132687.fb2
- Ничего, в шкафу наверху есть брюки и рубашки. Может быть, они не вашего размера, но, не сомневаюсь, вы , выйдете из положения.
- Вы предлагаете мне надеть военную форму Союза?
Она пожала плечами:
- Дареному коню в зубы не смотрят, полковник.
- Я не намерен уходить отсюда в военной форме янки, миссис Майклсон.
- По всей видимости, когда-то и вы носили синий мундир, полковник. Ведь ваш брат - военный врач в армии янки, и потому не исключено, что до отделения южных штатов и начала войны вы оба состояли на военной службе в армии США. Думаю, ничего с вами не сделается, если вы снова наденете синюю форму.
- Благодарю покорно, предпочитаю оставаться в простыне.
Камерон стоял так близко от нее, что ей вдруг захотелось завизжать. Нет, ему никогда не удастся ее смутить. Понятно, он бросает ей вызов абсолютно во всем к тому же, - но она не собирается сдаваться. Еще неизвестно, чья возьмет.
Келли мило улыбнулась и помешала тушеное мясо, умудрившись при этом немного отодвинуться от Камерона.
- Значит, вы намерены пробираться через линию фронта в простыне, полковник?
- Лучше в простыне, чем в мундире янки, миссис Майклсон. - Он взял у нее из рук большую ложку и попробовал соус.
Потом медленно перевел взгляд на нее:
- Пальчики оближешь, миссис Майклсон! Благодарю судьбу, что оставила меня умирать именно здесь, на пороге вашего дома.
- Судьба судьбой, - пробормотала Келли, отбирая у него ложку, - а теперь, будьте любезны, пойдите и оденьтесь.
Камерон не сводил с нее глаз, и взгляд Келли обжигал его жарким пламенем.
- По правде говоря, Келли, я просто не могу показываться в форме янки. Я не шпион, и не хватало еще, чтобы меня поймали и повесили как шпиона! Я не горю желанием погибнуть в бою, но исполняя свой долг - это, во всяком случае, достойная смерть. Если уж мне суждено быть повешенным, то по крайней мере за наше "правое дело".
- Ясно, - отозвалась девушка.
А она и не подумала об этом. Схватив Камерона как мятежника, янки его не повесят, а, вероятнее всего, отправят в лагерь для военнопленных. Со шпионами же в военное время расправляются круто. В Вашингтоне, например, бросили в тюрьму даже Роуз Гринхау, которая считалась признанной красавицей столичного общества. Поговаривали, что и ей не избежать казни.
Келли, впрочем, очень надеялась, что бедняжку минует подобная участь.
- Надеюсь, вы проявили ко мне такое милосердие не только для того, чтобы перед виселицей я предстал здоровым?
- Никакого особого милосердия я не проявляла.
- Значит, вы с самого начала действительно рассчитывали на то, что меня повесят?
- Нет, сэр, отнюдь, - раздраженно отозвалась она и, взмахнув ложкой, приблизилась к нему. - Полковник...
- Позвольте, миссис Майклсон. - Он отобрал у нее ложку. - Я еще в себя не пришел от того, что на меня бросались с саблями, обстреливали артиллерией, палили из ружей, а тут еще вы - с суповой ложкой!
Она сердито ругнулась вполголоса.
- Полковник, ваша мать, наверное, пришла бы в ужас, увидев своего сыночка, опоясанного простыней, на кухне у молодой женщины!
- Моя мать, мам, была мудрой и здравомыслящей леди и наверняка отнеслась бы к этому нормально. Впрочем, она была бы вам благодарна за спасение моей жизни и, уверен, не стала бы даже спрашивать, почему я нахожусь здесь без одежды.
- Полковник, я сейчас же вышвырну вас вон! - предупредила она.
- Хотите бросить меня, голого, на съедение волкам?!
- Не забывайте, что я янки. И с этими волками из одной стаи, - Нет, тихо сказал он, - я же забываю.
Келли посмотрела на него в упор, и странная дрожь охватила все ее тело. С чего, откуда в ней этот непонятный страх, похожий на предчувствие?
- Что ж, - тихо произнесла она, отступая, - вашу военную форму уже не вернешь. Я ее сожгла. Придется вам подыскать что-нибудь. По-моему, там есть и цивильное. - Она окинула его взглядом. - Мой муж, возможно, был пониже ростом, но... - она замолчала и пожала плечами, - но брюки отца, пожалуй, вам подойдут. А в сундуке в конце коридора лежат рубашки моих братьев.
- Если я правильно понял, обедать мне будет позволено только одетым? Дэниел говорил шутливым тоном, поддразнивая ее, и не будь он нагим, манеры его вполне приличествовали бы виргннскому джентльмену, каковым он наверняка и слыл в свое время.
- Именно, - улыбнулась девушка.
Он низко поклонился:
- В таком случае я оденусь настолько прилично, насколько мне это удастся.
Дэниел удалился, волоча за собой конец простыни. Она посмотрела ему вслед и закусила губу, чтобы не разреветься.
Проклятая война! Все у нее украла. А теперь вот привела на порог дома врага, но опять-таки лишает ненависти к нему.
Досадуя, она снова повернулась к плите. Пока он отсутствовал, она накрыла на стол. Может, она малость спятила, но ей почему-то стало до смешного важно вести себя так, словно в жизни ничего не менялось и все шло своим чередом.
Разумеется, все было не так. Ближе к вечеру возле дома снова появилась специальная команда, собиравшая убитых.
Сержант, которому она, нервничая, предложила ковш воды, был бледен как бумага. Он рассказал ей о том, как мятежники окопались во рву и долго удерживали позицию, но в конце концов нью-йоркский отряд прорвал их оборону и перестрелял всех до одного.
Лощина теперь стала называться Кровавой аллеей.
Потери в одном этом бою составили пятьдесят тысяч человек. За один только день крови здесь пролилось больше, чем в любом другом сражении этой войны.
Нет, не может все идти своим чередом. Пока тела убитых валяются по полям, где урожай кукурузы срезан пулями под корень, а земля пропиталась кровью солдат двух великих армий, все вокруг ужасно.
Нормальная жизнь - как бы не так! Из двадцати цыплят у нее осталось всего три. Двух коз убило, а три просто пропали.
Каким-то чудом уцелела, избежав пуль и конфискации, ее лошадь, но дойной коровы она лишилась давным-давно, как и нескольких десятков мешков пшеницы. Огород был вытоптан полностью. Да уж, "ничего не изменилось"!
Тем не менее кое-что она способна сделать, как в мирные времена. Например, как ни в чем не бывало накрыть стол словно на обычный семейный ужин. Она зажгла свечу в подсвечнике и достала английский сервиз и столовое серебро - приданое своей матери, а также скатерть и салфетки ирландского полотна. Порывшись в кладовой, извлекла на свет бутылку выдержанного вина и только было собралась разлить вино в хрустальные бокалы, как на кухне появился полковник Дэниел Камерон собственной персоной.
Он надел отцовскую рабочую рубаху и голубые хлопковые брюки, разыскал где-то свои сапоги до колен. В таком наряде мужчина должен был преобразиться в паренька с фермы, однако почему-то напоминал пирата дерзкого, опасного и несколько загадочного.
- Вас удовлетворяет мой вид, миссис Майклсон? - вежливо осведомился он.