Утром я хотела было возмутиться самоуправством Риллианны, явно усыпившей меня вчера, но взглянула в уставшие глаза девушки, продежурившей всю ночь у моей постели, и промолчала.
А потом мне и вовсе стало не до претензий, потому что меня и Роберта вызвал к себе король. Причем поведение Роберта меня порядком озадачивало. Мало того, что в отличие от Риллианы, он больше не заходил ко мне в комнату. Еще и теперь, когда мы встретились перед кабинетом Его Величества, он лишь хмуро кивнул, ничего не спрашивая и не объясняя.
У меня было ощущение, что мы вернулись к временам, когда между нами царило холодное непонимание, словно и не было нашего последнего разговора.
В кабинете помимо самого Кристиана Веррийского уже сидел герцог Лэнгдон, а в углу маячила призрачная фигура магистра Трабера. Король тоже выглядел серьезно и хмуро, и у меня закралось подозрение, что произошло еще что-то плохое за те три дня, что я была в отключке.
— Леди Блэквурд, — начал король торжественным тоном, — прежде всего позвольте поблагодарить вас за проявленной мужество и самоотверженность.
— Да не стоит, — смущенно произнесла я.
— Стоит, — произнес, нахмурившись, король, — стоит, тем более, что все произошедшее придется оставить в тайне. Поэтому, хотя бы здесь и сейчас, я хочу от лица всех присутствующих выразить вам наше восхищение и нашу горечь, что беззащитной женщине пришлось справляться с опасным маньяком вместо тех, кто обязан был это делать по долгу службы.
С этими словами король встал, подошел и поцеловал мне руку.
Я так растерялась и смутилась, что сама даже не догадалась встать. Присутствующие мужчины тоже отреагировали по разному. Герцог недовольно насупился, Роберт побледнел и зло прищурился, а магистр Трабер гордо выпятил грудь.
— А теперь перейдем к основному вопросу, по которому мы собрались, — продолжил король, вернувшись в свое кресло.
— Как я уже сказал, все, что вы здесь сегодня услышите, не должно выйти за пределы этого кабинета. Итак, благодаря леди Аделине, душа Эдварда Блэквурда покинула наш мир, и вместе с тем, к сожалению, прекратило свое существование тело барона Дэвида Торнтона. Впрочем, его и так уже нельзя было спасти, поэтому барон был с почестями похоронен, а его вдове назначена королевская пенсия.
На должность королевского придворного некроманта я назначил графа Блэквурда, — при этих словах Роберт недовольно поморщился, а король чуть громче продолжил, — это приказ, граф Блэквурд, и я не хочу больше слышать, что вы якобы не достойны этой должности. Осознали, что недостаточно компетентны — прекрасно! Развивайтесь, совершенствуйтесь. Практическая работа как нельзя лучше этому способствует!
Далее, самое неприятное, — король помолчал, побарабанив пальцами по столу, — сейчас нам совершенно не нужны ни обострения отношений с Дорвиданом, ни новый всплеск негативного общественного мнения к некромантам. Поэтому для всех Эдвард Блэквурд останется величайшим магом — ученым, прекрасным семьянином и верным подданным своей страны. Я не думаю, что вашей семье нужны лишние скандалы, а детям гораздо легче расти с мыслью, что их отец был погибшим героем, чем государственным преступником.
— Но мы же должны назвать широкой публике виновника? — возмутился герцог, — допустим, по официальной версии, маркиз и дальше будет считаться погибшим в результате несчастного случая. Но граф Дью-Берри не успокоится, пока мы не озвучим ему виновника покушения на его дочь!
— Придумайте что-нибудь, — пожал плечами король, — да вот, к примеру, барон Шарроуз прекрасно подойдет на роль основного злодея. Вы ведь сами сетовали, что похищение юного маркиза хоть и тяжелое преступление, но не тянет на смертный приговор. А казнить его за государственную измену мы не можем, поскольку не хотим придавать делу политический резонанс и объясняться с королем Дорвиданта.
А тут все так удачно складывается. Барон Шарроуз, решив прибрать к рукам наследство Блэквурдов, сначала пытается убрать с дороги графа Блэквурда, обвинив его в покушении на свою невесту, а потом похищает Людвига Блэквурда, чтобы шантажом склонить вдову к новому браку.
Герцог ненадолго задумался и вдруг расцвел, — так может мы и сотрудничество с Камиллой Тибо припишем барону Шарроузу? Очень даже ладно получится, можно будет тогда и знаменитое дело “Клуба поэтов” закрыть, когда несколько студентов одновременно покончили жизнь самоубийством. Их родители до сих пор жалобы строчат. А тут, пожалуйста, ректор был в сговоре с темным менатлистом! Звучит!
— Никаких темных менталистов! — рассердился король, — вы соображаете, что скажут люди, узнав, что много лет на свободе находился маг такого уровня, и никто об этом не знал? И сколько жалоб и заявлений в полицию понесут всякие мнительные личности, утверждая, что на них воздействовали, и с требованием срочно проверить их родственников, соседей, сослуживцев на предмет запретного дара? Да вы сами в доносах захлебнетесь! Так что Камилла Тибо останется скромной няней без малейших признаков дара, случайно ставшей жертвой уличного грабителя.
— Да, конечно, Ваше Величество, простите, увлекся — сразу увял герцог, — но тогда остается открытым вопрос с убийством магистра Трабера? На барона Шарроуза это не спишешь, ведь нет никакого внятного мотива. Ему ничем не мог помешать почтенный некромант. Да он и не справился бы с ним никогда!
— Ну, думаю смерть магистра Трабера как раз легко можно объяснить тем, что он пытался разобраться в причинах неудачи эксперимента Эдварда Блэквурда, добавив, что детали эксперимента засекречены. К тому же магистр любезно согласился на мое предложение стать отцом-основателем столичной начальной школы некромантов, так что особо любопытствующие могут поинтересоваться подробностями непосредственно у него, если, конечно, осмелятся.
— И кстати, леди Аделина, — король так ехидно улыбнулся, что я опять напряглась, — после очень продолжительной и содержательной беседы с уважаемым магистром я выяснил, что ко всем прочим достоинствам вы обладаете незаурядными способностями к систематизации большого количества информации, умеете сложное сделать доступным и к тому же имеете крепкую психику и у вас нет предубеждения к некромантии, несмотря на то, что вы вообще не маг.
— Кхм, спасибо, — настороженно произнесла я, не понимая, к чему был этот длинный витиеватый комплимент. И комплимент ли?
— Ну и я решил, что вы будете замечательным директором этой школы. Всю организацию процесса оставляю на ваше усмотрение.
Я открыла рот и закрыла, потому что приличных слов не было, а передо мной все-таки был король. Зато тут же со своего места вскочил Роберт:
— Ваше Величество, мне кажется, преждевременно делать такие предложения, пока еще даже проекта такой школы нет. К тому же вы забываете о положении леди Аделины, в ближайшее будущее ее ждут совсем иные заботы.
— Так я же не тороплю, — теперь король насмешливо посмотрел на Роберта, — пусть леди Аделина подумает, все взвесит. Это ответственное и непростое дело, требующее времени. Я, собственно, и не рассчитываю, что мы сможем открыть такое учебное заведение раньше, чем года через три.
— Я не знаю даже, — растерянно произнесла я, не зная, как можно деликатно послать монарха и чтобы без последствий.
— Ну вот я и говорю, вы подумайте, — весело продолжил король, явно читая мои мысли, которые сейчас были видны и без ментальных способностей, — подумайте над программой, выберите здание, подберите персонал. Помощниками вас обеспечат.
— Хорошо, я подумаю, — кивнула я, поняв, что отвертеться не удастся. Наверняка, здание для школы уже подобрали и, надеюсь, из него никого хотя бы не выгнали.
И тут меня пронзило воспоминанием, когда богиня Марра толкнула меня в последний момент, и что она произнесла перед этим.
— Ваше Величество, а меня можно как-то проверить на наличие дара? Я, конечно, не уверена, что правильно поняла богиню, но она что-то говорила о появлении женщины-некроманта, — я замолчала, не зная, как закончить мысль.
— Что за бред? — воскликнул герцог, осуждающе-недоверчиво глядя на меня.,
Роберт промолчал, но в его взгляде я отчетливо увидела тревогу. Призрачная фигура магистра метнулась ко мне хищной тенью и несколько секунд он висел, пристально глядя мне в глаза.
— Нет, никакого дара я не чувствую, — наконец произнес он.
— Леди Аделина, а вы можете дословно вспомнить, что вам сказали? — спросил король.
— Если честн, нет, — я смущенно пожала плечами, — я вообще не уверена, что все это мне не привиделось, но на всякий случай рассказала.
— Если позволите, я бы хотел просмотреть эти ваши воспоминания, — король даже чуть наклонился над столом, с предвкушением глядя на меня.
— Да пожалуйста, я не против, — я тоже немножко подалась вперед.
— Удивительно, — произнес он через несколько секунд. В его голосе слышался восторженный трепет, и мне даже стало немного стыдно, потому что я никакого трепета не испытывала.
— Что ж, я склонен согласиться, что богиня Марра, действительно, пожелала наградить вас даром некромантии, но, возможно, потребуется какое-то время, чтобы дар проявился. В любом случае, это делает вас еще более подходящей кандидатурой на роль директора школы.
Король задумался ненадолго и уже более спокойным и деловым тоном продолжил:
— Что ж, основные вопросы мы выяснили, герцог Лэнгдон, оформите все, как договорились, и принесите документы мне на подпись. Насчет секретности, надеюсь, все все поняли, так что наше собрание можно завершить.
Герцог тут же откланялся и первым вышел из кабинета. За ним просочился магистр Трабер. Роберт подал мне руку, явно намереваясь проводить, и я подумала, что он, наконец-то, не пытается от меня скрыться. Но тут раздался вкрадчивый голос короля:
— Леди Блэквурд, задержитесь на несколько минут, пожалуйста. Граф Блэквурд, подождите пока в приемной, у секретаря.