляде чувствовался груз прожитых лет.
Она только начала подниматься из-за стола, чтобы поприветствовать нас, как вдруг Риллианна кинулась к ней и обняла. Женщина улыбнулась и обняла девушку в ответ. Она ласково гладила ее по спине, успокаивая, пока мы с Робертом молча наблюдали за происходящим, не решаясь начать диалог.
— Рада приветствовать гостей в доме Отца изначального, — наконец обратилась к нам женщина, не отпуская девушку из объятий.
— Мира тебе, Сиятельная, — поклонился в ответ Роберт.
Я молча последовала его примеру, боясь сболтнуть что-нибудь лишнее. Никогда близко не общалась с служителями церкви, а в этом мире и подавно опасалась нарушить какие-нибудь неписаные правила.
Настоятельница наконец отпустила Риллианну и, внимательно окинув всю нашу троицу взглядом, мягко произнесла:
— Мне ведомо зачем вы здесь, но не будем торопиться с ритуалом, отдохните с дороги, разделите с нашими сестрами обед, а потом я бы хотела поговорить с каждым из вас наедине.
— Благодарю за гостеприимство, Сиятельная, но мы торопимся, — Роберт недовольно нахмурился, — мне бы хотелось, чтобы Рилли как можно скорее оказалась в безопасности, ее отец в любую минуту может потребовать вернуть ее домой.
— Здесь никому опасность не грозит, — настоятельница тоже нахмурилась, а голос потерял завораживающую мягкость, — а уж графа Дью-Берри здесь не примут никогда!
— Да неужели? — Роберт как-то зло усмехнулся, — если не ошибаюсь, такое обещание уже звучало в этих стенах. Лет двадцать назад, да? Юная Анабель доверилась вам, но ее выдали графу по первому требованию!
Настоятельница побледнела, а Риллианна ахнула и как-то затравленно посмотрела на нее. Но женщина быстро взяла себя в руки и, не теряя достоинства, произнесла:
— Да, тогда действительно случилось страшное предательство, но виновные уже понесли справедливое наказание, и вам это, думаю, известно.
— Вряд ли это утешило графиню, — Роберт был непримирим.
— Поверьте, та история оставила шрамы и на моем сердце, — женщина устало прикрыла глаза и успокоительно похлопала по руке кинувшуюся к ней Риллианну, — мне все равно необходимо переговорить с вами всеми, а ритуал можно провести только на закате.
— Хорошо, — кивнул Роберт, — но сразу после ритуала мы уедем.
— Как пожелаете, — главная жрица пожала плечами, — а пока я распоряжусь, чтобы вас проводили в гостевые покои.
Тут же вернулась уже знакомая молчаливая жрица и повела нас обратно по мраморному коридору. Нам с Риллианной выделили одну комнату на двоих, но я не возражала. Девушка была подавлена и совсем не похожа на прежнюю, беззаботно щебечущую красотку.
— Анабель — это твоя мама, да? — вырвалось у меня неожиданно для себя самой.
Но Риллианна не обиделась на бестактный вопрос, кивнула и села с ногами на мягкое кресло в углу комнаты.
— Она тоже сюда убежала, когда ее за папу решили замуж выдать, — произнесла она, глядя на сцепленные в замок изящные руки, — жрицы Яроса — единственные, кто могут дать защиту целительницам. Мало кто рискует идти против могущественных кланов, каждый из которых как маленькое государство.
— Почему же не защитили? — я нахмурилась.
— Это темная история, — Риллианна зябко повела плечами, — мне самой не все рассказали, но, вроде бы, бывшая настоятельница решила, что мама по глупости хочет лишить себя будущего. Не хочу сейчас об этом вспоминать, извини, пожалуйста.
— Ох, это ты меня прости, что лезу со своим любопытством, — я смутилась. Ну что я, в самом деле, лезу к ней в душу.
Просто с утра не покидало какое-то чувство тревоги, и хотелось хоть как-то отвлечься. Я пожалела, что не взяла с собой какой-нибудь книги по учебе, но в этот момент дверь в нашу комнату резко открылась, и на пороге возник Роберт.
Я, хмыкнув про себя, подумала, что кто-то и в храме не утруждает себя правилами поведения, и это, учитывая, что здесь находится его невеста. Но стоило мне взглянуть ему в глаза, как мир вокруг поплыл. В глазах Роберта плескалась дикая смесь из ярости и вины, и я сразу поняла, что сейчас он скажет что-то очень страшное.
— Аделина, со мной только что связалась госпожа Камилла. Людвига похитили.