Утром меня снова разбудила Риллианна. Мне, наконец, разрешили поесть, и мы вдвоем позавтракали, причем я съела раза в три больше, чем она.
Риллианна, по обыкновению, щебетала обо всем подряд. Между делом она упрекнула меня в том, что я уснула, забыв выпить укрепляющий отвар, а потом снова с восторгом принялась перечислять, чему успела научиться у жриц. Глаза ее сияли. Кажется, обретение целительской магии не просто сделало ее счастливой, это дало ей смысл жизни. Меня так и подмывало спросить, как она сможет от нее отказаться, но не решалась. Возможно, они что-то придумали с настоятельницей. Про непроведенный ритуал я тоже спросить не решилась. Во-первых, я с самого начала не горела желанием его проводить. А, во-вторых, раз сама Риллианна об этом не заговаривает, я не буду портить ей радость.
Так прошло еще три дня. Я уже совсем хорошо себя чувствовала, даже лучше чем раньше. Оказывается, жрицы не просто ввели меня в состояние стазиса, чтобы не мешалась под ногами, как я сначала подумала. Они провели процедуру полного исцеления тела, откат после нее, конечно, тяжелый, но зато сейчас я чувствовала себя пятнадцатилетней девчонкой.
От Роберта за все это время пришло еще одно послание, снова с указанием обязательно его дождаться. На этот раз он обещал приехать через неделю. По идее, я должна была с ума сходить в закрытом помещении, не имея возможности узнать, что с сыном, но чувствовала я себя спокойно. Даже отстраненно как-то. Подозревала, что это воздействие жриц, но даже на этот факт не могла возмутиться. Читала книги, общалась с Риллианной, много спала и хорошо питалась. В-общем, жила как в санатории строгого режима.
Из храма меня не выпускали, хотя другие жрицы отлучались довольно часто. Храм стоял посреди озера, и хотя небольшой садик около храма был, но он нес чисто декоративную функцию и явно не использовался как источник овощей и фруктов. Жрицы ежедневно закупались свежими продуктами в соседней деревне, заодно помогая местным с их нехитрыми проблемами.
Впрочем, Риллианну тоже никуда не пускали, но она совершенно не расстраивалась по этому поводу, проводя большую часть времени с обожаемой наставницей.
Я приготовилась провести еще одну скучнейшую неделю в этой святой обители, но тут случилось чудо. На пороге моей комнаты появилась великолепная Эвелина Рэдлоу!
— Принимайте гостей! — воскликнула она, как всегда прекрасная и дерзкая в облегающем красном платье.
— Эвелина! — бросилась я к ней, чувствуя, как разбивается стеклянными осколками наведенное спокойствие, — как ты тут оказалась?
— Решила проведать узниц, — хмыкнула она, но тут же стала серьезной, — Роберт мне рассказал про Людвига, это ужасно. Но меня особенно возмутило, что этот чурбан оставил тебя здесь, даже не удосужившись вернуть домой. Представляю, как ты себя чувствуешь. Я бы сбежала несмотря ни на что!
Я пожала плечами. Не рассказывать же про две мои позорные попытки, закончившиеся оба раза сонным заклинанием. Эвелине не понять, как тяжело жить обычному человеку в магическом мире.
— Только не говори, что несколько дней среди жриц Яроса сделали из тебя трусливую клушу, — возмутилась она, — так и собираешься тут сидеть и ждать Роберта?
— А что ты предлагаешь? — мрачно спросила я.
— Вот! — подняла палец вверх Эвелина, — это правильный вопрос. Я предлагаю сбежать!
— Сбежать? — растерялась я, — я даже не знаю, Роберт разозлится.
— Слушай, ты мать или кто? — возмутилась Эвелина, — с Робертом потом разберемся, экипаж у меня быстрый, возница надежный, артефактов защитных под завязку, да и я сама, если что, рога пообломаю, если кто полезет. Домчу тебя домой к вечеру, а там, глядишь, и ребенок уже дома.
— А выйдем как? — спорила я уже из принципа, потому что в душе была согласна сразу.
— Все продумано! — явно гордясь собой, ответила Эвелина, — одеваешь мое платье, вешаю на тебя артефакт личины, он, правда, кратковременный, максимум на десять минут, зато сильный, даже жрицам не по зубам. Спокойно выходишь, идешь по мосту до экипажа, а я тут в комнате закроюсь, буду изображать больную. Потом порталом перемещусь прямо отсюда в ближайший трактир по дороге и буду ждать вас там.
— Ох, ну ничего себе операция, — восхитилась я, — может Риллианну все-таки предупредить, а то будет волноваться.
— Да ну, — поморщилась магичка, — эта испуганная курица сразу же Роберту вестника отправит, и все, никто тебя уже не выпустит.
— Зря ты так, — нахмурилась я, нормальная она девушка, просто …
— Просто леди, — презрительно фыркнула Эвелина, — не нашего с тобой поля ягода. Неужто вы уже подружиться успели?
— Она будущий член семьи, было бы странно, если бы мы не общались, — дипломатично ответила я.
— Ну, ну, — усмехнулась Эвелина, и уже серьезно продолжила, — в-общем, давай решайся, едешь со мной, или ждешь тут, пока про тебя вспомнят.
— Еду, — решительно ответила я и принялась снимать платье.
Мы быстро переоделись. Мне пришлось надеть не только провокационное алое платье, но и туфли с высоченной шпилькой. К стыду своему, в прошлой жизни я вообще предпочитала кроссовки, одевая туфли лишь на самые торжественные мероприятия, здесь же тоже привыкла пользоваться удобными башмачками, так как любила много гулять. А теперь надо было быстро и уверенно продефилировать на этих спицах по мосту. Эх, надеюсь, за мной никто из жриц наблюдать не будет. Хотя кого я обманываю? На это платье и захочешь не смотреть, да не получится.
Надев артефакт, я сосредоточилась, вдохнула воздух и, резко открыв дверь, пошла по коридору, не оборачиваясь. Как ни странно, по пути мне никто не встретился. Я спокойно дошла до выхода, где стояла одинокая старушка в одеянии жрицы и кланялась изображению Отца изначального, выложенному мозаикой на стене храма.
Я кивнула на всякий случай старушке, но та не обратила на меня никакого внимания. На секунду меня даже посетило иррациональное чувство обиды. Вот так тут тщательно за всеми следят? Заходи кто хошь, бери что хошь, безопасное место называется.
Но потом опомнилась, даже по примеру старушки поклонилась, благодаря за удачу, и, стараясь шагать как можно увереннее, двинулась по мосту. В этот раз мне было не до любования окрестностями, я выглядывала впереди экипаж Эвелины. Он действительно оказался неподалеку, за рулем сидел возница, который, увидев меня, тут же выскочил и открыл дверь салона.
Поблагодарив, я села в полутемный салон — окна были зашторены — дверь захлопнулась, погружая салон еще в больший полумрак, и тут я заметила темный силуэт мужской фигуры, сидевшей напротив меня.
— Ну здравствуй, Аделина, — раздался знакомый голос, и я поняла, что попала, так как голос принадлежал барону Сириусу Шарроузу.
Я смотрела молча. Не было сил ни на ехидство, ни на вежливость. В голове успела промелькнуть мысль: “Все-таки это Сириус! Но почему Эвелина с ним заодно?” Рука непроизвольно коснулась ручки двери, но экипаж уже тронулся с места, да и вряд ли барон позволил бы мне выпрыгнуть на ходу.
— Где мой сын? — наконец смогла произнести я, не отрывая горящего взгляда от довольного лица своего спутника.
— Хм, даже не поздороваешься? Дорогая, где твои манеры? Мальчишка в безопасном месте, не переживай. Слушайся меня, и с ним все будет хорошо.
— Что тебе нужно? Деньги, драгоценности? Я добуду, сколько смогу, только верни Людвига.
Шарроуз брезгливо поморщился.
— Дорогая, я же не бандит. Надеюсь, ты не думаешь, что я зарабатываю себе на жизнь вульгарными похищениями, да еще собственными руками. Уж поверь, я смог бы заплатить наемникам. Но мне нравится, что ты обращаешься ко мне на ты. Можешь еще добавлять “любимый” или “дорогой”, все-таки я твой будущий муж.
— О, так это из-за наследства? Но почему нельзя было просто сделать предложение? Зачем шантажировать ребенком?
— Аделина, не волнуйся, я все расскажу. Дорога длинная, да и все-равно нужно ввести тебя в курс дела. Я, конечно, постарался максимально сбить со следа Блэквурда, но нужно быть готовым ко всему.
Шарроуз протянул руку, чтобы поправить выбившуюся прядку, но я инстинктивно отпрянула. Никаких симпатий к сидящему напротив мужчине у меня не осталось. Да и не верила я, что Людвиг в безопасности. Зачем ему живой наследник Блэквурдов, если дело и впрямь всего лишь в замке и титуле?
— Я слушаю, — как можно спокойнее ответила я, решив, что информация мне не помешает, а злить похитителя опасно. И даже попыталась улыбнуться, чтобы смягчить свой неосторожный жест.
— Мне нравится твоя покорность, — усмехнулся Сириус, — ты станешь образцовой дорвиданской женой.
— Что? — улыбка тут же исчезла с моего лица.
— Ну ты же понимаешь, что после случившегося, мне нельзя задерживаться в Веррии, мы переезжаем в Дорвидан. У меня там связи, у тебя чудесное приданое в виде кучи некромантских побрякушек твоего покойного мужа и одаренного сынка. Сам король уже вызвался стать его официальным наставником. Гордись!
— Но разве Дорвидан — это не потенциальный противник Веррии? Это же предательство!
Шарроуз поморщился, как будто разжевал гнилую сливу, и с какой-то застарелой горечью произнес:
— Предательством было отдать эту корову Каролину выскочке Кристиану! Ты не представляешь, сколько я обхаживал эту дуру! Терпел капризы, прощал, что я у нее не один! Я знал, что ее папаша в конце-концов сообразит выдать ее замуж за одного из своих приближенных, но я и в мыслях не держал, что он выберет этого мальчишку! Я столько сделал, чтобы устранить основных соперников и проиграл какому-то секретарю, которого даже всерьез не воспринимал!
А теперь пусть этот умник Кристиан сам воюет с нашими чудесными соседями, а я предпочитаю сразу занять сторону победителей. Пока поживем в Дорвидане, а потом Его Величеству Зигмунду Мрачному понадобится наместник, и мы вернемся сюда. Все-таки климат Веррии мне нравится больше, да и детям он полезней.
— Невероятно, — прошептала я, до сих пор не веря, что ректор столичной академии так спокойно рассуждает, что соседнее государство готово в любой момент напасть на Веррию. Мне страшно было подумать, что представляет из себя война, где основная вражеская сила — это зомби. Я и в своем мире никогда не любила ужастики про восставших мертвецов.
— Хорошо, что король забирает твоего пацана себе. Без обид, но не хотелось бы, чтобы между нами стояло твое прошлое. У него все будет хорошо, ему даже титул и замок сохранят, видеться будете раз в год. Правда, обучение у них строгое, не как у нас сю-сю, му-сю. Там из него мужика быстро сделают. Дорвиданские некромантские училища самые известные.
— Как забирает? — помертвела я, — я не согласна отдавать Людвига ни в какое училище! Слышишь? Я его не отдам!
— Прости, но это вопрос решенный! Я и сам бы его сплавил с глаз подальше, если честно, а тут такая удача! Не знаю уж как про него прознали, но такого сильного потенциального некроманта они бы даже в семье дорвиданской знати не оставили. И не вздумай истерить по этому поводу, я это не люблю.
Я устало прикрыла глаза. Поняла, что спорить с этим человеком бесполезно. Он, похоже, уже действительно ничего не решал. Из-за банальной зависти и жадности предал свою страну, готов оправдать любую свою подлость и, главное, хочет отнять моего сына. Я, конечно, всего лишь слабая женщина, но с разлукой с Людвигом я не смирюсь никогда!.Пусть пока я не вижу выхода, но я обязательно что-нибудь придумаю.
— Почему госпожа Рэдлоу согласилась вам помогать? — задала я мучивший меня вопрос.
— Деньги, конечно. Титул-то папаня ей дал, а вот с денежками загвоздка. Он рассчитывал ее замуж выгодно выдать, чтобы свои дела поправить, а она думала, что ей обеспечат шикарную жизнь за просто так. Никогда не думал, что она настолько наивна, чтобы поверить во внезапную отцовскую любовь.
— Я никогда не считала Эвелину наивной, — задумчиво сказала я, — и мне показалось, у них действительно теплые отношения с отцом.
— Девочка, это же высший свет. Здесь нет ничего настоящего, запомни. Впрочем, я даже рад, что ты у меня такая неиспорченная, — он как-то горько усмехнулся, — хватит болтать, пожалуй, лучше поспи, дорога еще длинная.
Спать я не могла, но спорить не стала. Послушно закрыла глаза, радуясь, что неприятный попутчик не горит особым желанием общаться. Постепенно я впала в какое-то забытье, на грани сна и яви, и мне вдруг привиделось лицо покойного мужа. Эдвард был в бешенстве, но я чувствовала, что причина его злости не я. Его фигура была окутана черным туманом, и когда черные сгустки темноты потянулись ко мне, я испуганно вздрогнула и открыла глаза.
Оказалось, что экипаж резко остановился. Неужели уже приехали? Видимо, я все-таки уснула, и проспала всю дорогу.
— Выходим, — резко сказал Шарроуз, подавая мне руку, — сейчас слушаешь меня, и выполняешь беспрекословно все, что я скажу. Ясно?
— Да, — я кивнула, и мы вышли из экипажа. Мы, действительно, оказались в окрестностях нашего замка. Дальше, видимо, пойдем пешком.
Подтверждая мои догадки, барон повел меня за руку к черному ходу, приказав двигаться как можно тише. Был уже поздний вечер, в парке вокруг замка царило тяжелое безмолвие. После недавнего кошмара, атмосфера казалась совсем зловещей. Я ежилась в своем легком платье то ли от холода, то ли от страха.
Ректор же чувствовал себя вполне уверенно. Впрочем, он же всегда был у Блэквурдов частым гостем. Наверняка, все закоулки знал лучше меня. На всем пути нам так никто и не встретился, что мне показалось подозрительным. Но Сириуса, похоже, ничего не смущало. Он был охвачен азартом кладоискателя, и глаза его все ярче разгорались от алчности.
— Побрякушки все тоже соберешь, — бросил он мне, оглянувшись. И золото, все что есть, унесем. Мало ли… Без присмотра оставлять не стоит.
Тут мы подошли к стене замка, казавшейся совершенно монолитной, но, очевидно, скрывавшей потайной ход. Шарроуз сильнее сжал мою руку, и неожиданно полоснул по ладони чем-то острым. Я тихо вскрикнула и хотела выхватить раненую конечность, но барон не дал. Приложив ладонь к стене так, чтобы остался кровавый след, он, наконец, отпустил мою руку и начал произносить какое-то закинание.
Я же обтерла порезанную ладонь о многострадальное алое платье, понадеявшись, что заражение крови мне не грозит. И в этот момент раздался громкий хлопок, яркая вспышка света на несколько секунд ослепила меня, и я услышала звук падающего тела. Когда я проморгалась, я увидела, что на земле лежит злющий, спеленутый магической сетью ректор, а к нам бежит отряд вооруженных людей, и впереди Роберт Блэквурд собственной персоной.
Пока стражники, причем, судя по форме королевские, занимались спеленутым как младенец преступником, Роберт подбежал ко мне и, схватив за плечи, с тревогой посмотрел в лицо.
— Аделина, ты как? Он тебя не обидел?
— Нет, все хорошо. Что с Людвигом?
— Не волнуйся, Людвиг в моем столичном доме вместе с няней и охраной. Мы быстро его нашли, оставалось только задержать этого мерзавца.
Я облегченно вздохнула, чувствуя как отпускает напряжение, в котором мое тело находилось последние дни. Правда, почему-то закружилась голова, и трава под ногами вдруг показалась очень мягкой и удобной. Но мой зловещий родственник, ставший в последнее время подозрительно заботливым, и тут не оплошал и успел меня подхватить.