― Нет, конечно… Дракончик сгинул еще в Таормине.
― Да, я наслышан об этом. Патриция, так, где вы видели книгу?
― Ничего не говори ему! — выставила ладонь вперед. ― Я не могу доверять вам полностью.
― И что же мне сделать, чтобы вы мне поверили?
Я даже не знала, что можно у него спросить. У всего есть уши, и он может многое знать:
― Съешьте эту траву?
― Я не буду ее есть.
― Почему же?
― Миана, вы же знаете, что она закрывает магию на неопределенное время и обессиливает?
― А вы боитесь?
― Конечно. Не то чтобы боюсь, но зачем же я это буду делать?
― Ну, мы же ваши друзья, чего вам бояться?
― Миана, у нас есть проблемы посерьезнее, чем ваши капризы, — обдал меня укоризненным взглядом, но в глазах я уловила нотки волнения.
― На данный момент, синьор Алессандро, у меня нет оснований вам доверять. Поэтому мы уходим. Пати, открывай дверь!
― Мийка, ты уверена? Он же про мою дочку точно сказал.
― Уверена!
― Миана, вы спешите с выводами… Ну, постойте же! Нам нужно спасать Лорда. Куда вы уходите! О, господи, ну что мне сделать, чтобы вы мне поверили?
― Не знаю. Мне нужна минутка. Пати, помоги мне спуститься.
― Конечно.
Я вылезла из машины. Как же мне надоело ходить в этой гипсовой повязке и двурогой палкой с перекладиной, забыла ее коротенькое название.
― Страницу и траву я забираю.
― Миана, вы ошибаетесь насчет меня.
― Может быть, но мне нужны доказательства!
Алессандро остался сидеть в машине, качая головой и давая понять, что я неправа. А мне нужно поговорить с драконом. Наедине. Пиппо-Лути спрыгнул с машины, пописал на нее еще раз, и виляя хвостиком, побежал вдоль других машин.
― Мийка, а, может, вернемся, а?
― Где ты видела книгу? Я уверена, что в ней есть ответ, как помочь Лорду.
― У Эда дома в Венеции. Помнишь, я тебе рассказывала, что ездила туда, перед тем, как узнала о беременности?
― Помню, конечно, — пока мы шли, я постоянно оглядывалась, дабы нас никто не подслушивал.
― Так вот в одну из ночей, когда меня жутко тошнило, и я проклинала их местную кухню, набрела на дальнюю комнату с высоченными шкафами, полными книг. Я там полночи провела, благо была уборная рядом. Чего я только там не прочла. В основном картинки смотрела, конечно. И вот, эта книга привлекла мое внимание из-за красивых и необычных картинок. Красивые из-за цветочков разноцветных, а необычные, потому что к каждой картинке прилагался рецепт супчика. А я ж гадости заморской наелась: жирностей всяких и мне так супчика легонького хотелось — вот и запомнилась эта книга особенно. Решила, что этот рэдиниец поваром-неудачником был — «безутешный» же, подумала, что из-за непризнанности. Но, может, эта книга у Димки и была, мы же не знаем. И тогда она сгорела при пожаре.
― Нужно ехать в Венецию. И попросить у Джиселлы доступ к библиотеке. Надеюсь, что она не откажет.
― Да, но есть проблема: Игнасио Эспосито выставил этот дом на продажу.
― Тогда нужно спешить. Книги могут просто выбросить и, что еще хуже, они могут попасть в плохие руки. Тем, кто захочет применить знания против нас.
Мы решили пойти к Пати домой и обдумать все хорошенько. И там же я смогу поговорить с Лути один на один. Спустя пару шагов, мы услышали рычание и злое гавканье.
― Мийка, это же наш пес лает.
― Да он! Лутиан! Пиппо!
Когда Пати подбежала, а я доковыляла до угла здания, куда успел забежать Пиппо — его уже не было. И никого не было.
― Нашего пса похитили?
― Не может быть! Лути, Лутиан! Нет, нет, пожалуйста! Только не он.
― Мийка, не волнуйся! Сейчас я Эду позвоню.
― Зачем?
― Покажу фокус, — Пати достала телефон и начала набирать номер, ― Алло! Эд, мне с тобой поговорить срочно надо! Ты где? Недалеко? — повернулась ко мне и подмигнула. ― Мне прям срочно, дело касается Эвы. Ага, жду тебя, — отключила телефон и повернулась ко мне с торжествующей улыбкой. ― Мийка, мужчин можно провести по щелчку пальцев вне зависимости от того, к какому миру они относятся.
― Как?
― Он даже не спросил, где я нахожусь, а собрался ко мне приехать. И мой телефон он отследить не может — у меня «антислежка» стоит. Вуаля, и Эдуард у нас вот здесь сидит, — показала мне сжатую в кулак ладонь.
― Хотелось бы верить… Но нужно быть осторожными, он очень жестокий человек, — я прикоснулась к щеке, по которой получила удар.
― Он тебя ударил, что ли?
― Да, когда я ему сказала, что медальон у Лорда.
― Вот паскудник. А медальон у Лорда?
А если все-таки Пати за Эдуарда, и… Но я хочу ей верить:
― Нет.