На парк уже опускались сизые сумерки, но было еще тепло. Я с удовольствием вдохнула свежий воздух с легким фруктовым ароматом. Няня степенно шагала рядом, держа за руку притихшего Людвига. Позади нас, соблюдая дистанцию в пять шагов, уже привычно сопровождали нашу компанию трое стражников.
Госпожа Камилла молчала, недовольно поджав губы, крепко сжимая другой рукой ручку корзинки для рукоделия. Я удивилась, зачем она взяла ее с собой. Няня постоянно мастерила каких-то тряпичных кукол и зверушек, но сейчас было уже довольно темно, да и предполагалась небольшая пешая прогулка без остановок на привал.
Впрочем я тут же выбросила из головы эту ерунду. Хватало своих проблем, хотелось просто помолчать, неторопливо меряя шагами тропинку, в надежде, что мысли как-то сами улягутся по полочкам, и в душе наступит хоть какая-то определенность. Я вдруг ясно осознала, что совершенно не смирилась с новым замужеством, все внутри меня протестовало этому факту и не давало успокоиться.
Разум твердил, что других вариантов все равно нет, а душа болела. Вместо успокоения я получила еще больший душевный раздрай и решила, что пора возвращаться. За мрачными мыслями я даже не заметила, что мы ушли довольно далеко от дворца, а сумерки стали совсем уж плотными, темно-лиловыми.
Почувствовав что-то странное, я обернулась на стражников, но позади нас никого не было, только где-то вдалеке светились крошечные огоньки дворцовых окон. Я повернулась к госпоже Камилле и вздрогнула, поймав ее злобный, торжествующий взгляд. Людвиг стоял рядом, неестественно бледный и с закрытыми глазами.
— Что происходит? — прошептала я непослушными губами, чувствуя, как липкий холод страха проник в сердце.
— Ну здравствуй, дорогая супруга, — вдруг раздался холодно-насмешливый голос, который я думала больше никогда не услышу. Впереди на тропинке, в строгом черном костюме и с тростью в руках, стоял Эдвард.
Очень захотелось упасть в обморок, но даже это оказалось непосильной задачей. Я просто стояла в странном оцепенении, отстраненно наблюдая, как мой покойный муж подходит все ближе.
— Камилла, с ребенком все в порядке? — спросил он вдруг, повернувшись к няне.
— Да, мой господин, он просто спит. Через пару часов проснется.
— Хорошо, давай я его понесу, а ты поведешь Аделину. Ты взяла все необходимое для ритуала?
— Да, мой господин, — снова ответила женщина, кивнув на корзинку.
Я по-прежнему не могла произнести ни слова, да и двигалась с трудом. Госпожа Камилла подошла ко мне и взяла меня за руку, теперь она совсем не походила на степенную, строгую няню. Она выглядела ослепительно молодо и хищно-красиво, завораживая омутом черных глаз.
И тут я вспомнила ее! Незадолго до нашей свадьбы с Эдвардом, эта женщина с смоляными кудрями и черными злыми глазами гостила в замке! Причем, раз Эвелине она тоже показалась знакомой, гостила явно не впервые.
— Куда мы идем? — с трудом двигая непослушными губами, смогла, наконец спросить я, глядя на спину мужчины, несущего на руках нашего сына. Он уже успел прилично нас обогнать, и я боялась упустить его из виду. Я не знала для чего мой муж воскрес из мертвых, и что ему понадобилось вдруг от нас с Люсом, но чувствовала, что ничего хорошего.
— На кладбище, — пожала плечами сопровождающая меня женщина и, увидев мои расширившиеся от ужаса глаза, негромко рассмеялась.
— Не бойся, не будет вас никто убивать или в жертву приносить, так, небольшая инсценировка. Полежишь немного на земле в неудобной позе, а потом тебя спасет прекрасный рыцарь, и вы поженитесь, все как в сказке.
— Зачем это вам? — недоуменно посмотрела я на женщину.
— Долго объяснять, да и тебе это знать необязательно, все равно забудешь, как только я прикажу. И вообще, ты сама виновата, — тебе младшего Блэквурда, можно сказать, на блюдечке преподнесли, а ты, с какого-то перепугу, решила выскочить замуж за Стэнфорда. Чуть все планы нам не поломала.
— Вы хотели, чтобы я вышла замуж за Роберта? — поразилась я, — но зачем?
— Зачем, да зачем, вот неугомонная! — снова рассмеялась женщина, — ты давай лучше ногами быстрее двигай, а то до утра идти будем.
— Кто вы? — я изучающе посмотрела на женщину. Конечно, сейчас она выглядела намного моложе и красивее, чем в образе няни, но все равно чувствовался опыт прожитых лет.
— Неважно, — она сердито прищурилась.
— Вы можете управлять людьми? Заставить забыть? Вы менталист? — обожгло меня догадкой.
— Темный менталист, — усмехнулась женщина и вдруг, гордо выпрямившись, добавила, — а еще я леди Блэквурд, первая и настоящая жена Эдварда.
— Не может быть, — ахнула я, — тогда я совсем ничего не понимаю.
— А тебе и не надо, — снова закрылась женщина и толкнула меня вперед, — тем более, что мы уже пришли.
Я посмотрела вперед и увидела строгие ряды могильных плит. Ограды не было. Кладбище было маленьким, строгим, ухоженным и совершенно не навевало мыслей о некромантских ритуалах. То ли дело наше заброшенное кладбище возле замка, вот оно действительно выглядело зловещим.
Впрочем, Эдварда, похоже, стилистическое несоответствие кладбища ничуть не смущало. Он уже успел положить спящего Людвига на землю и теперь деловито чертил с помощью сыпучего мела ритуальный круг. Твердой рукой он уверенно выводил четкие линии и символы внутри, тихо бормоча заклинания.
Я несколько секунд завороженно наблюдала за его действиями, но потом зажмурилась и, стряхнув наваждение, повернулась к госпоже Камилле.
Она смотрела на Эдварда, как фанатик на божество. Не знаю, действительно ли она была его женой, но взгляд ее был не просто любящим, он был восторженно-обожающим.
А вот сам Эдвард был сух и деловит. Он обернулся к нам и, недовольно хмурясь, приказал Камилле:
— Свяжи ее крепко, все должно выглядеть достоверно. Сейчас я закончу и можно будет будить Гастона, — он кивнул куда-то сзади себя, и я различила темную, неподвижно сидящую фигуру в плаще с надвинутым на глаза капюшоном.
— Да, мой господин, — тут же встрепенулась госпожа Тибо и достала веревку.
Я не могла сопротивляться, но говорить мне пока никто не запрещал, поэтому я вновь попыталась вступить в диалог с бывшей няней, чтобы хоть немного унять страх и попытаться все-таки выяснить, что тут затевалось:
— Почему ты так к нему обращаешься? — мне действительно стало любопытно, — если, как говоришь, он твой муж?
— Я дорвиданка, — ответила Камилла, пожав плечами и продолжая обматывать мои запястья веревкой, — у нас принято такое обращение к супругу, мы уважаем своих мужчин.
— Но почему вы скрывали свой брак? — никак не могла понять я.
— Это не твое дело! — разозлилась женщина, но тут же злобно выплюнула, — потому-что в вашей проклятой стране темные менталисты вне закона! А мой господин не хотел, чтобы мой дар блокировали, ради него он выкупил меня у отца за огромные деньги!
Тут она испуганно оглянулась на Эдварда, словно опомнившись, что он мог ее расслышать, и прикрикнула на меня:
— Хватит уже болтать! Приказываю!
Я тут же почувствовала, что язык словно онемел во рту, и больше я не могла произнести ни слова, глядя как Эдвард бережно кладет сына в центр круга, стараясь не стереть символы. Он погладил его по волосам, на секунду мне показалось, что в его глазах мелькнуло что-то похожее на гордость, но тут же сменилось на привычную холодность.
Я не знаю, что еще сделала со мной госпожа Тибо или, как выяснилось, леди Блэквурд, но все мои чувства словно притупились, страх ушел, откуда то взялась странная уверенность, что сейчас мне и сыну никто не причинит вреда. Происходящее вокруг было тщательно срежессированным спектаклем с неведомыми мне целями.
Камилла уже оставила меня и занялась темной фигурой в плаще, кажется, его Эдвард назвал Гастоном. Она заставила его встать на колени рядом с Людвигом и вложила в руки кинжал. Сам Гастон машинально принимал нужную позу и оставался совершенно безучастным.
— Ты скорректировала ее воспоминания? — Эдвард кивнул в мою сторону.
— Да, мой господин, через несколько минут она уснет, а когда проснется, будет помнить только Гастона, как он выманил нас на кладбище, оглушил меня и начал проводить ритуал жертвоприношения.
— Хорошо, все должны поверить, что за Людвигом продолжают охотиться дорвиданские некроманты, и что защиты Стэнфорда явно недостаточно. Надеюсь, теперь король уже точно заставит брата на ней жениться!
Эдвард подошел к Камилле, которая закончила свои манипуляции с загипнотизированным некромантом и ждала дальнейших указаний.
Неожиданно он взял большой камень и со всей силы ударил женщину по голове. Я невольно вздрогнула, а Камилла кулем завалилась набок.
— Прости, Камилла, но дальше нам не по пути. Боюсь, что ты стала вызывать ненужные подозрения. А так будет даже достовернее выглядеть.
Я по-прежнему не могла произнести ни слова, в ужасе глядя на мужа, оказавшегося жестоким убийцей, но тут меня унес в свои объятия сон, обещанный бедной, обманутой Камиллой.