Все резко обернулись и увидели как Роберт, ругаясь не достойными аристократа словами, пытается подняться с трупа, путаясь в простыне и обжигаясь о зажженные свечи, половина из которых раскатилась во все стороны.
Призрак Камиллы на наших глазах просто растворился. Барон Торнтон помог наконец Роберту подняться и тоже выругался, хмуро глядя на полустертые меловые следы.
Магистр Трабер взвыл и, чуть не выдирая себе призрачные волосы, вновь разразился гневной тирадой, посвященной безрукости и глупости молодого поколения некромантов.
— Магистр Трабер, — вскочил со стула герцог Лэнгдон, — мы же не закончили допрос! Возможно повторно провести ритуал?
— Какое там! — застонал призрачный магистр, — вот уж упокоили, так упокоили! Связь духа полностью разрушена, теперь на дотянешься. И так еле-еле преодолели все запретные заклинания.
— Но мы же так и не узнали, что хотел сделать Эдвард Блэквурд! И где его теперь искать! А не в сговоре ли вы со своим старшим братом? — накинулся он вдруг на Роберта, — с чего вдруг такое неожиданное падение?
— Герцог Лэнгдон, думаю, не стоит подозревать младшего Блэквурда. Его, скорее, стоит теперь усиленно охранять, очевидно же, что маркиз решил заполучить его тело.
— Но зачем? Это же бессмыслица какая-то!
— Не думаю, — король сочувственно посмотрел на Роберта, — боюсь, что неожиданная встреча отца с сыном прошло более драматично, чем думала покойная Камилла. По крайней мере, в воспоминаниях леди Блэквурд я увидел, что маркиз ненадолго смог отсрочить свою гибель. Все же он и сам успел отравиться, пусть и в меньшей степени. Глаза и волосы выдают заражение.
— То есть нам просто следует немного подождать, и проблема решится сама собой? — обрадовался герцог.
— Я бы на это не рассчитывал, — король сцепил руки в замок, — конечно, изначально, Эдвард Блэквурд планировал занять тело своего брата, чтобы не потерять доступ к наследству Блэквурдов. Он, насколько я помню, всегда очень трепетно относился к своему роду и мечтал о его величии.
— Да, — грустно согласился магистр Трабер, — его всегда угнетало отношение к некромантам в нашей стране, а уж когда он вернулся из Дорвидана, он только и твердил, что мы не должны ни в чем уступать тамошним магам.
— Но не думаю, что сейчас он будет так рисковать, тем более, что он явно догадывается, что его планы раскрыты, а времени у него осталось слишком мало. По сути, он сейчас может вселиться в любого человека, и мы вряд ли об этом узнаем, — король оглядел присутствующих испытующим взором.
— Я вас понял, Ваше Величество, — герцог Лэнгдон уже успокоился и теперь был собран и решителен, — граф Блэквурд, мы обеспечим за вами постоянное наблюдение, также нужно будет усилить защиту юного Людвига Блэквурда и его матери, кто знает, может он и ребенка не пожалеет.
— Я готов защищать леди Блэквурд и ее сына, — тут же выступил вперед барон Дэвид Торнтон, — все-таки я не последний некромант в королевстве, пусть и не такой сильный как Эдвард Блэквурд.
— Я сам в состоянии постоять и за себя, и защитить своего племянника и Аделину, — разозлился Роберт, — и по силе я брату не уступаю!
— Но уступаете в опыте и знаниях, — возразил король и повернулся к призраку, — знаете, магистр Трабер, я согласен с вами, что нужно срочно что-то менять в системе образования. И раз уж так получилось, что вы задержались в нашем бренном мире, может вы согласитесь провести необходимые реформы? Нам очень нужна ваша помощь в этом вопросе.
— Я подумаю, — буркнул магистр, — пока меня устраивает количество моих учеников, но, возможно, я попробую помочь в этом вопросе.
— Не знал, что вы поддерживаете связь со своими учениками, думал, скрываетесь ото всех. Что ж, это очень похвально! — обрадовался король.
— Да нет, это новые ученики, — магистр кашлянул и, хитро глянув на меня, сообщил, — это юный маркиз Людвиг Блэкворд и его мать леди Аделина Блэквурд.
На несколько секунд воцарилась мертвая тишина, а затем все почтенные лорды одновременно начали выражать свое недоумение и возмущение. Посреди этого гвалта молчаливое спокойствие соблюдали я, король и магистр Трабер.
Роберт тоже молчал, но выражение его лица было просто бесценно! Он недоверчиво переводил взгляд с меня на призрака, видимо, подозревая магистра в попытке несмешно пошутить. Я почти простила ему все унижения, настолько забавно вытянулось его лицо.
— Довольно! — остановил король никак непрекращающийся гул возмущения, — про леди Аделину я был в курсе, но мне хотелось бы, чтобы вы не ограничивались столь малым количеством учеников. Я понимаю, что каждый род хочет сохранить свои секреты, но, согласитесь, это препятствует развитию магических наук. Впрочем, я думаю, мы еще побеседуем на эту тему, а пока все свободны.
— Вы правы, Ваше Величество, — согласился герцог Лэнгдон, — сейчас есть более важные дела.
— Кстати, граф Блэквурд, — обратился он к Роберту, — вам, как ближайшему родственнику теперь решать, что делать с телом Камиллы Блэквурд.
— Да, конечно, — Роберт мрачно кивнул, — я распоряжусь, чтобы ее захоронили в фамильном склепе, да и имя Джозефа Блэквурда нужно будет добавить, все-таки это его тело там покоится, а не Эдварда.
— Не торопитесь с этим, граф, — возразил король, — ничего не случится, если тело Камиллы полежит пока в морге Королевской Службы безопасности. А вам категорически запрещено посещать замок Блэквурдов до моего личного распоряжения! Не факт, что именно там Эдвард Блэквурд устроит засаду, но он определенно гораздо сильнее на своей территории. Даже сейчас, умирающего и ослабленного, его не могут обнаружить сильнейшие маги!
— Леди Аделина, — обратился он уже ко мне, — вы с сыном, по-прежнему можете пользоваться моим гостеприимством, но за пределы дворца вам выходить запрещено! Я думаю, вы найдете, чем заняться, — и король выразительно посмотрел на притихшего магистра.
— Благодарю вас, Ваше Величество, я все понимаю, — я попыталась изобразить реверанс, — всего доброго, я пойду к сыну.
— Ступайте, стража вас проводит, — кивнул король и повернулся к герцогу Лэнгдону.
Мне не терпелось вернуться в свои покои, но не успела я сделать и несколько шагов по коридору, как меня догнал Роберт.
— Я провожу, — буркнул он, беря меня под руку.
— Не стоит, меня проводит стража, — я попыталась освободить руку.
— Аделина, нам нужно поговорить, — Роберт, кажется, даже не замечал моего сопротивления.
— Нужно, я не спорю, — я резко остановилась, — но не сейчас, пожалуйста, я очень устала, да и морально вымотана, давай завтра встретимся и все обсудим.
— Нет, это важно, я не хочу, чтобы ты узнала это от кого-то другого!
— Что бы там ни было, я думаю, это подождет до завтра, Роберт, я хочу к сыну, — я устало вздохнула.
— То, что я хочу сказать, как раз касается Людвига! — Роберт оглянулся на стражников, — только нам лучше наедине поговорить.
— Если ты хочешь мне сказать, что подозреваешь, что Людвиг — твой сын, то я и сама об этом уже думала и мне все равно!
— Что? С чего ты взяла? — Роберт казался искренне удивленным, — нет же, все наоборот, Людвиг точно сын Эдварда, но ты — не его мать!
— Ты с ума сошел? — растерянно прошептала я.
— Пожалуйста, Аделина, дай мне все объяснить. Я виноват перед тобой, признаю, но эту информацию я хотел рассказать тебе сам, наедине. Я даже ритуал специально прервал, как представил, что все начнут это обсуждать, — Роберт снова нервно оглянулся на стражников.
— Хорошо, заходи, — мы как раз подошли к моим покоям и, поколебавшись, я все же решила его выслушать наедине.
— Говори, — строго сказала я, встав посреди гостиной и скрестив руки на груди, — только сразу предупреждаю, в эту чушь, что Людвиг не мой ребенок, я ни за что не поверю! И потом, я прекрасно помню, как я его рожала, эти воспоминания Камилла не трогала!
— Да, рожала его ты, — Роберт поморщился и отошел к окну, словно ему было тяжело говорить, глядя мне в глаза.
— Видишь ли, Эдвард, действительно, проводил опыты по переселению душ и смог добиться того, чтобы душа не отторгала новое тело и не сходила с ума. Для этого он создал особый артефакт, — и Роберт показал на мой амулет в виде ворона.
— Он же защитный, — прошептала я, по привычке взяв его в руку.
— Ну да, защитная функция там тоже есть, но основная — это именно “сцеплять” тело и душу, чтобы не было отторжения. В сущности, он нужен только на первых порах, около месяца достаточно, чтобы закрепить связь.
— Не может быть! Хочешь сказать, я бы могла перепутать свое тело с чужим?
— Да, попробуй четко вспомнить, как ты выглядела в прошлой жизни? Прям до малейших подробностей?
— Ну так же… — неуверенно протянула я, — волосы светлые, глаза зеленые или нет? Я и правда не помню, даже прическу не могу вспомнить, длинные были волосы или стрижка, — я испуганно посмотрела на Роберта.
— Ну вот так он и работает, — кивнул он, — мысли о сравнении каких-то различий просто блокируются, а потом постепенно и вовсе забываются. Конечно, тут есть ряд условий. Желательно, чтобы пол, возраст, примерная внешность хоть чуть чуть совпадали, иначе даже артефакт не поможет.
— Да, очутись я в теле мужчины, я бы это заметила, — я невесело усмехнулась.
— Гм, я еще не рассказал самое главное, — Роберт заметно напрягся, — в ту ночь Эдвард срочно вызвал меня с просьбой о помощи. Мы не особо близко общались и в ту пору, так что я был весьма удивлен.
Я немедленно перенесся в замок и застал Эдварда в лаборатории, где он безуспешно пытался удержать душу умирающей девушки. Но ему это так и не удалось и он попросил меня призвать любую подходящую душу, которая в этот момент покидала тело.
Я хотел отказаться, все-таки такие эксперименты раньше не получались удачными, но он сказал, что это единственная возможность спасти его нерожденного сына. Эта девушка была беременна, и я не смог отказать. Как бы мы не относились друг к другу, все же он мой брат. К тому же я знал, как для него важно было получить сильного наследника.
— Но если ты знал, что я уже была беременна от твоего брата (я упорно не хотела признавать это тело чужим), то почему ты допустил ту нашу ночь, которую я потом забыла благодаря Камилле? Это было непорядочно!
— Я не удержался, Аделина. ты ведь чувствовала тоже притяжение что и я, верно? С того самого момента, как я поймал твою душу в перекрестье миров. Не знаю, может это был побочный эффект такой, но с того момента я только о тебе и думал. И когда ты пришла ко мне сама, я подумал, что заберу тебя у брата. Ему ведь нужен был только наследник, я был уверен, что он вернет ненужную ему девушку обратно в семью.
— Но потом вмешалась Камилла, — криво усмехнулась я, — я забыла о том, что мы вместе провели ночь, наговорила тебе гадостей, и ты меня возненавидел.
— Нет, не возненавидел. То есть я разозлился, конечно, когда ты сказала, что в постели со мной было неплохо, но раз уж есть возможность выйти замуж за маркиза, то грех не воспользоваться. Но это ведь ерунда, мало ли меркантильных девиц, что их всех ненавидеть? А вот когда Эдвард сказал, что ты заставила жениться его шантажом, угрожая навредить ребенку, то да, я попался на эту ложь. И понять не мог, почему брат так любезно с тобой общался, словно вы и впрямь были обычной любящей семьей.
Я много раз говорил ему, что не стал бы терпеть подобную женщину в своем доме, но он лишь отмахивался и говорил, что для него есть лишь одна по настоящему значимая женщина — наука.
— А когда я спрашивала Эдварда, почему тебя так крючит от одного только моего вида, он отвечал, что ты всегда был слишком высокомерен и не смог простить ему женитьбу на иномирянке-простолюдинке. Ведь для истинного аристократа даже связь с такой девушкой — позор!
— Я виноват, Аделина, — тихо сказал Роберт, беря меня за руку, — я должен был заметить все несостыковки, понять, что меня водят за нос. Но рядом с тобой меня всегда переполнял фонтан противоречивых эмоций. Я желал тебя как никакую другую женщину и не мог простить, боролся с собой, не желая видеть настоящую тебя.
— А как же Риллианна, — вспомнила я, — ты же говорил, что любишь ее?
— Люблю, — грустно кивнул Роберт, — ее трудно не любить, она удивительная и так похожа на мою маму. Но это не та любовь. В ней не было страсти, скорее нежность и желание защитить.
— Но ты женишься на ней? — я строго посмотрела на Роберта, — только не говори, что теперь ты ее бросишь! Она этого не заслужила. Пусть мы с тобой не смогли быть вместе из-за чужой подлости и злой воли, но наша история окончена. Дальше нам не по пути.
— Риллианна решила стать жрицей бога Яроса, — Роберт ухмыльнулся, — так что можно сказать, это она меня бросила, сказала, что поспешила и семейная жизнь не для нее, она теперь будет исцелять людей. Король обещал оградить ее от матримониальных планов отца, так что теперь она в храме занимается любимым делом.
— Это она из-за нас? — ахнула я, — так и думала, что мои воспоминания ее напугали и обидели!
— Не думаю, — Роберт покачал головой, — в глубине души я всегда ожидал от нее чего-то подобного, а уж, когда в ней проснулась магия…Наверное, это было просто последней каплей на чашу весов ее выбора, а колебалась она уже давно.
— Что ж, — я пожала плечами, — главное, чтобы этот выбор ее потом не разочаровал. Она действительно достойна счастья.
— Жизнь — несправедливая штука, и счастье часто получают те, кто недостоин, — Роберт пристально посмотрел на меня, — я, понимаю, что сейчас не самый лучший момент заводить этот разговор, тем более пока мы еще не разобрались с Эдвардом, но все же… Я хочу, чтобы ты как можно скорее стала моей женой.
— Просто хочу и все? Не “прошу”? Не хотя бы “предлагаю руку и сердце”? — я не то чтобы всерьез хотела предложения по всем правилам, просто растерялась и от этого начала язвить. Как-то не готова была к такому повороту. Да, по большому счету, Роберт оказался не так уж виноват, но осадочек-то остался. И сделать вид, что между нами не было этих нескольких лет взаимных обид, и начать все с самого начала, было нелегко.
— Аделина, — Роберт вздохнул, — я, конечно, могу начать красиво ухаживать, расточать комплименты, дарить цветы и подарки, но боюсь, у нас нет на это времени, готов заниматься всей этой ерундой, но уже в браке. Пойми, я не хочу, чтобы наш ребенок не знал родного отца, и считал меня дядей.
— Откуда ты знаешь про ребенка? — тут же вспыхнула я, — мне же обещали сохранить тайну!
— Риллианна проговорилась, — улыбнулся Роберт, — ну то есть она так сильно пыталась скрыть эту информацию, что любой догадался бы.
Я хотела было возмутиться, что никому нельзя доверить важную тайну, чтобы ее тут же всем не растрепали, но тут раздался стук в дверь.