Пока Селина собирала свои путаные мысли на этот счет, Фанни неожиданно сказала:
- Во всяком случае, у меня такое чувство, что я его знаю давным-давно! И меня нисколько не коробят его манеры - вот так! Мне он просто правится. Наверно, он и тебе понравился, Эбби, он ведь такой же мастер шутить, как и ты. Правда ведь?
- Должна сказать, - вмешалась Селина, - что он очень забавен. Когда он улыбается...
- Да, улыбку мистера Каверли следует признать его наибольшим, если не сказать единственным, достоинством, - резко заметила Эбби. - А что касательно "понравился", то ни да ни нет - просто мы с ним знакомы, вот и все.
- Вовсе нет! - возразила Фанни. - Может быть, вы просто с ним знакомы, но всякому со стороны ясно, что ты ему понравилась! Как ты думаешь, он придет сегодня вечером на концерт?
- Понятия не имею, - хмыкнула Эбби. - Наверно, нет, если у него имеется лишь охотничий костюм с ботфортами!
- Бедняжка! - вздохнула Селина, пропитываясь состраданием. - Думаю, он очень, очень ограничен в средствах...
Но так или сяк, у мистера Каверли имелись средства - или хороший кредит, - поскольку он сумел раздобыть длиннополый сюртук, белые бриджи до колен и шелковые чулки, что в совокупности составляло вполне достойный вечерний костюм джентльмена. В концерт он явился перед самым началом, ведя под руку миссис Грейшотт. Впрочем, костюм этот мистер Каверли носил столь же небрежно, как и охотничий, отчего терялось всякое ощущение элегантности, и уж во всяком случае, никому бы в голову не пришло поинтересоваться именем портного...
Мисс Абигайль Вендовер следила за его прибытием сквозь полуопущенные веки, после чего перевела внимание на собственного партнера. Она сама выглядела (как ей с наивной прямотой высказала племянница Фанни) красивой, как начищенный шестипенсовик, в сногсшибательном новом платье из Лондона, из имперского муслина, с короткими рукавами, и в корсаже, заплетенном двойной ленточкой. По поводу этого невероятного платья Эбби объяснила своей сестре так: когда она глянула на свое обычное сиреневое вечернее платье, оно оказалось здорово потрепанным на рукавах. По крайней мере, Селина удовлетворилась этим объяснением... Селина восторгалась и видом ее волос, которые были распущены по плечам, отчего вся Эбби словно светилась в золотом ореоле кудряшек...
- Ах, дорогая, ты такая сегодня чудесная! - говорила ей Селина, чуть не плача от умилеиия. - Ты меня, знаю, убить будешь готова, но тебя - не побоюсь сказать! - сегодня просто никто не сможет принять за тетку Фанни!
Эбби только рассмеялась, удовлетворенно разглядывая себя в зеркало:
- Ну что ж, особой красавицей я никогда не была, но и дурнушкой меня не назовешь, верно?
Конечно, никто из присутствующих на концерте не мог не отметить обаяния Эбби. Пока все ждали в восьмиугольном зале прибытия остальной части общества, Эбби успела получить еще пару комплиментов от Фанни.
Во время антракта Эбби не сразу вышла с миссис Фэвершэм в примыкающую комнату, где был подан чай, будучи перехвачена мистером Дунстоном, который явился со своей престарелой матерью. Приличия требовали от Эбби обменяться хоть парой фраз с миссис Дунстон, но, когда внимание старой леди было отвлечено другим ее проходившим мимо по залу знакомым, ее сын важно выступил вперед и заговорил:
- Прекрасна, как майская роза! А знаете, какая мысль пробежала у меня в мозгу, когда я увидел вас сегодня вечером, мисс Вендовер? Вы освещаете всех нас, как солнце, мисс Эбби!
- Это все пустяки, зрелище для слабонервных! - раздался голос за плечом у Эбби. - Вы еще не видели ее племянницы!
- Сэр! - обиженно зарокотал Дунстон. - Похоже, я не имею чести знать вас?
- Позвольте вас представить! - торопливо встряла Эбби. - Мистер Дунстон, это мистер Каверли, мистер Майлз Каверли...
Мистер Дунстон выполнил кривой полужесткий поклон, получил в ответ небрежный кивок, а про себя подумал, что, возможно, те времена, когда на дуэль вызывали из-за единого неверного взгляда, еще не окончательно прошли...
- Я пришел пригласить вас попить чайку с миссис Грейшотт, - сказал Каверли, беря руку Эбби и продевая в свой полусогнутый локоть. - Я оставил ее сторожить для вас свободный стул, так что пошли скорее...
Каверли еще раз кивнул Дунстону и гадко улыбнулся, после чего утащил Эбби прочь, на ходу приговаривая:
- Небось жаль вам расставаться с этим болваном? Он ведь наверняка вылил на вас целую бочку ароматного елея? А что это вообще за птица?
- Это очень уважаемый человек, он живет вместе с матерью в нескольких милях от города, - сурово отвечала она. - И даже если он говорил мне глупейшие комплименты, с вашей стороны было совершенно невежливо так прерывать нас!
- Во всяком случае, я никогда не пытаюсь всучить женщинам пошлую фальшивку... Или вам нужно именно это?
- Мистер Каверли, ваш богатый опыт, должно быть, подсказывает вам, что все без исключения женщины покупаются на комплименты? - заметила Эбби едко.
- О да, девять из десяти женщин! Но только не вы, мисс Абигайль Вендовер! И вы прекрасно понимаете, что с точки зрения чистой красоты вы не "переблещете" тут по меньшей, мере трех леди, не беря в расчет вашу собственную смазливую племянницу.
- Мой дорогой сэр! Покажите мне этих трех, и я вас им представлю! Думаю, я со всеми знакома, и у меня закрадывается даже подозрение, кто это именно...
Он помотал головой:
- Нет-нет. Мне лучше наблюдать за ними с безопасного расстояния. Мой богатый опыт подсказывает мне, что в них недостает кой-чего, что у вас имеется в изобилии!
- А мой уже тоже довольно богатый опыт общения с вами, сэр, говорит мне, что вы собираетесь сказать нечто оскорбительное!
- Ну что вы, что вы! Очаровательные девушки, просто блеск! Только мне почему-то не хочется их поцеловать...
Эбби поперхнулась:
- Вам не хочется их... То есть вы хотите сказать, что...
- Именно! - улыбнулся он, глядя Эбби в глаза. - Именно, я хочу целовать вас - причем здесь и сейчас!
- Д-д-да, но ведь вы не можете! - возразила Эбби, на мгновение теряя под ногами почву.
- Я знаю, что здесь и сейчас - не получится, увы.
- И вообще! - выдавила она, ощущая, как пылают румянцем ее щеки.
- О, ну тогда, быть может, вы не пожалеете небольшой суммы на пари? усмехнулся он.
- Я никогда не ставлю на беспроигрышные номера! - в отчаянии заявила Эбби.
- Знаете, а вы такая благоразумная милашка! - засмеялся он, довершая ее конфуз.
- А вы... А вы... А вы самый настоящий...
- Индюк? Наглец? Стервец? - предлагал он. - А может быть, хам? Гад? Погань? Мурло?
На слове "мурло" Эбби прорвало смехом, и она бросила ему через плечо, входя в чайную залу:
- Нет, хуже, хуже! Вы забыли еще козла, осла и гиену!.. Как поживаете, миссис Грейшотт? А главное, как себя чувствует ваш больной?
Эбби присела рядом с миссис Грейшотт, полностью лишив своего внимания Каверли, который пошел добывать ей чашку чаю.
- Мой больной не так окреп, как бы мне хотелось, но он уже и не так слаб, как давеча! - говорила тем временем миссис Грейшотт. - Доктор Уилкинсон смотрел его и говорит, дескать, нам нечего бояться, что его здоровье расстроилось надолго. Он советует горячие ванны, которые, как я и сама знаю, укрепляют ослабленный организм... Но Эбби, вы сегодня просто восхитительны! Какие у вас волосы! И вы наверняка зададите у нас в Бате новую моду, если мне позволительно судить о таких вещах... Но я знаю, знаю, что вы принимаете комплименты только в адрес Фанни, и потому замолкаю... Думаю, вам уже высказали кучу комплиментов - может быть, от мистера Дунстона, которого, похоже, затмил мистер Каверли...
- Вовсе нет! - отвечала Эбби. - Мистер Каверли сравнил меня с сальной свечкой в сиянии трех солнц в этом зале, а если считать Фанни, то этих солнц целых четыре штуки!
- Как, неужели? - протянула удивленно миссис Грейшотт. - Знаете, милая, мне бы хотелось, чтобы вы с ним поддерживали дружеские отношения, ведь все-таки ваше с ним знакомство - на моей совести, ведь оно произошло в моем доме... Но я надеюсь, что вы понимаете: все произошло помимо моего желания!
- Ну конечно, мэм, я понимаю! Но не думайте об этом, вы тут ни при чем. Все равно рано или поздно я повстречалась бы с ним... - заметила Эбби.