— Рик очень хочет, чтобы я делала больше. Стала главным редактором серии журналов.
— Поздравляю. — Хьюго представил, что это будет означать для Тео — долгие дни в каких-то престижных яслях — и ему стало плохо.
— Спасибо, — милостиво кивнула Аманда. — Но, как говорят, здесь собака и закопана.
— Зарыта.
— Что?
— Вот где собака зарыта. Фраза так звучит.
И вот она, великолепно владеющая словом писательница.
— О, хорошо. Ну, в любом случае, я хотела тебе сказать, что Лаура помогла мне увидеть.
— Увидеть что? — Он подумал, что Лаура вроде бы теперь обучается на психоаналитика, а не на офтальмолога.
— Что мне нужна передышка, отдых после всего, через что я прошла. Наше расставание — это естественная пауза, шанс заново оценить то, как я хочу прожить остаток жизни. Шанс спрыгнуть с этой ужасной карусели — крутящейся матери, которая постоянно находится под напряжением и пытается добиться слишком многого во всем. Шанс начать новую жизнь с Риком, свободную от привязанностей и ответственностей. — Аманда посмотрела ему прямо в глаза, обуреваемая страстями. — Хьюго, она помогла мне быть честной с самой собой.
Хьюго не знал, плакать ему или смеяться. Или просто кричать и бросаться из окна.
— Аманда, прости меня за то, что я такой дурак, — сказал он.
–
–
–
–
–
–
–
Наконец Хьюго увидел Элис, выходящую из Центра. Это было подобно удару электрического тока в сердце. Он обратил внимание, что она очень печальна. Ее настроение явно соответствовало дождливому дню. Очевидно, что приемы у психоаналитика точно так же «помогают» ей улучшить настроение, как в свое время «помогали» ему. Среди многих радостей нынешнего положения вещей было отсутствие встреч с доктором Хасселбладом.
Сидя в теплой машине, Хьюго наблюдал, как Элис идет по улице к автобусной остановке. После того, как она там встала, он завел двигатель и тронулся с места. Подъехав к остановке, он снизил скорость, словно случайно ее заметил.
— Элис! Тебя подвезти?
При звуке его голоса и при виде его самого ее лицо мгновенно озарила радость. Затем она приложила видимое усилие, и лицо лишилось какого-либо выражения.
— Я не могу с тобой разговаривать, — прошипела она. С ресниц падали капли дождя. Или слез.
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–