РАЗБИРАТЕЛЬСТВО, ЛИТЕРАТУРА
И СЛОЖНОСТИ ЭПИСТОЛЯРНОГО ЖАНРА
Бурное воскресенье продолжается
Антон
Одну из спален их корпуса уже занял начальник посёлка с доктором, Бритву сразу загнали «на беседу», Антона посадили на лавку у входа, мужиков из бани вместе с дежурным — в беседку. Остальным Бендер велел скрыться во второй спальне и не отсвечивать.
Из первой спальни высунулся доктор:
— Семён Петрович, зайдите! Глеб Сергеич просит. Третья голова нужна.
Бендер вошёл, плотно прикрыв за собой дверь. Вот опять. Почему Семён Петрович-то? Почему не Остап Ибрагимович?
Из приоткрытой двери второй спальни доносились обрывки разговоров.
— Ну, затянут щас, без ужина…
— Да чё ты сочиняешь, там же доктор! — это возражение прозвучало особенно отчётливо, вызвав гул согласных голосов:
—…кто ж при ём соврёт?
— Натурально!
— Доктор, он же всё…
—…щас быстро — раз-два! Ещё и на девчонок успеем посмотреть.
— Разбежался! Три концерта не хочешь?
—… воспитательных бы не выписал, и то ладно…
— Жрать охота. А всё из-за нервов.
— Да тебе всё время жрать охота!
— Нет! Всё время — это от усиленной умственной деятельности. А щас вот — натурально от нервов!
За дверью заржали.
Дверь первой спальни отворилась, Бритва, кланяясь и снова благодаря доктора и «гражданина начальника», ввалился во вторую спальню. Дверь за ним закрылась, теперь уже плотно.
— Денисов! Заходи!
Разговор, и правда, вышел короткий. Никто ничего не писал, просто спрашивали: как, что, куда — в точь, как днём, когда он объяснялся с зэками на той полянке. Антон почти слово в слово повторил свой рассказ и был отпущен.
Ещё быстрее расправились с остальными, вовсе уж малозначащими свидетелями.
Удивительно, но пороть никого не стали. И на ужин всем разрешили сходить. И даже на концерт.
Точнее, это было что-то типа литературного вечера. Или как назвать? Люди выходили на сцену и читали стихи. Всякие. А девушка за роялем негромко перебирала клавиши. Причём, это вроде как был не аккомпанемент, а импровизация. Но все эмоции сразу становились очень выпуклыми.
Антон в очередной раз с удивлением прислушивался к собственным ощущениям. Раньше бы сказал: фигня какая-то. Ну реально: сельский клуб, стихи… Серж ещё бы и обстебал.
Неожиданно всплыла ещё одна мысль: а Сержу вообще что-то нравилось кроме забористой дури? Кажется, он в последнее время и тёлок-то покупал по привычке… О чём они говорили? Антон силился припомнить — и не мог. Охренеть просто… Реально — о чём?.. Да у него с этими зэками более содержательные беседы получаются!.. Прав отец был, когда говорил: «Пустышка твой дружок, яйца́ ломаного не стоит».
Почему, кстати, «яйца́», а не «гроша́»? И ещё усмехался так… Додумать эту мысль Антон не успел, на сцену вышла Таля, и все прочие рассуждения отодвинулись куда-то далеко.
Вечером после поверки Бритва остановил его у входа в корпус. Рожа у него была торжественная:
— Слышь, малец, — спасибо. Если что… знай, короче: я теперь должен.
Антон не знал, как реагировать. Неловко было страшно.
— Да… пожалуйста… Не сто́ит… ну…
— Да не менжуйся! Сто́ит! Жись — она те не фунт изюма! Какие проблемы — безо всяких обращайся, чем смогу…
— Да перестаньте! Я же вовсе не ради… я не знаю… Я, честно говоря, как вас двоих увидел… Ладно, хоть про доктора вспомнил.
— Вот и молодец, что вспомнил. А мог бы и не вспомнить.
В воздухе повисло «и не заметить». Но заметил же. И побежал. Ход его мыслей снова прервали.
— Слышь, малой! — из двери корпуса высунулся Синяк. — Я там те на тумбочку конверт с бумагой положил. Ты бы старику своему черканул письмо, пока башка варит.
Письмо! Как же он забыл!
В корпусе было уже темновато, и Антон устроился в беседке. Летом вечера́ длинные, и закатное солнце позволяло более-менее комфортно писа́ть. Полтора часа он мучился над бумагой, зачёркивал и переписывал. Потом решил, что лучше всё равно уже не сочинит, и оставил как есть.
ИНТЕРЕСНЫЕ ПЕСНИ
Старая Земля, Москва, 30.05.2037 // НЗ, 32.02 (июня).0055
Отцы
— Виктор Палыч.
— Иннокентий Петрович.
Мужчины сдержанно поклонились друг другу, не представляясь, а называя друг друга — демонстрируя взаимную осведомлённость в том, кто является их собеседником.
Они были похожи — немолодые, уверенные в себе люди. Они даже внешне были похожи — среднего роста, плотные, изрядно седые. Каждый из них мог похвастаться занятной коллекцией шрамов. Каждый поднялся ещё в бандитский беспредел девяностых и выстоял все кризисы вплоть до тридцатого, а вот на семье споткнулся. Неудачные браки. Бестолковые любовницы. Две недели назад их непутёвые сыновья (будучи в изрядно невменяемом состоянии) вломились на машине в портал в Лесопарке Измайлово (хорошо, хоть не задавили никого), потом, по свидетельству многочисленных очевидцев, устроили невиданную даже по меркам процветающего Жемчужного гульбу, успев отметиться практически во всех злачных местах (и побывав выкинутыми изо всех приличных), после чего исчезли — на радость мирным обывателям.
— Слушаю вас, Виктор Палыч.
— Прежде всего, Иннокентий Петрович, я хотел бы уточнить: ваше решение отказаться от сына является окончательным? Поскольку в этом случае моё предложение попросту бессмысленно.
Иннокентий поморщился. Да, допёк его тогда Серёжка, нечего сказать.
— Да сгоряча чего не скажешь. Олух он, конечно, но… — он невольно сжал зубы, — другого нет.
Виктор согласно скупо покачал головой.
— На мои объявления откликнулся человек, взявшийся организовать поиск парней и… установление связи с ними. Вы?..
— Да. Я с вами.
— Через пятнадцать минут он будет ожидать на переговорном пункте портала Измайлово. Именно поэтому я предложил вам встретиться здесь.
— Что ж, пройдёмся? Как раз уложимся.
— Согласен.
Мужчины вышли из кафе под модной брендовой вывеской и направились по пешеходной дорожке в сторону портала. Со стороны они были похожи на двух прогуливающихся пенсионеров. При условии, что эти пенсионеры были ранее министрами. Ну, или хотя бы депутатами Заксобрания.
В нескольких шагах позади следовала охрана.
— Этот сыскарь-то хоть надёжный?
Виктор пожал плечами.
— Да как сказать. Предоставил рекомендации. Хрен знает, опять же — может, липовые. Однако все другие… э-э-э… фирмы, в которые мы обращались, отказались от контракта, — Виктор Палыч задумчиво посмотрел на толстых уток, жадно хватающих куски батона, который ломала им какая-то бабуля, и вздохнул. — Мутная там какая-то вышла история. То ли что-то с магией намешано, то ли кому-то серьёзному на мозоль наступили…
— Да, — в голосе Иннокентия Петровича почувствовалась неподдельная горечь, — вот в это я вполне верю. Очень правдоподобно. Оскорбление должностных лиц при исполнении — наш конёк.
Большой Измайловский портал, как всегда, собирал вокруг себя много народу. Люди покупали, продавали, обменивали, заключали договора и торговые сделки, подписывали контракты, встречались с родственниками и друзьями, фотографировались на память. Кто-то стоял вдоль длинной стойки. Кто-то сидел за отдельными столиками, накрытыми по случаю почти уже летней теплыни от солнца лёгкими полосатыми навесами. Исправно работал стационарный круглосуточный пункт МФЦ, презентабельный, с витринными стёклами, фотосалоном и паспортным столом. Дежурный расширенный пост полиции лениво наблюдал за перегрузкой морепродуктов из вереницы конных фургончиков с эмблемой города (жемчужина в золотой раковине) на борту в грузовоз-холодильник Мособлторга. С той стороны так же прохаживалась городская охрана в начищенных лёгких латах.
От крайнего столика поднялась ярко накрашенная девушка и помахала пластиковой папкой:
— Виктор Павлович! Мы здесь!
Сидящий на той стороне хлыщ Палычу не понравился. Мутный он был какой-то. Судя по всему, Иннокентий был согласен с ним во мнении.
Сыщик оказался рыхлым парнем с длинными, не очень опрятными патлами, вялым ртом и скользким взглядом. Оделся он, по-видимому, в соответствии со своим представлением о сыщике в диком мире: песочного цвета штаны, заправленные в а-ля ковбойские сапоги, бежевая рубашка, поверх неё светло-коричневый кожаный жилет с толстой, исчезающей в кармашке для часов цепью (дутое золото, на глаз определил Палыч, сразу вспомнив девяностые), широкий кожаный ремень с какими-то кармашками (хрен знает, что там у него, может деревяхи для понтов натόлканы), перчатки с обрезанными пальцами, шляпа с широкими слегка обвислыми полями и в довершение всего — широченный плащ-пыльник, в котором он, очевидно, потел.
Девушка, махавшая папкой, засуетилась, рассаживая клиентов за столом.
— Виктор Павлович, мы договаривались, что вы придёте один.
— Это Иннокентий Петрович, отец второго… пропавшего молодого человека.
— Очень приятно, Иннокентий Петрович. Меня зовут Людмила, я куратор этого дела со стороны Старой Земли. Но вынуждена предупредить. Если вы хотите, чтобы мы включили вас в текущий контракт, к сожалению, должна вас огорчить. На каждого человека заключается отдельный договор.
— Не вижу никакой проблемы. Но раз уж парни пропали вместе, я думаю, что мы можем совместно обсудить некоторые детали. Если Виктор Палыч не против.
Люда поколебалась и раскрыла папку с документами:
— Хорошо…
Спустя полчаса отцы откланялись. Людмила посетовала, что не может их проводить, поскольку ей ещё нужно обговорить с Вѝландом, как представился сыщик, рабочие моменты.
Пройдя по дорожке буквально метров сто, мужчины распрощались, обещав, в случае чего, держать друг друга в курсе дела.
Виктор Павлович весьма бодро для своего возраста зашагал в сторону парковки и поспешно погрузился в консервативного вида мерседес с глухо тонированными стёклами.
— Ну, что?
— Слушаем, шеф. Интересно поют, — безопасник протянул вторые наушники.
—… зачем вообще такую цену сказал⁈ Восемьсот! Портал же дотуда пятьсот стоит, на двоих. А на одного — ещё, наверное, дешевле.
— Маг сказал — сотку за срочность, типа заплатит кому-то за накачку, энергия у него того, не восстановилась ещё. Ну и пару сотен мне, за профессиональный риск, — мужской голос гаденько засмеялся.
— Дождёшься, проверят они цены и сорвутся, — слышно было, что Люда злится. — Сколько на бобах сидели — и вдруг такой контракт! И так платят по полной! А твои выкрутасы начнут проверять — выяснят, что лицензия от гильдии поддельная!
Мужчина зашипел:
— Тише ты, дура! Услышит кто — меня из этого города пинками в Дикие земли вышибут. С кем тогда будешь бизнес делать?
Люда засопела, громко листая бумажки. Сердито хлопнула папкой по столу.
— Ладно, когда к магу пойдёшь?
— Прямо сейчас и пойду, чего тянуть. Деды́ эти — сразу видно — перцы те ещё. Что думаешь — мы у них одни такие? Не иначе, со всех сторон удочки закинули. Узнает кто, что они в этот Серый Камень портанулись — сразу наймут местных, в тех краях, говорят, резкие ребята работают. И всё — плакали наши денежки. А так я буду первым. И контракт закроем, и премиальных можно будет потрясти.
— Значит, так, — снова зашуршало. — Вот тебе триста тысяч на портал. И сотня магу за… что там он хотел. Расходные — двадцатка. Узнаешь что — сразу сообщи. Там, говорят, выход к порталу близко. По результатам — дальнейшие выплаты.
— Не понял…
— Что ты не понял? — судя по звуку, Люда захлопнула папку и застегнула её на кнопку. — Мне тоже премия нужна, за то, чтобы я нечаянно никому не рассказала… про твою лицензию… — проскрёб по асфальту отодвигающийся стул, и по дорожке зацокали туфельки.
— Су-у-у-ука… Ну ладно, сквитаемся ещё…
Тишина.
Виктор Палыч снял наушники и задумчиво постучал по подлокотнику.
— Ты вот что, Олег. Узнай-ка, что за серый камень такой.
ВИЛАНД
Новая Земля, окрестности замка Серый Камень, 33.02 (июня).0055 // СтЗ, 30.05.2037
Лицензионный сыщик
Виланд (Вилкин Андрей Николаевич, двадцати девяти лет от роду, самоназванный Шерлок Холмс и Дуэйн Ли Чепмен* в одном лице, был доволен.
*Дуэйн Ли Чепмен по прозвищу «Пёс» (англ. «Dog») —
профессиональный охотник за преступниками,
разнообразными нарушителями закона.
Он часто появляется на телевидении —
является звездой программы Dog the Bounty Hunter,
транслирующейся на каналах AE Network (США),
Virgin 1, Bravo,
а также на FOX8 / Nine Network (Австралия).
Сделка с магом порталов вышла неплохая. Что ни говори, а дурить людей оказалось не намного сложнее, чем разводить лохов в интернете. Одиночный портал обошёлся ему всего в двести пятьдесят тысяч. Маг, услышав, что понадобится обратный портал на неопределённое количество народа, даже за накачку денег не взял и выдал маячок, при активации которого обещался открыть портал на три минуты из точки вызова прямо к себе в магическую в мастерскую. Сколько такой портал мог стоить, Виланд даже и думать не хотел. В конце концов, папаши платят, а его дело — стрясти премиальные.
Портал вывел его на небольшую полянку в лесу. Стояло раннее прохладное утро. Зато не жарко в этом дурацком плаще.
Спецагент Виланд (как он себя втайне называл) оказался несколько обескуражен тем, что вокруг стояли деревья. Большие такие. Прямо-таки огромные. И нет, чтобы там каштаны или кипарисы, как в Жемчужном. Здешние деревья были суровыми… как сама суровость. В таком лесу, наверное, есть медведи. Виланд поёжился. И никакого намёка на присутствие людей!
Немного потоптавшись на месте, он предпринял попытку забраться на ближайшее дерево с дружески низко расположенными ветками. Через некоторое время, немного ободрав руки и колени, он выяснил, что на некотором расстоянии от него сквозь лес виднеются-таки башни какого-то серого замка. Будем надеяться, того самого, который нужен. Запоздалая мысль, что косорукий маг мог чего-нибудь напортачить, напугала его, и Виланду вдруг резко захотелось к людям. Постаравшись запомнить направление, Виланд начал спуск вниз, каковое действие окончилось некоторым ускорением в конце, ушибленным локтем и слегка разорванными штанами. Вдобавок, ему показалось, что в подлеске кто-то возится и пыхтит. Потирая ушибленный локоть, Виланд начал торопливо пробираться сквозь кусты в направлении замка. Вслед ему с осуждением смотрел разбуженный его падением барсук.
Метров через пятьдесят он выбрался на открытое место и обнаружил под ногами мощёную камнем дорогу. Однако практически сразу его ликование было подпорчено выскочившим на него конным разъездом. Виланд посторонился было, собираясь пропустить спешащих, но скачущий первым бородач, завидя его, сразу же заорал:
— Вон он! — не оставив сомнений в том, что искали именно его. И если до этого момента Виланд казался себе гордым рейнджером, то после короткого диалога, в духе «кто такой? откуда-куда? зачем?» его внутренний пафос изрядно поуменьшился.
Конники сопроводили его в крепость, до которой оказалось всего-то метров пятьсот. А вот внутри крепости стоял уже собственно замок, попасть в него оказалось непросто; вокруг был выстроен целый город, и Виланда долго вели через разные дворы и переходы. Потом был подъём по длинной-предлинной пологой лестнице, непривыкший к интенсивным физическим упражнениям спецагент выдохся, и настроение у него испортилось.
После того, как он начал предъявлять права и требовать встречи с уполномоченными лицами, тот самый бородач (оказавшийся невысоким, но совершенно квадратным) проволок его за шкирку через большой замковый двор и запер в какой-то комнатушке, предварительно обобрав и вывернув карманы, изъяв все деньги, маячок портала, амулеты, которыми Виланд в суматохе так и не успел воспользоваться и удостоверение личности. Никакие возмущения, крики и даже предъявление липовой лицензии Гильдии сыщиков не возымели действия. «Барон приедет — разберётся».