― И как ты об этом узнал? — взгляд Бьянчи становился более грозным.
― Сеньора позво-ни-ла. — Дмитрий буквально через зубы выдавливал каждое слово. ― Да, синьора Эпосито? — на «Эспосито» и его глаза стали злыми.
― Да! — что я там сделала? ― Позвонила, да! — вот интересно, что это значит…
― Хорошо. А куда сейчас ты синьору сопровождаешь?
Любопытно все мужчины в этом мире такие напряженные, когда друг с другом общаются?
― Отведу синьору в семнадцатый номер.
― Тот, что недалеко от твоего, да?
― Она себя плохо чувствует, и ей нужен уход.
― Может, отвезешь ее завтра в клинику?
― Может и отвезу.
― Синьора, вам правда нездоровится? Возможно, я могу помочь?
Он обращается ко мне, а я стою и улыбаюсь, наблюдая эту сцену:
― Нет, нет, помощи Дмитрия мне вполне достаточно.
― Хорошо, синьора Амелия… И только потому, что ты имеешь медицинское образование. Замечу за тобой ухаживания — уволю!
Последние слова он договаривал Дмитрию, придвинув за лацкан пиджака, полагая, что я не слышу. Или он специально говорил достаточно громко, чтобы не позволить мне изменить «мужу». Каков нахал. Указывает мне, что делать. Ха… Хочу изменяю, хочу…
― Ну, что ты замерла, пошли!
И этот тоже решил указывать, что делать? Он взял меня под руку и потянул вперед. Ну, ладно ему можно. С ним, вроде безопасно. Мы прошли большой зал и свернули за угол, после какой-то огромной лавки. Интересно, что в ней продают? Человек стоит за прилавком, а люди толпятся в очереди:
― Что это было? То место, где много народа?
― Да, сейчас прибавилось туристов. Зона регистрации переполнена. Все жаждут увидеть продолжение от Этны.
Вдоль по коридору было расположено несколько номеров по обе стороны. Мы дошли до дверей с цифрой пятнадцать, и Дмитрий провел маленькой карточкой по месту возле ручки, дверь издала писк и открылась.
― Ты сказал, что отведешь меня в семнадцатый номер.
― Ага, сейчас! Не мнись Алмазова, заходи.
Он обхватил меня за талию и подтолкнул внутрь.
― Куда ты меня пихаешь? — я развернулась, чтобы накричать, но вместо этого Дмитрий притянул к себе и накрыл мои губы своими.
― Да, что ты себе позволяешь?! — я вырвалась из объятий, выронила красавки и залепила пощечину, но здесь было темно и, по-моему, я промахнулась.
― Ай… Алмазова, какого черта ты так делаешь? Боже, больно-то как.
Через пару мгновений включился свет. И я увидела, как Дмитрий прижимает ладонью левый глаз.
― Ну, ты с… Можешь объяснить, что происходит?
Теперь он схватил меня за плечи и начал трясти, будто я пыльная портьера. В таком состоянии он меня пугал и привлекал, одновременно. Привлекал потому, что при всей кажущейся строгости, смотрел на меня как-то по-особенному нежно…
― Мы с тобой едва знакомы! Я не целуюсь неизвестно с кем…
― Ах, так, значит! Ну, хорошо, синьора Амелия, я для вас приготовлю номер пятнадцать.
Он выхватил у меня из рук сосуд с розами и с грохотом поставил на стол. Снова потащил меня, а потом швырнул на кровать. Я была в ужасе, смотря как он разъяренно снимает с себя пиджак, галстук, расстегивает пуговицы на рубашке.
― А ты чего делаешь-то?! — я попятилась к изголовью кровати.
― Ну, если я для тебя неизвестно кто, так познакомься со мной поближе!
После этих слов Дмитрий накинулся на меня, а я выставила кулак вперед. Самозащита для принцесс превыше всего.
― Что ж ты делаешь-то? Господи, ты с ума меня сведешь!
Дмитрий скрючился от боли и теперь прижимал ладонь к правой половине лица. Затем ушел в другую комнату и оттуда раздался грохот, что-то упало на пол и разбилось. После послышался шум воды и сам Дмитрий: всхлипы вперемешку с очень короткими, но громкими словами. Я думаю, что это были плохие слова. «Королевским особам не пристало так выражаться» — говорила мама, когда я их употребляла. Неконкретно эти, но… Ой… Кажется, возвращается…
― Ну, как тебе? Довольна результатом? — Дмитрий вышел с прикрытым глазом и сильно покрасневшей скулой. ― Нравится?
― Не очень. Раньше ты был лучше.
― Ну, Алмазова! — Он сделал шаг по направлению ко мне.
― Я отлично бью и левой, и правой. — Но, мне даже стало чуточку стыдно, когда он сел на кровать, и я увидела результат.
― Прекрасно! Я буду знать…
― Если учесть, что я не дралась уже…, — я начала зажимать пальцы на руке, ― Четыре, нет пять! Пять дней — то в принципе, хороший результат. Ты вот поближе сел и видно…
― Чем я тебе так насолил, а? Что-то не припомню. Ты сердишься, что я не поехал с тобой в Россию? Какого черта ты вышла за него, едва уехав?
Его лицо стало серьезным и каким-то печальным. Мне было его жалко… Получается, Дмитрия бросила девушка и вышла замуж за другого. Интересно, какой же тот другой, что она променяла этого. Я сидела на кровати, поджав ноги под себя, обхватив подушку руками, и пожимала плечами.
― Что со мной не так, Миа? Я разве обижал тебя?
― Я не знаю, что с тобой не так… Как ты сам думаешь?
― О, это непростой вопрос! Я думаю, что со мной все не так. Знаешь, с самого детства не заладилось.
― Расскажи мне о себе. Только честно.