Глава 29.
— Граф Блэквурд, вы здесь? — раздался из-за двери взволнованный голос барона Дэвида Торнтона.
— Да, что случилось? — Роберт рывком распахнул дверь.
— Срочный сбор! Нужна ваша помощь, — барон вошел, прикрыл за собой дверь и, понизив голос, добавил, — вышли на след Эдварда Блэквурда, кроме нас с вами участвуют еще двое некромантов.
— Да, иду, — кивнул Роберт и, повернувшись ко мне, добавил, — мы потом договорим.
— Леди Блэквурд, возьмите еще один защитный амулет и ни в коем случае не выходите из комнаты, это приказ Его Величества, — барон подошел ко мне, протягивая длинную острую булавку с красным сверкающим камнем.
Я машинально потянулась рукой, чтобы взять ее, но тут барон резко переместился ко мне за спину, прижал к себе и направил острие булавки мне в шею.
— Эдвард? — внезапная догадка пронзила меня колючим холодом.
— Он самый, дорогая, — лже-барон усмехнулся, — какая у меня умная жена, даже жаль убивать.
— Отпусти ее немедленно, — Роберт вскинул руки, на кончиках пальцев заплясал темный огонь.
— А вот братец — болван! Не советую, Роберт, ты все равно не успеешь, — Эдвард почти коснулся кожи острием, а я замерла, стараясь не дышать.
— Твой план провалился, зачем тебе так рисковать? Ты же можешь покинуть страну и скрыться, — Роберт говорил ровно и спокойно, не сводя глаз с булавки.
— И оставить все тебе! Как мило! Нет уж, вы оба умрете от рук “безумного” Эдварда, а потом и его тело найдут неподалеку. И никому в голову не придет проверять скромного барона, живущего практически на одно жалованье королевского некроманта.
— Но ведь ты же не получишь тогда наследство Блэквурдов! — Роберт непонимающе нахмурился, — к чему тогда все это?
— К чему? Ну во-первых, зато я буду жив! А во-вторых, еще ничего не потеряно. После вашей смерти у Людвига не останется родных, и вполне логично будет назначить его опекуном опытного некроманта, верно служащего своему королю. Кстати, брат, спасибо тебе за этот трюк с падением. Я уж и не знал, как без подозрений прекратить ритуал. А теперь больше никто не знает про мой артефакт. Даже этот зануда магистр Трабер. Как же он раздражает! Я так виртуозно мешал ритуалу призыва Камиллы, но ему надо было влезть и все испортить!
— Тебя все равно вычислят! Думаешь, жена барона не поймет, что ты не ее муж?
— Ну до сих пор же не поняла, — Эдвард снова усмехнулся, и крепче прижал меня к себе, — Аделина-Аделина, а ведь я хотел сохранить тебе жизнь. В качестве жены ты меня устраивала гораздо больше, чем эта дура Камилла. Ты по крайней мере не мешала и не доставала меня своей любовью.
Я прикрыла глаза. Роберт пытался разговорить и отвлечь Эдварда, но я чувствовала, что это бесполезно. Я ощущала, как напряжено его тело, как он готов в любой момент броситься на брата и драться насмерть.
И у меня, к сожалению, не было иллюзий, кто победит в этой борьбе. Эдвард Блэквурд, действительно, был величайшим некромантом своего времени, и Роберт был против него, как котенок против тигра.
Немного утешала мысль, что он не собирается причинять вреда Людвигу, но я не была уверена, что так будет всегда. Не факт, что “Дэвид Торнтон” сможет добиться опекунства. А даже если удастся, сможет ли Эдвард смириться с тем, что он на вторых ролях, что сам он не может больше относиться к роду Блэквурдов и, самое страшное, не воспитает ли он Люса таким же чудовищем, для которого есть только наука, но нет ничего человеческого.
Задумавшись, о фанатизме Эдварда во всем, что касалось его экспериментов, я вдруг вспомнила, что в какой-то его работе читала про ритуальную булавку Шойси, по описанию очень похожую на ту, что упиралась сейчас острым концом мне в шею. С помощью этого артефакта приносили жертвы богине Марре. Считалось, что умерщвленный таким образом человек, погибал навсегда, и душа его навеки уходила в услужение богине. Призвать дух жертвы после этого было невозможно.
Но был еще один нюанс, который давал мне надежду. Булавку Шойси использовали некроманты во время войны, когда противник был заведомо сильнее. Тогда добровольно жертвуя свою душу, можно было прихватить с собой и души врагов. В ситуации, когда смерть в любом случае уже неминуема, это был способ уйти достойно и даже в посмертии победить.
И вот сейчас, даже не будучи уверенной, что это та самая ритуальная булавка, сомневаясь, что богиня Марра примет добровольную жертву не некроманта, а обычной человеческой женщины, я все равно понимала, что у меня нет другого выхода, кроме как рискнуть.
По щеке покатилась слеза, я видела злое и растерянное лицо Роберта и понимала, что он тоже отчаянно пытается придумать выход из этой ситуации, но не может. Секунды стремительно убегали, и я услышала, как Эдвард начал шептать слова ритуального призыва.
И с каким-то злым торжеством — все-таки я оказалась права насчет булавки — я успела быстро прошептать:”забери душу мою и душу врага моего навеки” и со всей силы повернула голову так, чтобы булавка вонзилась как можно глубже.
Я даже не почувствовала боли, только услышала отчаянный крик Роберта: “Аделина!” и одновременно с этим пронзительный детский зов: “Мама!”