- Нам не разрешается предоставлять посторонним информацию, касающуюся наших клиентов. - Женщина прикусила губу и машинально прикоснулась к татуировке, выколотой под ее глазом, - крохотному красному сердечку, похожему на слезинку. - Все предоставляемые нами услуги сугубо конфиденциальны. Мы гарантируем нашим клиентам строгое соблюдение их тайн.
- Одной из ваших клиенток уже глубоко безразлично, сохраните вы ее тайны или нет. Я провожу полицейское расследование. Так что выбирайте: либо вы предоставляете необходимую мне информацию, либо через пять минут я предъявлю вам официальный ордер на проверку всех до единой бумажек в вашей конторе.
- Не могли бы вы подождать минутку? - Секретарша указала непрошеным гостям на ближайшую кушетку. - Я сейчас приглашу менеджера.
- Хорошо.
Ева с Пибоди уселись на кушетку, а секретарша принялась что-то тихо бубнить в микрофон.
- Как тут приятно пахнет, - заметила Пибоди. - Не только здесь - во всем здании. Наверное, они добавляют какое-то вещество в систему вентиляции. - Она взглянула на мягко журчащий возле кушетки фонтанчик. - И вообще, здесь хорошо и уютно. Я хочу тут жить.
- В последние дни вы стали жизнерадостной до несносности, усмехнулась Ева.
- Это на меня так праздники действуют. Ой, посмотрите туда! - Шея Пибоди вывернулась под неестественным углом, а в глазах зажегся восхищенный огонек. Ева проследила за ее взглядом и увидела вошедшего в холл красавца с волной пышных волос пшеничного цвета. - Ну, объясните мне, зачем мужчине с такой внешностью служба знакомств?!
- Не знаю. По-моему, это вообще отвратительно.
- А с другой стороны, это, наверное, помогает сэкономить время, нервы и силы. - Пибоди наклонилась поближе к Еве, не выпуская при этом из вида русого Аполлона. - Может, мне попытать с ним удачи? А вдруг получится!
- Это не ваш стиль.
Лицо Пибоди омрачилось - точно так же, как тогда, когда Ева забраковала понравившиеся ей духи.
- Почему же это? Мне, например, такой тип нравится.
- Еще бы! Но попробуйте-ка с ним поговорить. - Ева небрежно положила ногу на ногу. - Этот тип влюблен в самого себя и считает, что каждая женщина при виде него должна открыть рот и вытаращить глаза. Точь-в-точь, как вы сейчас. Через десять минут беседы с ним вы помрете от скуки, поскольку единственное, о чем он способен говорить, так это о своей собственной персоне: как он выглядит, чем он занимается, что ему нравится... А вы для него - вроде булавки для галстука.
Пибоди обдумывала сказанное Евой, продолжая смотреть на красавчика, который в небрежной позе облокотился о стойку секретарши.
- Ну, значит, мы с ним не станем разговаривать, а просто займемся сексом, - заявила она наконец.
- Уверяю вас, и здесь он тоже поведет себя как последняя скотина. Главным для него будет получить удовольствие самому, а на вас ему плевать.
- А я вот смотрю на него и уже завожусь!
Русоволосый красавец вынул из внутреннего кармана пиджака зеркальце в серебряной оправе и с явным удовольствием стал любоваться своим отражением. Пибоди тяжело вздохнула и пробормотала:
- Да, шеф, мне горько это признавать, но вы и на сей раз оказались правы.
- Вы только поглядите на них! - прошептала Ева, указав взглядом на ослепительную пару, приближавшуюся к ним. - Они такие глянцевые, что у меня глаза болят... Где мои черные очки?
- Угу. Ни дать, ни взять - Кен и Барби, - откликнулась Пибоди. Ева посмотрела на нее непонимающим взглядом, и ее помощница тяжело вздохнула. Господи, у вас не было куклы Барби! Хотела бы я посмотреть на вас, когда вы были ребенком.
- Я не была ребенком, - коротко ответила Ева и, отвернувшись, встала навстречу эффектной парочке.
У женщины были узкие бедра и большой бюст, как того требовала нынешняя мода. Ее платиновые волосы роскошным водопадом спадали на грудь, которая маняще подрагивала при каждом шаге. Лицо было удивительно гладким и белым, словно алебастр, с глубокими глазами изумрудного цвета в окружении длинных ресниц, выкрашенных в цвет того же драгоценного камня. Полные, ярко накрашенные губы женщины изображали вежливую, приветливую улыбку.
Ее спутник был столь же великолепен - их можно было принять за близнецов. Длинные волосы лунного цвета были заплетены в длинную косу и скреплены узким золотым кольцом. Широкие плечи, длинные ноги - все как полагается.
В отличие от остального обслуживающего персонала, они были одеты не в черные, а в белые костюмы, облегавшие их, как вторая кожа. Вокруг бедер женщины был повязан прозрачный шарф красного цвета. Первой заговорила она мягким, шелковым, как этот ее шарф, голосом:
- Меня зовут Пайпер. А это мой компаньон, Руди. Чем мы могли бы вам помочь?
- Мне нужна информация об одной из ваших клиенток. - Ева снова вытащила из кармана свое удостоверение. - Я расследую убийство.
- Убийство?! - Женщина театральным жестом прижала руку к груди. Какой ужас! Кто-то из наших клиентов убит? Ты слышал, Руди?
- Мы, конечно же, окажем вам любую посильную помощь, - бархатным баритоном проговорил мужчина. - Но я думаю, нам лучше обсудить это наверху, в более уютной обстановке. - Широким жестом он указал в сторону прозрачной трубы, по которой двигались лифты. У входа в нее, словно стражи, стояли усыпанные белыми цветами азалии. - Скажите, а вы уверены, что жертва действительно кто-то из наших клиентов?
- Во всяком случае, любовник этой женщины познакомился с ней с помощью вашей службы.
Кабина плавно двинулась вверх. Ева стояла посередине лифта, глядя прямо перед собой и не обращая внимания на красоты раскинувшегося внизу города. Высота всегда немного пугала ее.
- Понятно, - вздохнула Пайпер. - Мы помогаем людям найти себе пару, и должна сказать, что процент успеха у нас весьма высок. Надеюсь, трагедия произошла не в результате размолвки любовников?
- Мы это еще не выяснили.
Лифт остановился. Все четверо вышли, и Руди повел их по больнично-белому безмолвному коридору, по стенам которого висели сонные акварели в золоченых рамках и стояли прозрачные вазы со свежими цветами.
- Не могу поверить, что это случилось по нашей вине, - заговорил он. Мы подбираем пары очень тщательно, скрупулезно проверяя каждого и просчитывая все возможные ситуации.
- Каким образом?
- Каждого, кто к нам обращается, мы заносим в нашу базу данных. Мы выясняем, состоял ли он или она в браке, сколько раз и как складывалась его или ее семейная жизнь. Мы проверяем платежеспособность человека, а также его, так сказать, криминальное прошлое - то есть, не было ли у него неприятностей с законом. Каждый из наших клиентов проходит стандартный тест, чтобы мы четко представляли себе его личностные и психологические характеристики. Если у человека существует хоть малейшая склонность к насилию, его кандидатура немедленно отклоняется. Мы выясняем его сексуальные вкусы и пристрастия, а затем все эти данные обобщаются, анализируются и сравниваются с другими.
Руди открыл дверь и пригласил всех войти в кабинет, где царили только два цвета: ослепительно белый и режущий глаза красный. Стеклянная стена надежно защищала помещение и от уличного шума, и от слепящего солнечного света.
- Интересно, какой же процент из тех, кто к вам обращается, составляют извращенцы? - спросила Ева.
Губы Пайпер сжались в тонкую полоску.
- Мы не рассматриваем те или иные сексуальные пристрастия наших клиентов в качестве извращений.
Руди прокашлялся и подошел к широкой приборной доске белого цвета.
- Конечно, - заговорил он, - некоторые из тех, кто к нам обращается, проявляют склонность к тому, что мы называем... гм... нетрадиционными сексуальными забавами. Но, как я уже заметил, при подборе пары сексуальные вкусы обеих сторон подвергаются сравнительному анализу, как и прочие их личностные характеристики.
- Кого из мужчин вы подобрали для Марианны Хоули?
- Марианна Хоули? - переспросил Руди и вопросительно посмотрел на Пайпер.
- Минуточку. - Она подошла к компьютеру с огромным экраном и набрала на клавиатуре имя и фамилию убитой женщины. - Я лучше запоминаю лица, нежели имена.
Через несколько секунд с экрана уже улыбалась Марианна, глядя на собравшихся светлыми, живыми глазами.
- О да, я ее помню. Она была само очарование. Я получала огромное удовольствие, работая с ней. Марианна искала компаньона - какого-нибудь приятного человека, с которым она могла бы разделить свое увлечение живописью... Нет-нет, я ошиблась: по-моему, не живописью, а театром. Пайпер задумчиво потрогала нижнюю губу своим идеально наманикюренным ноготком. - Она была романтична, мила и... как бы это сказать... чуть-чуть старомодна.