Многие психиатры считают, что попытка женщины забеременеть, не заручившись согласием партнера, равносильна изнасилованию. Именно так и поступила Джунивер, решив привязать к себе Пирса. Она полагала, что ребенок станет мощным орудием в ее борьбе за любимого человека. По она проиграла это сражение, причем дважды: сначала потеряла Пирса, затем - ребенка. Вторая потеря была для нее еще более болезненной и трагичной. Джунивер создала легенду, будто она сделала аборт, чтобы не потерять роль в пьесе "Докторская дилемма", но это была глупая и отвратительная ложь. То, что она любила Пирса даже после этого, свидетельствует о страсти к нему.
Глава 26
1970
Магнус Филипс сел на стул и сделал глоток вина, которое налил ему издатель.
- Очень хорошее вино.
- Да. Рад видеть тебя, Магнус.
- Я тоже, Ричард.
Ричард Боуман являл собой образец преуспевающего издателя. Высокий, стройный и элегантный, он высоко нес свою седеющую голову. У него были длинное лицо, орлиный нос и блестящие карие глаза. Он всегда одевался в дорогие костюмы и туфли ручной работы и поражал всех необычайной начитанностью. Казалось, не было книги, которую он не читал. К тому же он бегло говорил на нескольких языках, знал латынь, превосходно играл в шахматы и имел редкое коммерческое чутье, о чем знали далеко за пределами Англии. Его обширная издательская компания владела тремя независимыми издательствами. "Пирейдж" выпускало классическую литературу, "Гэбриел" специализировалось на дорогих книгах по искусству, а "Импрешн" издавало беллетристику, приносившую наибольший доход.
В прошлом году были изданы популярная книга "Небесные врата" увлекательный рассказ о банковском бизнесе, роман "Судьбы" - о проститутке, создавшей широкую сеть собственных публичных домов, замаскированных под гостиницы. Но главной удачей стала работа Магнуса Филипса "Парламент", раскрывавшая подноготную министерских кабинетов и разоблачавшая порочные наклонности двух министров. В течение всего прошлого года эта книга находилась в списке лучших бестселлеров страны. В ноябре этого года Ричард Боуман планировал выпустить новую книгу Магнуса под названием "Танцовщицы".
- Итак, чем я обязан твоему неожиданному визиту? - спросил Ричард Боуман, пристально глядя на собеседника. - Ты прав, это действительно прекрасное вино.
- У меня есть для тебя чертовски интересная книга, - осторожно начал Магнус. - При мысли о ней у меня дух захватывает. Я даже название уже придумал.
- Правда? А что за книга?
- "Показной блеск". Это фраза Сэма Голдуина. У него встречаются великолепные фразы. Например "Я хочу сорвать фальшивую мишуру, чтобы обнажить перед вами мишуру настоящую". Это о Голливуде.
- Звучит неплохо. Но что представляет собой эта книга? Нечто биографическое? Надеюсь, она посвящена не мистеру Виндзору? Кажется, ты давно оставил эту идею. До меня дошли слухи, что в следующий день рождения ему присвоят звание рыцаря.
- Я никогда не отказывался от этой идеи. Это Пирс заставил меня сделать это. К счастью. Что же касается его пэрства, то это весьма интересно. Это может стать изюминкой моей книги.
- Значит, это будет биографическая книга о Виндзоре?
- Как тебе сказать. И да и нет.
- Магнус, ты же знаешь, я терпеть не могу ребусов.
- Хорошо. Скажу тебе откровенно. Она биографическая и отчасти посвящена Виндзору. Но не только ему. Там будет много других; персонажей.
- В самом деле? Ну-ка сделай так, чтобы и у меня дух захватывало. Хочешь бифштекс?
- Ладно, попробую, - задумчиво сказал Магнус. - Ах да, бифштекс сойдет, спасибо.
Пообедав, они медленно направились по солнечной улице к офису Ричарда Боумана.
- Я поговорю с твоим агентом, Магнус, - сказал Ричард. - Он в курсе дела?
- Конечно. Но не забывай о том, что у других издателей слюнки потекут, если они хоть что-то пронюхают.
- А ты подлец, - добродушно заметил Ричард. - Честно говоря, на нашем счете сейчас не много денег.
- Неужели? - с иронией воскликнул Магнус, давая понять, что хорошо осведомлен о финансовом положении компании. - Скажи об этом Генри. Думаю, это заинтересует его. Спасибо за обед.
***
Через час Ричард тяжело вздохнул и положил трубку. Все его усилия уломать агента Магнуса ни к чему не привели. Пришлось уступить Генри и пообещать Магнусу Филипсу аванс в размере ста тысяч фунтов стерлингов.
- Но только при том непременном условии, если он представит мне что-нибудь действительно стоящее, а не какие-то старые слухи и давно забытые сплетни, - строго сказал он Генри.
Генри поклялся, что покупатели будут ломиться в книжные магазины, охотясь за этой книгой. Он намекнул Ричарду, что речь пойдет о низверженных идолах, знаменитых именах, сногсшибательных скандалах, гнусных предательствах, сексуальных извращениях - короче, обо всем, что вызывает у публики особый интерес.
- Да, так оно и будет, - уверенно сказал Генри и улыбнулся, глядя в свою записную книжку со всеми расчетами, которые он делал в течение часа. Как я понял, Ричард, двадцать тысяч фунтов за подпись, а потом...
- Стоп, стоп. Генри. Подожди. Ни о какой подписи не может быть и речи, пока я не получу то, что обещал мне Магнус за обедом. Мне нужны имена, интервью, неопровержимые факты и прочее.
- Ты получишь все это, - заверил его Генри. - Он же никогда не подводил тебя, верно? Признаться, я и вообразить не могу, как все это можно разнюхать.
- Все очень просто, Генри. Нужно быть отъявленным негодяем, утратившим представление о совести, - холодно заметил Ричард. - Всего доброго. Генри.
***
- Ты отъявленный негодяй, утративший представление о совести, - сказала Каролина, уставившись на Магнуса. - Я не верю тебе ни на грош.
- И правильно делаешь, - усмехнулся Магнус, осыпая поцелуями ее обнаженное плечо. - Никому не следует доверять. А теперь послушай меня, дорогая. Мне придется отлучиться на несколько недель, но только не думай, будто я забыл о тебе. Пойми, это невозможно.
- Куда же ты собираешься?
- О, это трудно сказать. Туда, сюда, куда угодно, - уклонился от ответа Магнус. - Мне нужно закончить сбор материала для новой книги.
- О чем эта книга? - спросила Каролина, стараясь подавить беспокойство.
- Об амбициях.
***
Никогда еще Хлоя не чувствовала себя столь усталой. Даже роды - совсем другое. Да и многочисленные приемы не утомляли ее так, как события, происшедшие за последнее время.
В тот ужасный вечер Джо встретил Хлою на Ливерпуль-стрит и добавил горечи к тому, что она увидела в доме своей матери. Ей было так стыдно, что она не могла смотреть ему в глаза. Разговаривая с ним, Хлоя опускала голову, надеясь, что Джо сочтет это проявлением дурного настроения.
Ни о чем не расспрашивая Хлою, он проводил ее в клинику па Харли-стрит и оставил наедине с Пирсом.
Тот неподвижно лежал на больничной койке, бледный и похудевший.
- Все образуется, - сказал Хлое Роджер Баннерман, лечащий врач Пирса. Благодарите Бога, что ваша няня не ушла слишком далеко. Если бы к нам не обратились своевременно, было бы уже слишком поздно.
Хлоя испытывала страшные угрызения совести. Ну зачем она написала это дурацкое письмо и уехала к матери? Она слишком жестока к Пирсу. Так нельзя. Он слишком раним и беззащитен.
Она провела у его постели всю ночь, опасаясь внезапного ухудшения. Это была ужасная ночь. Ко всему прочему, Хлоя не могла забыть о том, что увидела в доме матери.