Проснулась она, почувствовав на себе чей-то взгляд. Перед ней стоял малыш и сосал большей палец.
-Тетя, ты плачешь, - констатировал он.
Любка растерялась, ее никто еще не называл тетей.
- Какая она тебе тетя! - откуда-то появилась молоденькая, ненамного старше Любки девушка и бесцеремонно потащила малыша к воде. Любка наблюдала, как она прикуривает, неумело держа сигарету в ярко накрашенных губах, когда малыш закричал:
- Остров! Мама, остров!..
- Где? - девушка даже не обернулась. А Лобка почему-то вздрогнула.
- Да вот же, смотри? - малыш тыкал пальцем куда-то вдаль. Любка посмотрела и тоже ничего не увидела.
- Опять выдумки! - мать потащила ребенка от воды, тот упирался.
- Там остров! - заплакал малыш.
- Я вижу остров, не плачь, - Любка присела перед малышом. Тот сразу перестал плакать.
- Правда?
- Честное слово, - Любка серьезно посмотрела на малыша.
- Тоже мне воспитательница! - мать схватила ребенка за шарф и потащила за собой как собачонку. Малыш все оборачивался и пытался махнуть Любке рукой.
52.
Любка вернулась домой другим человеком. Лицо ее раскраснелось, губы порозовели, заблестели глаза, и мать, открыв двери, всплеснула руками и засуетилась, помогая ей снять плащ. А когда Любка, неожиданно для самой себя, благодарно прижалась к ней щекой, мать не выдержала и зарыдала в голос.
- Мамуля, все хорошо... - Любка погладила ее по плечу и прошла в комнату. Достала за уголок сложенный лист и медленно его порвала на мелкие кусочки. Закрылась на ключ и, стащив с полки. пыльный чемодан, начала бросать туда вещи.
53.
Перемазанный сажей именинник добил последний огненный язычок шинелью и бросился на помощь Старику, который не придумал ничего лучшего, как топтать пламя башмаками. Башмаки уже дымились и готовы были загореться. Подскочивший Горелый вылил на ноги Старика ведро воды, и тот задымился, как самовар, взмахивая пуками и притопывая, словно отплясывая русского. Иван тряс обожженной рукой и тихо выл.
- Шабаш, - Седой размазал пот вместе с сажей по лицу.
- Что там у тебя, - Горелый остановил Ивана, - маслом надо помазать или мочой...
- Гады, - скулил Иван.
- Еще немного, и мы бы, как эти птички, - кивнул на грифонов Горелый. Поджаренные грифоны уныло свесили клювы.
Ивана перевязали и торжественно, как героя, уложили на нары.
- Ну, что, Седой, - заговорил Горелый, - надо что-то решать.
Седой кивнул. Старик, почувствовавший напряженность, завертел головой, стараясь заглянуть каждому в глаза. Глаза прятали.
- Все вместе? - уточнил Горелый.
Седой снова кивнул.
- Хорошо, - продолжил Горелый, - через месяц-другой залив замерзнет, в город ходу нет, да и не успеть уже, так ? Нам остается только передохнуть, как мухам... Так?
- Говори, что делать! - отчаянно закричал Чекушка.
- Верно, Чекушка... Отвечаю: идти на крупняк, чтоб раз - и в дамки.
- Спокойно, дед, сейчас врубишься. Значит, так. Приглядел я тут один магазинчик. Без охраны. Кассу снимают в шесть. Мы приедем в пять. Делаем маски и пистолеты...
- Настоящие? - вскинулся Иван.
- За настоящий такой срок намотают... А стрелять не придется. Так, попугаем слегка...
- Вы будете... грабить? - дошло до Старика.
- Не перебивай! - огрызнулся Горелый.
- Нельзя, - разволновался Старик и даже перешел на итальянский, но спохватился. - Этого нельзя... Остров... он умрет... Вы убьете его... Старик не мог подобрать нужных слов.
Вдруг прозвенела рында. Все затихли.
- Это я! - раздался голос Марселя. Все облегченно вздохнули.
_ _ _ _ _ _ _ _
- Вы что там, костерчик жгли? - Марсель брезгливо отряхивался.
- Что с часами? - перебил его Горелый и встал у выхода. Марсель заметил это и усмехнулся.
- Можно, я все по порядку...- все выжидающе молчали. - Часы забрал один человек... И у вас фигурки тоже он забрал. Да, да! Живет он один. Дом огромный. Барахла куча. Есть и золотишко. Где сигнализация, я знаю... Ясно?
- Я ему не верю, - Горелый подозрительно смотрел на Марселя. - Чего это он о нас так заботится?
- Я взял у вас часы... Я потерял комиссионные. И этого человека я... очень не люблю. При том... - он посмотрел на Седого, - можно решить все проблемы разом. Это не мужичков щипать...
- Хорошо, - после долгого молчания согласился Седой. - Идем втроем: я, ты и Горелый.
- Не выйдет...- Марсель покачал головой. - Нужен или этот или этот, он ткнул поочередно в Чекушку и Ивана. - Мы в форточку из влезем.
- У Ивана рука, - Горелый почесал нос, - а Чекушка...
- Я пойду! - вскочил Чекушка. - Я влезу! Я все сделаю! - он весь дрожал и не сводил глаз с Седого.
- Молодей, пацан! - заорал Горелый. - Бандитом будешь, как подрастешь!