Коляска, запряженная белой лошадью, более молодой и сильной, чем та, на которой они ехали, поравнялась с ними и обогнала их. В коляске сидели мужчина и дама. Они держались за руки. Дама положила голову на плечо своего спутника.
- А вот для них, - сказал Сандро, указывая на обогнавшую их коляску, и время и место.
Женщина пожала плечами и ничего не ответила. Коляска стремительно въехала в город и загрохотала по выщербленным плитам мостовой. Прохожие шарахались в стороны. Извозчик подстегивал лошадь, и щелканье кнута глухо отдавалось от стен домов.
На площади они сошли. Сандро расплатился с извозчиком, а женщина тут же направилась к кассе фуникулера. Оказалось, что катер отходит довольно скоро.
- Думаю, мне придется переночевать, - сказала она, выходя вместе с Сандро на площадь.
- Хочешь пойти в гостиницу? - зло спросил Сандро.
- Не валяй дурака.
По маленькой лестнице они поднялись в крытый портик, который, подобно коридору, огибал город за домами, выходящими на море. Портик был совсем белый, с белыми сводами, белыми покосившимися стенами, белыми пилястрами. Он напоминал галерею, прорытую в огромной глыбе соли или мрамора. Сквозь многочисленные аркады ярко светило солнце и было видно лазурное сверкающее море вплоть до подернутой дымкой линии горизонта.
- Я знаю один ресторан с террасой, выходящей на море, - сказал Сандро.
- Все равно какой, лишь бы поесть. Я умираю от голода.
На террасе ресторана, увитой виноградом с еще незрелыми гроздьями, почти никого не было. Только в углу сидела пожилая пара; это были иностранцы.
- У них здесь превосходное вино, - сказал Сандро, с удовольствием усаживаясь за столик. Он знал, что она любит выпить и, опьянев, становится веселой и приветливой.
- Тут тоже очень мило, - заметила она, глядя на море сквозь вазы с цветами, стоящие на парапете террасы.
- Я же говорил тебе... Приедешь сюда - и уезжать не захочется. - Теперь он решил выглядеть беспечным и непринужденным. - Схожу взглянуть, что у них на кухне, - добавил он и, не дожидаясь ответа, встал из-за столика.
Из кухни на террасу выходило окно. Он заглянул в него. Маленькая, толстая хозяйка возилась у плиты. Ей помогали две девочки и паренек. Плита была заставлена кастрюлями, сотейниками и сковородками. На мраморном столе в беспорядке валялись фрукты, овощи и рыба всевозможных размеров.
- Что вы можете предложить?
- Есть осьминоги, - певуче ответила хозяйка, не оборачиваясь, картофельная запеканка, баклажаны, перец, котлеты. Хорошие котлеты. Приподняв крышку со сковородки, она показала ему котлеты.
- Дайте мне две порции баклажанов, - сказал Сандро. Он хотел сделать женщине сюрприз, сам подав кушанье. Хозяйка сняла крышку с сотейника и, зачерпнув в нем раз-другой поварешкой, доверху наполнила две тарелки. Сандро взял тарелки через окошечко, попросил две булки и, засунув их под мышку, вернулся к столику,
- Что это?
- Баклажаны... Их тут хорошо готовят.
Наступило молчание.
"Сейчас она скажет, что не любит баклажаны", - подумал Сандро. Он почувствовал себя глупо. То, что он отправился на кухню и сам подал тарелки, показалось ему теперь совсем неуместным. Но, брезгливо поддев кончиком вилки кружок баклажана, женщина, к его удивлению, сказала:
- Вкусно! - и с аппетитом принялась есть.
Подошла одна из девочек и поставила на стол бутылку с вином. На пузатой бутылке из темного шершавого стекла, которое должно было, по-видимому, имитировать цвет только что снятого со льда и запотевшего сосуда, была наклеена лимонадная этикетка. Сандро налил вино в бокалы и выпил. Вино оказалось молодым и легким. Пить его в такую жару было приятно.
- Правда, неплохое вино? - спросил он у нее, ставя бокал на стол.
- Превосходное, - ответила она.
После баклажанов они съели осьминога, а потом салат из помидоров. Сандро надеялся напоить женщину, но вместо этого пил сам. Опьянение прогнало робость и страх потерять возлюбленную. Он вообразил, что она ему почти совсем безразлична, и в то же время он понимал, что никогда еще не был привязан к ней так сильно и что никогда еще ему не нужна была в такой степени ее любовь.
Покончив с едой, они молча сидели друг против друга. Она открыла сумку, вынула пудреницу и попудрилась. Выражение лица у нее было холодное и недовольное. Сандро вдруг испугался, что ей скучно. Вспомнив, что когда-то ей нравились его забавные анекдоты, он сказал улыбнувшись:
- Я рассказал бы тебе одну историю... Но не знаю, захочешь ли ты ее слушать.
- Послушаем, что ты расскажешь.
- У одной дамы был любовник... - Сандро ненавидел анекдоты, но знал, что она их любит, и рассказывал их с большим остроумием. Когда он кончил, она рассмеялась задорно и вызывающе. Сандро, приободрившись, рассказал еще один анекдот, более забористый и соленый. Она опять рассмеялась. На этот раз она смеялась до упаду, прижимая руки к груди и закрывая глаза. Тогда Сандро рассказал третий анекдот, но уже такой непристойный, что женщина только осторожно посмеивалась, словно опасаясь скомпрометировать себя. Но этот сдерживаемый смех как-то сблизил их.
- А теперь я покажу тебе фокус,- сказал Сандро.
Он встал со своего места, сел рядом с ней, взял две зубочистки и показал ей фокус. Фокус этот был тоже неприличный. Она заставила Сандро повторить его дважды, чтобы самой научиться его показывать.
- Да ведь это же совсем просто, - сказала она удивленно.
Теперь они сидели рядом. На террасе никого не осталось. Иностранцы расплатились и ушли.
- Ты меня любишь? - спросил вдруг Сандро.
Наклонившись, он коснулся губами ее шеи. Он почувствовал, как под его губами шея ее напряглась и затрепетала. Он решил, что это трепет наслаждения. Женщина ничего не ответила. Она сидела, опустив голову, зажав между пальцами сигарету.
Осмелев, Сандро взял ее за руку, высоко, почти под мышкой, и сильно пожал ее. Неожиданно она повернулась, в глазах ее вспыхнула непримиримая ненависть, и она ударила его по руке.
- Не прикасайся ко мне... Прошу тебя, не прикасайся ко мне.
Жест этот был таким яростным, глаза ее горели такой злобой, что Сандро не сразу нашелся что сказать. Рука ныла, она больно ударила его своим кольцом в тяжелой оправе. Он встал, обошел стол и уселся на прежнее место.
- Ладно, я не прикоснусь к тебе, - сказал он. - Но ты... ты не способна любить. - Ему хотелось сказать ей что-нибудь неприятное. Все его мысли сосредоточились на этом желании.
- Не выношу, когда меня лапают.
- У тебя черствое сердце... Ты уже не молода... Ты больше не сможешь любить... Да ты никогда и не любила.
Все лицо ее вдруг зарделось; это было признаком того, что ей очень обидно и больно. Сандро с изумлением увидел, как ее синие глаза наполнились слезами.
- Пошли, - сказала она, вставая из-за стола.
Сандро подозвал хозяйку и расплатился. Пока он расплачивался, она стояла подле него, отвернувшись и упорно глядя на море. Было совершенно ясно, что она пытается скрыть слезы и что теперь она не видит ни моря, ни неба - ничего, кроме тумана, застилающего ей глаза. Как только Сандро расплатился, она поспешно вышла из ресторана.
На улице не было ни души, ярко светило солнце, ставни во всех домах были закрыты, в кафе на площади над пустыми столиками говорило радио. Они пересекли площадь и стали подниматься по узенькой улочке, ведущей к монастырю.
Некоторое время они шли молча. Потом Сандро сказал:
- Если бы я знал, что ты так огорчишься, я не сказал бы этого.