- Ты же давала мне слово никогда никуда не ходить без меня. А тут ночью, на какой-то лодке...
- Леон, но ведь я не могла спокойно смотреть, как увозят Клео! Я же не знала, что Жаннет даже по отношению к твоей дочери поведет себя по-скотски, а на катере окажется Поль!
- Правда, хороший парень? Посмотри, они похожи на ангелов.
Катрин взглянула на Клео и Поля, сидящих через проход от них. Беленькая головка девушки лежала на плече черноволосого парня, к тому же они еще держали друг друга за руки. Как тут было не умилиться сентиментальному Леону.
- Ты такой трогательный папаша, - не удержалась Катрин и потерлась щекой о щеку Леона. - Что же с тобой будет, когда появятся внуки!
- Ох, Катрин! Ведь появятся! Он выловил Клео из воды, точно как я тебя. Там же наверняка и дальше было все, как у нас с тобой. - Леон помолчал и доверительно добавил:
- Знаешь, королева, раньше я думал, что буду очень сильно ревновать дочку к ее кавалеру. А мне нравится Поль, честно, отличный парень. Тем более что он спас мою девочку, рисковал собой. Он вполне ее заслужил! Как ты считаешь?
- Леон, но ведь это же им решать. Да, он славный малый, только как-то болезненно застенчив.
- Застенчивость - не самое плохое качество в парне. Но я, кажется, догадываюсь о ее причинах. Парень с оксфордским образованием работал охранником у афериста. Мне даже страшно представить себя на его месте.
- Еще бы, с твоим-то честолюбием, царь зверей! - Катрин взъерошила волосы Леона. - Но Вонахью вовсе не использовал Поля в качестве охранника. Как владеет языками Поль и как - твой неприятель! "Которыми научными, результатов"! А потом я не уверена, что у них все было по нашему сценарию. Мы ведь взрослые люди, а они еще все-таки дети...
- Дети, все мы дети. Кстати, про сценарий. Я ведь так его и не прочитал. Достань, пожалуйста. А ведь Зик ждет, он даже звонил. Представляешь, он звонил сегодня утром, а мне кажется, это было в другой жизни! До чего же неудобно с одной рукой...
- Ты мне толком и не сказал, как ты поранил руку?
- Катрин, глупая история, порезался о стакан. Ну, больно было, конечно. Нет, сейчас не больно. Да, там швы. Дома покажу. Ну, ничего страшного, пройдет. Катрин, ну что ты, хочешь, чтобы я покраснел, как Поль?
Странно, подумала Катрин, только что целовал меня, а тут вдруг застеснялся, как будто что-то скрывает.
Глава 53,
в которой папа позвал меня
- Клео! - позвал меня папа. У него был очень лукавый вид. - Ты говорила, что сеньор Паоло специалист по сказкам? - Папа протянул мне какую-то пачку бумаг. - Попроси его прочитать и прокомментировать это.
- А что это, папа?
- Новый сценарий Зика Транзита. Итальянская история про герцога озера Гарда и его родственников. Зик хочет, чтобы я сделал ему костюмы. - Папа словно не замечал, как Поль буквально побагровел. - А я спать хочу, просто глаза слипаются. Я не спал больше суток, - виновато добавил папа. Почитайте, потом мне расскажете, я должен завтра дать ответ герру Транзиту.
Мы послушно склонились над рукописью, я чувствовала настоящий жар от лица Поля и, осторожно поцеловав его пылающую щеку, с удивлением сказала:
- Это ведь твоя история, Поль!
- Да, только здесь какие-то викинги, турки... Зачем? Это же все не правда! Дочке герцога и ее сыну никто не помогал, кроме нянюшки и купца!
Я хотела сказать папе, что Поль знает, как все было по-настоящему, но папа уже спал. И Катрин тоже дремала, сняв очки. Я еще не видела ее без очков. Она выглядела гораздо мягче и не такой "селф-контрольной", наверное, потому, что чуть-чуть улыбалась. Какая она все-таки маленькая! И как она решилась пойти на лодке за катером неизвестно куда! Ночью! Как она собиралась отбивать меня у гиганта-Гарри? Но ведь, если бы не ее лодка, неизвестно, нашел бы нас папа... Интересно, а папа носит ее на руках? Наверное, носит. Она же маленькая, не то что я. Но ведь Поль носил меня на руках целую ночь!
- Поль, а тебе тяжело было носить меня?
- Взять тебя на руки?
Лицо Поля было совсем рядом, я видела в его глазах, что он, как в подземелье, снова стал без слов понимать меня, мне ведь действительно очень хотелось обнять его за шею и прижаться! Почувствовать его дыхание и губы...
- Поль...
И, представляете, он осторожно повернул меня к себе, его руки коснулись моих плеч и остались на них, мои руки ощутили завитки его волос, а наши губы... Что наши губы? Да не знаю я! Только у нас опять оказалось одно сердце, и ничего не было вокруг, кроме слепящего света, который вдруг стал рассыпаться на звезды, и между ними чернела темнота. Но чтобы оставался только свет и никакой темноты не было вовсе, нужно было сделать что-то, чего нельзя было делать сейчас, но что мы обязательно должны были сделать, чтобы взлететь. Ну, не так, как на самолете, мы ведь и летели сейчас на самолете, а чтобы вообще взлететь. Чтобы были только мы и этот свет, а никакой темноты, подступающей и исчезающей от биения нашего сердца, не стало. У меня даже потекли слезы, а Поль целовал и целовал меня: мои губы, щеки, глаза с этими самыми слезами...
Я нечаянно взглянула через плечо Поля и замерла: папа что-то шептал Катрин, повернувшись к нам спиной. И на папиной шее были точно такие же завитки волос, как у Поля... И Катрин вдруг потрогала их своими детскими пальцами, а папа неловко обнял ее забинтованной рукой. Неужели они целуются и их сердце тоже превращается в одно? Какая я дура, конечно, целуются, ведь они муж и жена. Но я никогда не видела, чтобы папа целовался с мамой в самолете. И так долго целовался! Обычно они чмокали друг друга в щеку и говорили: "салют" или "пока". Нет, в спальне они наверняка целовались по-другому... А теперь он целует Катрин в самолете, как в спальне. Но почему папа не может этого делать, если я целую Поля? Неужели я тоже целую Поля, как в спальне?
- Что-то не так, Клео? - прошептал Поль.
- Поль, - я откинулась в кресле, - это глупый вопрос, но скажи мне, если мы будем в спальне, то произойдет то, что показывают в фильмах?
- Если ты этого захочешь...
- А ты? Ты хочешь этого?
Он глубоко вздохнул и уставился в иллюминатор.
- Я люблю тебя... Я хочу быть с тобой рядом, но чтобы ты была счастлива от этого. А я не могу ничего дать тебе, у меня ничего нет: ни замка, ни даже работы. Мне не нужно было лететь с тобой.
- Зачем ты это говоришь? Я спрашиваю совсем о другом!
Он опять вздохнул и промолчал.
- Поль!
- Конечно да. - Он по-прежнему смотрел в иллюминатор. - Прости, я банальный человек. Когда мы приземлимся в Париже, я попрощаюсь. Я и так зашел слишком далеко.
- Глупый пессимист! Если бы я знала, что ты такой унылый, я бы лучше сразу утонула в море! Кто говорил мне: "Дыши, дыши!" Кто просил святого дать мне покрывало? А теперь ты хочешь бросить меня! Да? "Я попрощаюсь"! Что я буду без тебя делать? У меня, может быть, нет никого, кроме тебя!
Поль резко повернулся ко мне и сжал мои руки.
- Ты что, Клео?! А твой папа?
- Папа! У него есть Катрин! А у меня никого нет!
- Тише, что с тобой? Это несправедливо! Как ты можешь говорить такое! ужаснулся Поль. - Они же услышат!
- Ну и пусть.
На самом деле мне было уже стыдно за свою истерику. По счастью, гул моторов заглушал слова и папа обнимал Катрин, так что можно было надеяться, что они ничего не слышали. Только бы снова не разреветься! А Поль прижал меня к себе и зашептал:
- Пожалуйста, прости! Я не собираюсь бросать тебя! У меня нет никого дороже! Все хорошо... - Он поцеловал мой глупый рот и подбородок. - Да, все хорошо?
- Ты не уедешь?
- Нет, нет. Я всегда буду с тобой!