Не понимая причин подобной невежливости, испытывая скорее любопытство, нежели обиду, Джироламо, не мешкая, подъехал к траттории неподалеку от Понте Мильвио. Войдя в сад ресторана, они увидели ряды пустых столиков в скудной и душной тени акаций.
- Никого нет, - сказал Джироламо. - Понятно, августовские каникулы *. Останемся здесь или, может быть, поедем куда-нибудь в другое место?
* Традиционные праздничные дни в середине августа римляне стараются провести за городом.
Маленькая грубо ответила:
- Мы пришли не себя показать, а поесть. Тут и останемся.
Они сели. Подошел официант. Маленькая стала читать меню.
- Есть омары. Могу я заказать омара?
- Разумеется, что за вопрос, - удивленно ответил Джироламо.
- Да кто вас знает. Вы сосчитали свои денежки, прежде чем нас приглашать?
Официант, держа блокнот наготове, терпеливо ждал с бесстрастным лицом человека, который видывал всякое и ничему не удивляется.
Джироламо сказал, смеясь, но внутренне раздраженный:
- Да, я сосчитал свои денежки; пусть будет омар.
- Так, значит, омар, - сказал официант. - А вино какое?
Маленькая снова спросила:
- Можно мне спросить бутылку вина? Или будем брать разливное?
- Да заказывайте, что вам угодно, - ответил Джироламо, которому все это стало надоедать.
Высокая сказала:
- Не сердитесь, мы для вас же стараемся. Сколько раз бывало: нас пригласят, а потом у них денег не хватает.
Когда официант ушел, маленькая резко спросила:
- Кстати говоря, я даже не знаю, как вас зовут.
- Меня зовут Джироламо.
- Не нравится мне это имя, похоже на дуролома.
- А вас как зовут?
- Ее зовут Клоти, - сказала высокая, - а меня - Майя.
- Но ведь это уменьшительные имена, верно?
- Да, ее полное имя - Клотильда, а мое - Марианна.
- А мне вы какое уменьшительное имя подберете? - обратился Джироламо к Клоти.
- Никакого, - отрезала та.
- Но все-таки вы должны меня как-нибудь называть. И поскольку имя Джироламо вам не по душе...
- А к чему мне вас называть? Через полчаса мы распростимся и никогда больше не увидимся...
- Вы в этом уверены?
- Чего уж вернее.
Подошел официант, и все в молчании принялись за омара, поглядывая на пустые столики, где прыгали большие воробьи, слетавшие с акаций в поисках крошек. Джироламо исподтишка наблюдал за Клоти и все больше убеждался в том, что она очень мила и нравится ему. У нее был маленький вздернутый носик с широко вырезанными ноздрями и черные блестящие глаза немного навыкате; пухлый ротик капризно надут, нижняя губка выпячена над едва очерченным подбородком. Эта головка сидела на прелестной шейке, округлой и крепкой, с гладкой белой кожей.
- А вам известно, что у вас очень красивые глаза? - произнес наконец Джироламо.
- Нечего мне комплименты отпускать, - огрызнулась Клоти. - Запомните: я не по вашим зубам орешек.
- А по чьим же?
- Это уж вас не касается.
- Могу я вас попросить об одолжении? - обратился Джироламо к другой девушке.
У той было толстое круглое лицо, на котором, словно птичий клюв, выдавался длинный заостренный нос.
- Какое одолжение?
- Скажите своей подружке, чтоб она была немного полюбезнее.
Майя повернулась и повторила, как попугай:
- Ты слышала, Клоти? Будь немного любезнее.
- Вы хотели, чтоб я пришла позавтракать, - вот я и пришла. И нечего с меня больше требовать.
- Но, Клоти... - начала Майя.
- Ах, оставь меня в покое.
- Поговорим о другом, - вздохнув, сказал Джироламо. - Почему вы остались в Риме на праздник"? Вы не ездите за город?
- А вы? - парировала Клоти. - Вы-то сами чего не уехали?
- Мне нравится Рим в летнюю пору.