- Надо пользоваться лосьоном, - сказал он, - а еще лучше спать в перчатках, предварительно смазав руки кремом.
- Хорошо, - тихо сказала Бонни.
- Итак, ты хочешь быть звездой.
- Никогда раньше и не мечтала, что это возможно.
- Видимо, тебя кто-то убедил.
- Фред. Она замечательная подруга.
- Надеюсь, между вами ничего нет? - спросил он, пристально глядя на нее.
Девушка была искренне изумлена.
- О, нет, что вы! Я не лесбиянка!
- Просто проверка, - ответил Либра.
Бонни потягивала колу, кокетливо поглядывая на Либру из-под полуопущенных век. Похоже, она уже была готова. Он даст ей еще двадцать минут, или пятнадцать, а потом уложит в постель. Хорошо, что Лиззи ушла к Элейн и спальня в его распоряжении, хотя это и рискованно. В будущем надо сказать девочке, чтобы она принимала его у себя. Он надеялся, что она живет не с родителями.
- В любом случае тебе надо связаться с агентством. Они обеспечат тебя заказами, а я сделаю тебе карьеру.
- У меня есть одно предложение. Фред устроила.
- Быстрая работа.
- Фред так много делает для меня.
- Поразительно, - сказал Либра. - Поразительно, что она не завидует.
- Мы совершенно разные типажи, - ответила Бонни. - По-моему, Фред самая красивая в мире.
- Ты тоже не так уж плоха.
Бонни ответила очаровательной улыбкой. Он дотронулся до ее шеи. Девушка не шелохнулась. Рука поползла дальше, к щеке. Она продолжала улыбаться и поднесла стакан к губам. Он взял у нее стакан и поставил на стойку бара. Девушка тут же отскочила от него в сторону фута на три и остановилась с робкой улыбкой. Он бросился к ней, но Бонни была уже у окна.
- Какой чудесный вид, - сказала она.
- Ты думаешь?
Он схватил ее у окна. Бежать было некуда. Только вниз, а это довольно высоко. На ней была одна из штуковин, надеваемых на талию - эти тощие модели вечно бояться выглядеть полными.
- Зачем ты это носишь? - поинтересовался Либра.
Девушка вздрогнула, словно он сказал какую-то непристойность. Глаза ее расширились, и она ничего не ответила. Он скользнул пальцами к ее груди. Девушка отскочила и чуть не бегом кинулась к бару, схватила свой стакан колы и принялась пить, глядя на Либру через край своими огромными синими глазами. Поистине лакомый кусочек. Нежная как мясо цыпленка. Ему безумно хотелось кусать эти нежные полные губы.
- Сигарету? - спросил он.
- Я не курю, спасибо.
- Травы?
- О нет.
- Я пошутил. У нас здесь этого нет.
- Я не возражаю, - пожала она плечами.
- Ты не возражаешь против того, что ее нет, или против того, что она есть?
- Мне все равно.
- У тебя есть парень?
- Ничего серьезного.
Она, улыбаясь, смотрела в пол.
- Ты была когда-нибудь в Калифорнии?
- Нет. Но очень хотела бы.
- Может быть я возьму тебя с собой.
- Правда?
- А почему нет? Если мы поладим. Как ты выглядишь в бикини?
Она улыбалась и молчала. Он сделал несколько небрежных шагов в ее сторону. Девушка не двигалась. Он был уже перед ней, когда она проскользнула мимо и оказалась в противоположном конце комнаты. Это было недостойно и неприлично - бегать за ней! И вдруг он заметил, что Бонни смеется. Он бросился к ней, схватил ее за плечи и впился в ее рот.
Что за губы! О такой мягкости он и не мечтал. Он терзал их до тех пор, пока она не стала задыхаться. Вот теперь его сердце действительно билось - он едва дышал. Крепко держа ее за талию, чтобы она опять не сбежала, он задрал подол ее мини-юбке и, отталкивая в сторону ее дрожащие руки, сопротивлявшиеся ему, устремился страстными пальцами в заветное пространство между ее ног.
Черт побери! Да это же парень!
8
Когда Винсент Абруцци был маленьким мальчиком, он обожал играть в куклы, а поскольку родители запрещали ему это делать, он переименовал их в "Марионетки". "Я пойду наверх, поиграю в марионеток", - говорил он. И его мать только улыбалась и продолжала заниматься делами. У себя он часами изобретал и шил костюмы своим куклам, придумывал им судьбы. Все куклы были только девочками.
Винсент был скромным красивым и воспитанным мальчиком. Он был поздним ребенком. Родители его уже смирились с мыслью о своей бездетности, когда он появился на свет. Они так радовались, что у них растет такой хороший мальчик, что не удосужились узнать, о чем думает их сын. Он любил играть с девочками, потому что девочки играли в его любимые игры. Девочки любили его за мягкость и вежливость. Взрослые, видя как много времени он проводит с девочками, только смеялись, и шутливо называли дамским угодником. Он был так обаятелен, что его не дразнили. Даже в школе только несколько парней, не уверенных в своих собственных мужских достоинствах, цеплялись к нему. Остальные считали, что он приносит удачу. Из-за шумов в сердце он не занимался физкультурой, но с удовольствием посещал все соревнования по бейсболу, баскетболу и футболу. Все его любили.
Винсент жил в Ирвингтоне, в Нью-Джерси, на обнищавших окраинах, которые вполне могли считаться трущобами. Его родители имели лучший дом в квартале, и мальчик никогда не осознавал своей нищеты. Если ему чего-то хотелось, он обычно умудрялся получить это, если что-то из его вещей нравилось его другу, он спокойно отдавал. Его сознание представляло собой странную смесь взглядов обитателей трущоб и представлений хозяина райского сада.
В старших классах все мальчики, склонные к гомосексуализму, уже знали, кто они такие и имели некоторый опыт. Винсент же так и не понимал, кто он. Он был уверен, что нормален, хотя девочки приводили его в ужас. Он назначал свидания бывшим подружкам по играм в куклы, как делало большинство его приятелей. Встречался с ними. Но безумно боялся их провожать. Он знал, что за ним наблюдают: решится он или нет поцеловать девочку. И еще на полпути к дому Винсент начинал жаловаться на головную боль, а у двери дома, где жила девочка, со словами "Хорошо провели время" спешил пожать ей руку и убежать. Их макияж казался Винсенту отвратительным.
Трое из его друзей, проводив своих девочек, звонили ему по очереди, предлагая встретиться за последней чашкой кофе. Винсент часто к ним присоединялся, но никогда не занимался с ними сексом. Он уже занимался с ними сексуальными экспериментами лет в четырнадцать, но не считал это извращением. Однако теперь это представлялось ему несколько иначе.